Roland - Шамбала – это не миф

«В 1851 году она была в Лондоне. (…) Однажды, во время одной из прогулок, которые она обычно совершала в одиночестве, она с большим удивлением увидела среди группы индийцев того, кто являлся ей ранее в астрале. Первым ее импульсом было броситься к Нему и заговорить с Ним. Но Он дал ей знак не приближаться к Нему, и она так и осталась стоять, словно окаменев, пока вся группа не прошла мимо нее.

На следующий день она пошла в Гайд-парк, чтобы там в спокойствии и одиночестве подумать обо всем происшедшем. Вдруг, подняв глаза, она увидела приближающуюся к ней ту же фигуру. Учитель сказал ей, что он приехал в Лондон с индийскими принцами для выполнения одного важного дела и что он хотел с ней встретиться, так как ему необходимо ее сотрудничество в одном начинании. Затем он рассказал ей о теософском обществе и сообщил, что желал бы видеть ее основательницей его. Он кратко поведал ей о тех трудностях, которые ей суждено будет преодолеть, и сказал, что сначала ей придется провести три года в Тибете, чтобы подготовиться к выполнению этого важного поручения».

Как далее вспоминала графиня Вахтмейстер, Блаватская, разбирая однажды присланную ей родственницей посылку, обнаружила в ней старый альбом для зарисовок и показала ей интересную подпись, сделанную под каким-то рисунком: «Незабываемая ночь! (…) 12 августа (это 31 июля по русскому календарю) мой день рождения – мне исполнилось тогда 20 лет. Я встретила М. – Учителя из моих снов!» (Wachtmeister C. Reminiscences of H. P. Blavatsky and «The Secret Doctrine». L., с. 56–57.)

О том, зачем ей необходимо было поехать в эту страну, в одном из писем Блаватская писала позднее: «Действительно, совершенно незачем ехать в Тибет или Индию, чтобы обнаружить какие-то знание и силу, «что таятся в каждой человеческой душе»; но приобретение высшего знания и силы требует не только многих лет напряженнейшего изучения под руководством более высокого разума, вместе с решимостью, которую не может поколебать никакая опасность, но и стольких же лет относительного уединения, в общении лишь с учениками, преследующими ту же цель, и в таком месте, где сама природа, как и неофит, сохраняет совершенный и ненарушимый покой, если не молчание! Где воздух на сотни миль вокруг не отравлен миазмами, где атмосфера и человеческий магнетизм совершенно чисты и – где никогда не проливают кровь животных». (См.: Крэнстон С. «Е. П. Блаватская…», с. 108.)

В письме к князю Дондукову-Корсакову Елена Петровна упоминает о том, что ее первое путешествие в Индию тоже было тесно связано с таинственным руководителем. «В Англии, – пишет Блаватская, – я видела его всего дважды, и при нашем последнем разговоре он сказал мне: «Индия предначертана тебе, но позже, лет через двадцать восемь – тридцать. Поезжай туда и посмотри страну». Я поехала – сама не зная зачем! Я была как во сне. Провела там около двух лет, путешествуя и каждый месяц получая деньги – понятия не имея, от кого они, и добросовестно следуя по указанному пути. Я получала письма от этого индуса, но за два эти года не видела его ни разу». (Там же, с. 75.)

Вторая встреча Блаватской с Учителем произошла опять в Англии в 1854 году. О некоторых обстоятельствах этой встречи Елена Петровна упоминает в своей знаменитой книге «Из пещер и дебрей Индостана». В частности, она писала: «Мы встретились с ним в чужом доме, в Англии, куда он приезжал с его соотечественником-принцем, и наша встреча ограничилась двумя разговорами, которые хотя тогда и произвели на меня сильное впечатление своею неожиданною странностью, даже суровостью, но, как и многое другое, все это кануло с годами в Лету…»

