Шри Раджниш - За пределами просветления

Восток же знает о жизни все, но без пищи вы не можете медитировать. Когда вы голодны и закрываете глаза, вы можете увидеть только какую-нибудь пищу, летающую вокруг.

Такое случилось в жизни одного поэта, Генриха Гейне. Он заблудился в лесной чаще и три дня блуждал голодный, измотанный. От страха он не мог заснуть: ночью в кронах деревьев скрывались дикие звери. И три дня подряд он не встречал ни одного человека, которого он мог бы спросить, куда он идет и не движется ли он по кругу. Три дня подряд... и затем наступила ночь полнолуния.

Голодный, уставший, взобравшись на дерево, он посмотрел на полную луну. Он был великим поэтом, и он был удивлен, он просто не мог поверить себе. Он сам писал о луне, он читал о луне. О луне написано так много — столько стихов, столько картин, столько произведений искусства посвящены луне. Но Генриху было дано откровение: раньше он обычно видел в луне лицо своей возлюбленной, теперь же он увидел в небе только парящую буханку хлеба. Он старался изо всех сил, но лицо возлюбленной не появлялось.

Быть диалектичным весьма полезно.

И никогда не забывайте применять противоположности как взаимодополняющие вещи.

Используйте все противоположности как взаимодополняющие вещи, и ваша жизнь будет более полной, ваша жизнь будет целостной.

Для меня это единственная святая жизнь: целостная жизнь есть единственная святая жизнь.

Возлюбленный Бхагаван,

сегодня я наблюдал, как один канатоходец обучал маленькую девочку ходить по канату. Иногда он давал ей затрещину, иногда убеждал ее словами, но мне показалось, что предпринимать все новые и новые попытки ее вдохновляло в основном то, что она чувствовала его веру в ее потенциальную способность ходить по канату самостоятельно.

Не могли бы Вы. рассказать что-либо о вере учителя в возможности своего ученика?

Сам факт, что учитель принимает ученика, показывает его веру в его потенциал. В противном случае тот не был бы принят.

Каждый человек обладает потенциалом, но все дело в правильном времени, правильном месте и правильном опыте. Иначе говоря, каждое человеческое существо способно быть просветленным и будет просветленным, но когда — в этой жизни или в другой жизни — зависит от многого: от того, насколько велик ваш опыт, ваш опыт разочарования в мире, насколько велико ваше страдание.

Вы все еще надеетесь, что завтра дела пойдут лучше, или вы утратили всякую надежду? Дошли вы до предела отчаяния или ваше отчаяние сиюминутно? Вы пришли к учителю потому, что поругались сегодня с женой, а через пятнадцать минут все будет по-другому — гнев исчезнет?

Когда-то я жил в одном университетском городке. В первый день я поселился в отведенном мне бунгало. Я был один, а бунгало, пристроенное к моему, занимал некий профессор-бенгалец со своей женой. И стены были такими тонкими, что даже если бы вы заткнули уши, вы все равно могли бы слышать, что происходило за стеной.

Так как эти муж и жена ругались так ожесточенно, я подумал, что там вот-вот прольется кровь. Я не мог заснуть. Было уже около часа ночи, а они все ругались, ругались и ругались. И я не мог понять, что они говорили, но, должно быть, дело было серьезное, так как профессор в конце концов сказал: «Я покончу с собой!» — это он сказал по-английски.

Я сказал себе: «Ну, хорошо, по крайней мере я хоть это понял». И я вышел из моего дома, чтобы остановить его:

«Подождите! Где вы собираетесь совершить самоубийство посреди ночи? Лучше отложить это дело на утро», — но он уже убежал.

Я обратился к его жене, которая даже не вышла из дома, чтобы попрощаться с ним! Я сказал: «Что мне полагается делать? Следует ли мне отправиться в полицейский участок? Надо ли сообщить кому-нибудь по телефону? Что надо делать?»

Она сказала: «Ничего делать не надо. Вы видите, его зонтик — здесь? Без своего зонтика он никуда не сможет уйти. Он скоро вернется — как только вспомнит о зонтике. В гневе он забыл свой зонтик. Бенгалец и без зонтика?»

Я сказал: «Но самоубийство — такое серьезное дело, и зонтик для этого совершенно не нужен».

Она сказала: «Вы только подождите. Посидите здесь. Я приготовлю вам кофе, ведь вы... я знала, что вы должны были слышать все это».

И через пятнадцать минут он вернулся.

Я спросил: «Что случилось?»

Он сказал: «Что случилось? Я забыл мой зонтик! И сейчас, должно быть, не меньше двух часов ночи».

Я сказал: «Вы правильно поступили. А утром возьмите свой зонтик и отправляйтесь, найдите подходящее место». Но кто отправляется на такое дело утром?

Утром я напомнил ему: «Вы еще здесь? Солнце уже взошло. Теперь вам надо идти и поискать подходящее место».

Он сказал: «Я собирался пойти, но когда я открыл зонтик, он оказался неисправным, ведь давно не было дождей».

Я сказал: «Но ведь вы каждый день ходите в университет с этим зонтиком».

Он ответил: «Это просто привычка. Поскольку не было дождей, не было и необходимости открывать его; я просто носил его с собой. Сейчас я попытался открыть его — он неисправен. А я все время говорил моей жене, что мой зонтик следует содержать в исправности на случай чрезвычайных обстоятельств. Теперь я захотел совершить самоубийство, а зонтик не готов».

Я подумал: «Вот это здорово! Каждому человеку, который хочет покончить с собой, следует кое-чему у тебя поучиться».

Однажды, должно быть, это было около трех часов пополудни, я снова услышал, что он собирается совершить самоубийство. Но на этот раз я не был так уж сильно возбужден, так как я подумал, что это — обыкновенное дело. Все же я вышел, чтобы попрощаться.

Он посмотрел на меня со странным выражением на лице. Он сказал: «Что вы имеете в виду, прощаясь со мной?»

Я ответил: «Вы собираетесь покончить с собой, и я не думаю, что мы снова встретимся, поэтому я прощаюсь с вами. Но что это вы несете с собой?» У него был с собой пакет с едой.

Я спросил: «Куда же вы несете эту снедь?»

Он сказал: «Вы же знаете эти индийские поезда — иногда они опаздывают на десять-двенадцать часов. А я совершенно не выношу голода. Я лягу на рельсы и буду ждать поезд. Если он придет — хорошо; если же нет, у меня будет с собой еда».

Я сказал: «Вы же умный и интеллигентный человек — всякий, посмотрев на вас, подумает, что вы отправляетесь на пикник».

А когда он ушел, появилась его жена. Она спросила: «Он ушел?»

Я сказал: «Ушел».

Она сказал: «Он скоро вернется. Этот идиот... всякий раз,, когда он хочет отправиться на пикник... Но он такой скряга, что даже меня не хочет брать с собой, поэтому он говорит, что уходит, чтобы покончить с собой. Должно быть, он сейчас сидит неподалеку от железнодорожной станции и ест. Вы можете пойти и убедиться в этом прямо сейчас».