Аурика Луковкина - Любовная магия

Чтобы как увидит он меня, рабу Божью (имя), как услышит одно только имя мое, так радуется пусть его тело крепкое, его уста алые, его сердце ретивое, его жила становая. И как ждут все христиане светлого Воскресения Христова и звона колокольного, так бы раб Божий (имя) дожидался того дня, той минуточки, когда сможет увидеть рабу Божью (имя), когда слово молвить мне сможет. И так же высохло б его сердце без меня, как сохнет скошенная трава, как гибнет без воды рыба, как тоскует по небу журавль, у которого сломано крыло. Аминь, аминь, аминь».

До сих пор приводились заговоры на любовь для парней, любовников – тех, кто не является мужем. Ниже приведены наговоры для мужа, который охладел или вообще ушел от жены к другой женщине. Эти наговоры требуют особой воли и силы, так как вернуть мужчину подчас гораздо труднее и проблематичнее, чем заставить полюбить себя впервые, когда еще не было охлаждения, как не было и самой любви, плачевно окончившейся. Возродить угасшие чувства очень трудно. Для этого надо набраться огромного терпения, собрать все силы, всю веру, – тогда можно добиться желаемого результата.

«Как мыло скоро смоется водой, так скоро муж жену полюбил. Как часто смотрит красна девица в зеркало, так чтобы муж на жену смотрел и не насмотрелся. Как голубь с голубкой воркует, так чтобы муж с женой ласково беседовал. Как небо чисто и безоблачно в ясный солнечный день, так чтобы муж был светел. Аминь, аминь, аминь».

«Уж как выйду я на улицу, раба Божья (имя), перекрестясь, благословясь, да как пойду я через все деревни из избы в избу, да как дойду я до моря синего, вот как много в море синем воды, так чтобы много было слез у раба Божьего (имя) тогда, когда не будет с ним вместе меня, когда не видит он моего лица румяного, очей ясных, когда не слышит он моих речей приятных, когда не ласкает он моего тела белого, волос шелковых. И высохло бы его сердце без меня, как высыхает море синее без многоводных рек, в него несущих свои воды.

А как пойду я дальше да дойду до горы высокой, и увижу на горе той орлана хищного. Как и тот орлан не может без орлицы прожить, так и раб Божий (имя) не мог бы без меня ни света белого взвидеть, ни солнцу красному возрадоваться, ни ветром ласковым освежиться. А только истомилость бы тело раба Божьего (имя) без меня, как истощается орлан без добычи и питья.

И пройду я через ту гору, и выйду я к лесу дремучему, да подойду я к дубу тысячелетнему, который уже давно не зеленеет, а только высох весь без соков живых. И как высох этот древний дуб от старости, так пусть высохнет душа раба Божьего (имя) по рабе Божьей (имя), если не будет он рядом со мной, не возьмет меня за руки белые, не посмотрит мне в очи ясные и не скажет мне слов ласковых, не прижмет меня к сердцу ретивому».

В звездную ночь нужно выйти на улицу и трижды произнести:

«Да как лягу я, раба Божья (имя), помолясь, да как встану, перекрестясь. Пойду я во чисто поле да увижу на темном небе звезды сияющие да месяц сверкающий, да помолюсь я на небо высокое, да попрошу я у Пресвятой Богородицы помощи в деле моем сердечном.

Да лежат в чистом поле три разных дороги: одна вправо зовет, друга влево ведет, ну, а третья – прямая стрела. Выберу я дорожку прямую и пойду по ней к темному лесу, да найду там березу тоскующую, да поплачу ей в кроны развесистые. Ты, береза моя кудрявая, дай мне силы вернуть себе Суженого, чтоб открылись глаза его спящие, чтобы понял он тайну небесную. Эта тайна о том, чтоб нам вместе быть во веки вечные, что любить он должен меня одну, это в книге небесной записано, освящено самой Богородицей.

Напусти ты, береза родимая, на раба Божьего (имя) тоску смертную по жене своей, рабе Божьей (имя), по деткам своим малым, чтоб не видел он света белого далеко от дома родимого, чтобы так захотел вернуться к нам, что не мог допустить промедления. Как ничто не мешает солнцу и месяцу освещать этот мир веки вечные, так чтоб ничто не помешало заговору рабы Божьей (имя)».

Соберите в бане пот с себя в посудину, капните туда же каплю крови своих месячных, вылейте смесь эту в вино. Наговорите над вином этим наговор и, пригласив к себе неверного мужа, угостите его этим вином. Можно вылить этот пот с кровью в чай или в какую-то другую пищу, но в вине действует лучше всего. И не посмотрит муж больше ни на одну другую женщину, будет верен только вам одной, не пожелает больше никого так сильно, как вас будет желать.

«Уж затоплю я печку в горенке так жарко, чтоб тепло от нее так растеклось по моему телу, что бы взмокло все на мне, чтобы пот ручьями струился, и дотекла та влага до мужа моего неверного, раба Божьего (имя), да охладила чувства его к другой женщине так, чтоб стало зябко ему рядом с ней, как в могиле сырой, как в пещере ледяной.

И как истекает раба Божья (имя) ежемесячно, как теряет свою кровь и силушку, так чтоб раб Божий (имя) истомился, иссушился без меня с чужой женщиной, чтоб не взвидел бы он света белого, не всхотел бы он жить вдали от меня, а только ждал бы встречи со мной каждый день, каждую минуточку. Да вздыхал бы обо мне днем и ночью, иссыхал бы без меня, как без кровушки.

И ты выпей, раб Божий (имя), вина пьяного, для тебя специально приготовленного, опьяней от любви ко мне, как опьянеешь от этого крепкого вина. Пусть разольется вино любви моей по всем твоим жилочкам да по сосудам, разносящим кровь твою горячую по всему телу твоему к жиле становой, к сердцу ретивому. Да пусть пот твой и кровь твоя, подобно этому вину, сольются с моими потом и кровью на веки вечные, до гробовой доски. Аминь».

«Встану поутру, пройду по двору, выйду в чисто поле, на небо посмотрю, в ясном небе увижу огненную стрелу. Помолюсь, поклонюсь той стреле, обращусь к той стреле: «Ты скажи, стрела, где была, расскажи, стрела, что ты видела?«– «Пролетала я через темные леса, через зыбучие пески, через водные просторы, через высокие горы». Я спрошу стрелу: «Ты скажи, стрела, полетишь куда? «– «Я по белу свету летаю, красным девицам помогаю». Попрошу стрелу: «Ты лети, стрела огненная, в терем каменный, там живет раб Божий (имя). Ты вонзись, стрела, в сердце пламенное, в печень черную и в горячую кровь, в уста сахарные, в становую жилу, чтобы знал раб Божий (имя) лишь меня одну, рабу Божью (имя), чтобы верен был мне до смертушки, чтоб ласкал меня, как в первую ночь, чтоб любил меня, целовал меня и не знал тоски по жене чужой, по жене чужой, змее-разлучнице. Без меня ему целый свет не мил, черен ясный месяц, месяц ласковый, сердце ныло чтоб, тосковало бы, если только нет меня рядом с ним. И да будет так веки вечные, на года и годы, на любовь и страсть, чтоб любовь моя вошла в грудь его, чтоб горела в нем, и ныне, и присно, и во веки веков».