После первой встречи в многолюдном лондонском парке Е. П. Блаватская немало встречалась с Учителями и в отдаленных, скрытых от глаз непосвященных уголках земного шара, служивших Учителям Ашрамами, т. е. убежищами, в которых могли какое-то время жить они сами и их ученики. О посещении Е. П. Блаватской этих загадочных мест можно найти упоминания в теософской литературе. В частности, одно из воспоминаний Е. П. Б[лаватской] о пребывании в Ашраме Учителей содержится в ее письме А. П. Синнетту от 6 января 1886 года. Интересно, что этот фрагмент ее прошлой ученической жизни приснился Елене Петровне во сне накануне выдвинутого против нее врагом теософского общества – представителем «Общества психических исследований» Ходжсоном – обвинения в том, что никаких Махатм не существует и они якобы были выдуманы госпожой Блаватской; а письма Махатм Синнетту были написаны ею самой, а не Учителями! В качестве главного аргумента подобных обвинений недоброжелатели Блаватской привели одно обстоятельство, а именно – соответствие стилистики и некоторых грамматических неточностей в языке Блаватской (писавшей свои философские труды на английском языке) особенностям стиля и грамматики, характерным для писем Кут-Хуми Синнетту, многие из которых тогда уже были опубликованы. Таким образом, сон, увиденный Е. П. Блаватской накануне выдвинутого против нее обвинения, как бы содержал в себе ответ о причинах соответствия ее литературного стиля языку написанных по-английски писем Учителя Кут-Хуми.

В своем письме А. П. Синнетту Е. П. Блаватская писала:

«Во сне я имела очень необычное видение. Перед тем как заснуть, я тщетно взывала к Учителям, которые не приходили ко мне, пока я была в бодрствующем состоянии, но во время сна я увидела их обоих. Я опять была (сцена, происходившая много лет тому назад) в доме Махатмы К. Х. Я сидела в углу на циновке, а он шагал по комнате в своем костюме для верховой езды; и Учитель разговаривал с кем-то за дверью. «Я вспомнить не могу» [6] Буквально фраза звучала так: «I remind can't», т. е. была построена грамматически неверно. – С. , – произнесла я в ответ на один из его вопросов об умершей тете. Он улыбнулся и сказал: «Забавным английским языком вы владеете». Мне стало стыдно, мое тщеславие было уязвлено, и я подумала (обратите внимание – это было в моем сне или видении, которое было точным воспроизведением того, что произошло слово в слово 16 лет тому назад): «Теперь я нахожусь здесь и не говорю ни на одном другом языке, кроме английского разговорного языка, и, наверное, разговаривая с ним (Махатмой), научусь говорить лучше» (поясню – с Учителем я тоже говорила по-английски, хорошо или плохо – для Него это ничего не значило, так как он не пользуется этим языком, но понимает каждое слово, возникающее в моем сознании; и я понимаю его, каким образом – этого я не смогла бы объяснить, хоть убей, но я понимаю. С Джул-Кулом я также разговариваю по-английски, он говорит на этом языке даже лучше, чем Махатма К. Х.). Затем, все еще в своем сне, три месяца спустя, как мне было дано понять в этом видении, я стояла перед Махатмой К. Х. у старого разрушенного здания, на которое он смотрел, и так как Учителя не было дома, я принесла к нему несколько фраз, которые я выучила на языке сензар в комнате его сестры, и просила его сказать мне, правильно ли я их перевела, и дала ему листок бумаги, где эти фразы были написаны на английском языке. Он взял и прочитал их, поправляя перевод, еще раз перечитал и сказал: «Ваш английский язык становится лучше – постарайтесь взять из моей головы хотя бы те небольшие знания английского языка, которыми обладаю я». Он положил свою руку мне на лоб в области центра памяти и слегка надавил (я даже снова почувствовала чуть-чуть ту же самую боль, как и тогда, – и холодный трепет, который я уже раньше испытывала). С этого дня он проделывал со мной эту процедуру ежедневно в течение приблизительно двух месяцев.