Ксения Разумовская - Сглаз, порча и защитные заговоры

Боллз говорит, что если больной насчитал у себя не менее восьми симптомов, то это СХУ. Пять или менее пяти — речь может идти о чем-то другом. Он же считает, что человек устает не столько от самой работы, сколько от работы такой, которая не приносит морального удовлетворения. Этот заново открытый синдром, который называют, как мы уже говорили, биоэнергетическая подвеска, проще говоря, является той же самой порчей или сглазом, сюда же в последнее время начали прибавлять зомбирование.

Злобное деяние человека — наведение порчи — великий грех, который наказывается Богом. Экстрасенсы говорят, что такого человека «сажают в энергетическую тюрьму»: надевают на него несколько энергетических слоев темного цвета. Это приводит к искривлению позвоночника, и поэтому есть у некоторых экстрасенсов подозрение, что наведением порчи на людей могут заниматься горбатые и просто сутулые люди. Экстрасенсы утверждают также, что за одну порчу человек получает наказание адом, его посылают туда на период в 3–4 ада. А один ад равняется 4–9 годам после смерти тела. Душа колдунов после смерти переселяется в тело лисы, кошки, волка, собаки и др. животного. Человек, наводивший порчу, уходит сразу в 9–35 слои ада, в зависимости от тяжести совершенных им грехов. А слоев в аду 104! Интересно, кстати, кто же их посчитал?

Экстрасенсы уверяют, что им подвластно снятие биоэнергетической «подвески» (порчи). И более того, как только они это сделают, отрицательное энергетическое воздействие возвращается к человеку, который в этом виновен. Он сразу же заболевает и может даже умереть.

Уверяют нас биоэнергетики и в том, что могут определить колдуна, если не визуально, то потрогав руками его позвоночник, от соприкосновения с которым в руках останется тяжесть.

Прежде чем мы расскажем, какие способы лечения от порчи применялись у нас на Руси, заглянем в разные страны и посмотрим, какие средства вообще использовались для этой цели.

От злого чарования люди часто лечились с помощью частей своего тела или собственных выделений. Волосы, ногти, кровь, моча и слезы служили для борьбы с порчей.

Большое значение придавалось слюне и сплевыванию. Ведь плевок считался средством унижения человека. Униженному человеку никто не позавидует, а значит, и не сможет сглазить. Поэтому в больного плевали, натирали слюной отдельные части тела. Больной должен был плеваться сам, выражая презрение к одолевшему его демону.

Обычай сплевывания возник еще в те времена, когда человек был тесно связан с животным миром, а животные облизывают своих детенышей. Плиний упоминает в числе медикаментозных средств слюну, предохраняющую от укуса змеи, болезни и чародейства хромого человека. Лишаи и сыпь лечили утренней слюной, натощак.

Плиний давал матерям совет сплевывать три раза, как только они заметят, что на их спящих детей кто-то взглянул. О сплевывании против сглаза есть упоминания у Тибулла, Феокрита и др.

Часто использовали слюну для заболевания глаз. Мы хорошо знаем обычай плевать в глаз человека, когда на нем появился ячмень. В Шотландии плевали на корову, переставшую давать молоко, а иногда делали плевки в ее мочу. Исцеляющее действие приписывали человеческому дыханию, дули на больное место. Мы и сейчас сами всегда это делаем, когда ушибемся.

Особую роль отводили в излечении от порчи и сглаза крови. В Германии сильным средством от чародейства и болезней считалась кровь живого крота. Литовцы давали несколько капель крови больному из уха овцы или ягненка.

Использовали от сглаза и предметы одежды. Например, надевали распашонку ребенка, в которую он был одет до крещения, и тут же сразу ее снимали. Такая процедура проделывалась молча.

Целительную силу во всех странах приписывали воде, которая «смывала» болезни. Ее черпали из реки молча или иногда с наговорами и трижды обливали тело «испорченного».

В Скандинавии пострадавшему от дурного глаза полагалось три дня подряд ходить к реке и пить воду, зачерпнутую под мостом.

В Шотландии в ключевую воду бросали серебряную монету, получая таким образом «серебряную воду», помогающую избавиться от порчи. А иногда бросали в ручей золотые и медные монеты, обручальные кольца, камни и железные инструменты, которым приписывались магические свойства. Ключевой «серебряной» водой поили лошадей.

В Нормандии новобрачные, считавшие, что на свадьбе были подвергнуты порче, опускали в кипяток одежду, в которую были одеты во время свадебного застолья.

Огонь также служил средством от порчи. Очень часто его применяли в исцелении животных.

В Германии, когда у коровы портилось молоко, его нагревали, солили, тщательно перемешивали и поливали им раскаленный докрасна серп, потом выливали в отхожее место. В Норвегии молоко больной коровы лили в огонь.

В Англии всех «испорченных» животных заставляли пройти над горячими древесными углями. То же практиковалось и в Германии. Там же спасались от ведьм, зажигая свечи. В Португалии до крещения ребенка обязательно зажигали в комнате, где он находился, свечи.

В Тунисе для защиты невесты от колдовства ее мать два раза обходила вокруг нее с зажженной свечой.

Оберегая себя от сглаза, французы начинали восхождение по лестнице с левой ноги. Наверное, когда и мы встаем не с той ноги и выходим на улицу, то подвергаем себя вселению нечистых духов. Поэтому и говорят: «не с той ноги встал».

О том, как лечили на Руси интересующие нас болезни, нам дает представление А. Н. Минх, рассказывая про обычаи и суеверия в Саратовской губернии. «Наши крестьянки при коликах у младенца, когда он сучит ножками, прикалывают болезнь краем медного креста на животе ребенка, кто позажиточнее, те обращаются к священнику, прося отслужить молебен и „приколоть“ болезнь копием, употребляемым при совершении святой тайны. Лишь только младенец появится на свет в мордовской семье (с. Оркино), то мать-роженицу ведут в баню, с ней несут и новорожденного, которого так же моют и парят, как мать, выходя из бани, уносят все вещи роженицы, даже веник, которым парили, а то злые люди могут испортить ее.

У мордвы Хвалынского уезда для предохранения ребенка от ведуна (или ведьмы), чтобы не съел сердце его, мать после крестин ежедневно в течение шести недель укладывает ребенка в зыбку, три раза крестит его ножом или же три раза обводит зыбку, затем кладет нож под подушку младенца.

Я сказал выше, что мордва суеверна и труслива, но бабы их, в особенности знахари, бывают смелы и ночью ходят на кладбище, затем чтобы просить умерших знахарей помочь им при исцелении больного: знахарка отыскивает нужную ей могилу, ставит на ней чашку с хлебом и, скобля ножом медный трешник, просит умершего, о чем нужно. Если ребенок заболел липорадкой (лихорадкой), мордва Хвалынского уезда делает следующее: мать идет с ним к старухе-знахарке, та для излечения младенца берет три лычка, примеряет их к ребенку и часть лычка, равную длине ребенка, отрубает на шестке (в предпечье)», затем берет три пучка лучинок, по девяти в каждом, кладет в каждый пучок по лычку, кладет его на шесток, зажигает и над дымом держит больного; когда сгорит первый пучок, кидается второй, затем третий, и таким образом ребенка окуривают до трех раз, причем старуха приговаривает: «сынь катка сиялк, ейдись пек сырян», что значит — «ребенок хворает, кошка, бери хвост ребенка».