Александр Белов - Таинственная сила подсознания. В лабиринтах мозга

В начале 60-х годов опыты по воздействию на людей посредством их фотоизображений проводились в Ленинградском университете в лаборатории парапсихологии под руко водством профессора Л. Васильева. Тогда опыты по распоряжению компетентных органов были остановлены, а результаты засекречены. И лишь во время перестройки в 1989 году ученые официально вернулись к изучению ПИД-эффекта. Были проведены эксперименты в клинической больнице № 6 (Москва) и в лаборатории нейрокибернетики Института мозга АМН СССР. В экспериментах участвовал известный московский экстрасенс Владимир Сафонов. Он изменял артериальное давление и пульс реципиентов, находившихся за десятки километров от него, по фотографии.

В послеперестроечное время информация о проведении подобных экспериментов не поступала. Вероятно, в каких-нибудь закрытых лабораториях прилежно трудятся руку об руку ученые и экстрасенсы, «изобретая» новое оружие, которое… уже было.

– Могут ли образы, создаваемые актерами на сцене или политиками, «намертво прикипать» к ним?

В былые времена, относящиеся к древней истории человечества, у самых разных народов существовал странный обычай. Царская власть не передавалась по наследству. Царь выбирался на определенный срок. Становился правителем умный, красивый и молодой человек. Однако, по истечении срока правления, царя приносили в жертву. Народ верил, что, убивая своего прекрасного владыку, он обеспечивает себе процветание и в дальнейшем. Народ надеялся, что Творец, видя понесенную народом утрату, даст людям другого правителя, не менее прекрасного, чем предыдущий.

В этом странном и кровавом обычае угадывается, впрочем, некий смысл. Время правления «прекрасного» царя в народном сознании прочно связывалось с его личностью. Если бы царь оставался у власти до старости, он, несомненно, хирел бы, его способности постепенно бы угасали, а вместе с ним хирел бы и народ, а этого никто не хотел. Так что пусть уж лучше царь умрет в расцвете сил, но на его место придет другой, а народ будет жить в достатке и благополучии.

Вероятно, отголосок обряда приношения в жертву «прекрасного» царя можно наблюдать в институте современного президентства, когда президент выбирается на определенный срок. Однако нынешние правители, в отличие от древних, выходят на пенсию или пополняют клуб вице-президентов. Исключение составляют, может быть, редкие случаи, когда в президента стреляет какой-нибудь маньяк или его убивают в результате заговора.

Что касается вице-президентов, то они пожизненно несут за собой шлейф своего президентства и в народном сознании навсегда остаются президентами, хотя и бывшими. Их словно бы при жизни помещают в сонм умерших царей.

Аналогичный психологический пассаж наблюдается и у актеров. Сыграв «главную роль своей жизни», актер становится заложником сценического образа, который приклеивается к его личности, становясь второй натурой. Где бы после этого актер ни появился, в каком бы фильме ни сыграл, он будет в народном сознании или Чапаевым, или Лениным, или Терминатором. Например, у многих вызывает недоумение, как может Ленин-Лавров появиться в фильме про бандитов.

Таким образом, лицо актера ассоциируется у публики с тем или иным персонажем. Более того, актеру и самому сложно подчас выйти из своего образа. Он мается, стремится изменить свое амплуа, но лишь единицам это удается. Многим современным актрисам в этом помогает пластическая операция лица. Но чаще всего не спасает и это. Порою актеры и вовсе заканчивают свою жизнь на сцене, играя «любимую» роль.

Теперь понятно, почему режиссер Юрий Матвеев утверждал, что молодым актерам в театральных училищах необходимо преподавать предмет под названием «техника безопасности актера». Ведь актер уподобляется шаману, который во время камлания сливается с мистическим существом. Однако после ритуального обряда шаману необходимо выйти из образа… И этому надо учить как молодого шамана, так и молодого актера.

– Ребенок с детства привыкает видеть лица родных и близких. Они кажутся ему наиболее красивыми. Как будет относиться повзрослевший человек к лицам чужаков? Не станет ли он их бояться на подсознательном уровне?

С самого рождения младенец видит перед собой лицо матери. Затем лица родных и близких. Так повелось с появления человека на Земле. Этот очерченный незримой чертой круг лиц запечатлевается в сознании младенца, как круг, к которому принадлежит он сам. И лишь намного позже ребенок учится видеть себя в зеркале и понимать, что изображение напротив него – это он сам. После этого он начинает сравнивать свое лицо с лицами окружающих и приходит к выводу, что между ними есть много общего.

По мере того как расширяется познавательная сфера ребенка, он знакомится с новыми людьми. Видит вокруг себя новые лица. Но и они чем-то похожи на его собственное. Понятно, что лица родных людей будут вызывать у повзрослевшего человека гамму положительных эмоций. Доброжелательное отношение сохранится у него и к тем, кого он не знал лично, но чей «взгляд неподкупный знаком», и к тем, кто хоть чем-то напоминает ему близких.

Однако лицо, не похожее на круг привычных лиц, вызовет у человека необъяснимую настороженность. Как может отнестись человек из российской глубинки к негру? Конечно, настороженно, ведь он никогда не видел черной кожи и такого необычного лица. Однако настороженность может рассеяться (человек преодолеет это чувство), а может, напротив, укрепиться и расцвести пышным цветом. Отсюда недалеко до ксенофобии в ее худших проявлениях. Для сравнения надо отметить, что если белый человек попадает в сообщество черных людей в глухом, забытом Богом африканском углу, то он должен благодарить Создателя, если его не съедят на обед и он вернется оттуда живым.

В последнем случае архетипическое сознание дает индивиду уже шаблонную программу действий. Если «чужак» появился на моей территории, где я живу, где испокон веков жили мои предки, то это либо завоеватель, либо лазутчик, его надо срочно изгнать или убить. Опознавательная система «свой»-«чужой» – базовая в психике и имеет мощную биологическую основу.

Не нужно думать, что с ксенофобией будет легко справиться, «перемешав» все существующие этносы и расы. Младенец все равно будет видеть перед собой лица родных и близких, например темнокожую маму и папу-русского, и у него, как и у всякого ребенка, в сознании сформируется четкая градация «свой»-«чужой». Вне круга зрения окажутся монголоиды. Основа для ксенофобии будет всегда, потому что она уходит корнями в психобиологическую природу человека. Однако какие формы она примет и научится ли человек с помощью своего рассудка владеть архетипическими (родовыми) эмоциями, подавлять их – это зависит только от него, ну и, конечно, от мамы с папой.