Александр Маркитанов - Душа, Эго и Путь

Вот дорогу переходит дедуля с палочкой. Он возвращается из собеса, он расстроен. Пенсионер уже привык, что в последние годы сотрудники госучреждений стали довольно вежливыми и участливыми. Но сегодня ему попалась на редкость невнимательная сотрудница. Она была с ним не очень-то вежлива, она обидела его своей пренебрежительностью. Дедок размышляет о том, что неправильная нынче молодёжь, что эта сотрудница ему во внучки годится, а так себя ведёт. Он, проживший достойную жизнь – жизнь честного человека, настоящего моралиста, достоин лучшего обращения. Сокрушался себе по поводу плохих людей вокруг: «Как больно на сердце от людской чёрствости. Почему люди не могут быть мягкими, добрыми? Безобразие!» Как вдруг… что-то кольнуло внутри… совесть, её голос зазвучал необычно хлёстко, как пощёчина: «Ну, что добрый мягкий человек, не хватает тебе доброты и почтения? Боль причиняет тебе окружающий мир? А помнишь, как ты обидел свою родную дочь? Может теперь её боль откликается тебе самому? Помнишь ли ты, как наотрез отказался принять её первую влюблённость? Ты не стал утруждать себя пониманием, беседами, разъяснениями! И она против твоей воли тайком встречалась с недостойной, на твой взгляд личностью – футболистом. Помнишь? Когда ты узнал о её беременности, был вне себя от ярости, гремел своей нравственностью: «Не будет этого позора в нашем доме! Не допущу!». Вспомни её мольбы к тебе и слёзы, когда ты толкал её на ужасный поступок…». Дедок оторопел от того, как неожиданной вспышкой самоупрёка картинка из прошлого нарушила порядок – уверенности в своей внутренней безупречности. Придерживаясь высокой морали, он никогда не сомневался в правильности своих решений, видя непорядок исключительно вовне. Предательский внутренний голос нарушил покой моралиста, обнаружив смердящую грязь его «чистых деяний» далёкого прошлого, а память вспышками, без заботы о хронологии, начала выдавать его поведенческий брак. Старик схватился за голову от кратковременного осознания многократной своей неправоты. Такого внутреннего диалога не возникало прежде. Рухнули иллюзии собственной непогрешимости. Как же это больно, когда крушатся иллюзии! Как не вовремя – прямо на пешеходном переходе. Старик растерялся и остановился посреди проезжей части. Тут показался автомобиль и лихо, окатив клубом пыли, пронёсся мимо пожилого человека. Внезапно возникшая опасность как будто электрошоком ударила старика, пронзив мозг и тело тысячами игл, прервав его мысли. Автомобиль проехал буквально перед носом пешехода, лихо объехав его как неодушевлённый предмет без чувств и эмоций. Как будто это был не живой человек, а открытый канализационный люк. Моё внимание переключилось на лихого водителя, что испугал старика. Им оказалась девушка двадцати шести лет. Она тоже, как и этот старик-пешеход, расстроена. Девушка сконцентрирована на своих проблемах и печалях. Она спешит в больницу к своему отцу. Она переживает за его здоровье. Она молится за него. Она только что из церкви, куда заезжала поставить свечку «за здравие» дорогого её сердцу человека – папочки. Она на эмоциях, там она расчувствовалась перед иконой, расплакалась, когда просила у Богоматери о выздоровлении отца. Она потеряла слишком много времени из-за церковных ритуалов, а дел куча – девушка весьма занятой человек. Она знает о заповедях, о любви к ближнему, но сейчас не до этого, надо спешить – она менеджер в фирме. Она не догадывается о том, что её нет в настоящем, поэтому не осознаёт текущего момента, не управляет им. Она наполовину в недавнем прошлом – вчерашней переживательной встрече с отцом, наполовину в будущем – ум рисует неприятные сцены с начальством из-за долгого отсутствия. Периодически эти заботы перекрывают мысли о больном отце: о том, что врачи недостаточно внимательны к нему, о том, что судьба – злодейка скрутила папу в неподходящий момент, когда у него и без того полно неприятностей. Она такая же, как все – очень хочет добра по отношению к себе, по отношению к своим близким. Она как все, в стаде, в массовке неосознанных индивидов, полагающих, что они уже полноценные люди.

Автомобиль с девушкой скрылся за поворотом, унося ее печали вместе с ней самой со скоростью которую придает её правая стопа, лежащая на педали газа. Одновременно из-за поворота вынырнул старенький седан и довольно быстро, изрядно коптя, стал приближаться к переходу. Из-за руля выглядывало лицо водителя, глубоко погрузившегося в кресло; главные его детали: очки с толстыми линзами и обильно дымящая сигарета. Сознание – как за толстой бронёй. Пешеходам – молодой маме с маленьким сынишкой пришлось сделать шаг назад, чтобы наверняка не угодить под колеса старой легковушки с прогоревшим глушителем. Этот водитель, вероятно, обратит внимание на пешехода только в том случае, если тот окажется у него на капоте. Мамочка «от греха подальше» решила переждать, пока проедет ещё один участник движения – большой джип, который уже был поблизости. Но водитель, лысеющий мужчина средних лет, в солнечных очках, сбросив газ, мягко остановился, пропуская незадачливых пешеходов, подчёркивая тем самым и уважение к их правам, и вообще свою вежливость. Несмотря на занятость и разговор по телефону, мужчина не проигнорировал пешеходов с высоты сиденья своего «Лексуса». Для него мама с дитём – это святое. Любая женщина с ребёнком ассоциируется у него с его женой и маленьким сынишкой. Иногда он испытывает лёгкий прилив нежности, видя мамочек с детьми (когда не сильно занят), но ни при каких обстоятельствах он не проявит грубость, не создаст неудобство, не причинит боль. Ведь его сокровища – жена и сынок, также ходят по улицам, и быть вежливым по отношению к другим людям, это просто веление его здравого рассудка.

Новая группа пешеходов – с моей стороны приготовился переходить дорогу молодой мужчина, а с противоположной стороны подошла пожилая женщина со скорбным лицом, и подбежал, видно спеша домой, очень подвижный краснощёкий мальчишка – школьник младших классов. Все трое знают свои права на законной «зебре», поэтому уверенно ступают на проезжую часть, и все трое достаточно осторожны, знают житейскую мудрость «пешеход всегда прав, но не всегда жив», поэтому приостановились. Без признаков намерений снизить скорость к переходу приближается «Ниссан Террано», за рулём женщина тридцати восьми лет. Замужем, двое детей; на груди – крупный золотой нательный крест, выставлен напоказ, как декорация. С мужем хорошие отношения, но хотелось бы лучше. Дети в порядке, но хотелось бы, чтобы меньше приносили хлопот и неприятностей. Всё бы ничего, вот только мама болеет. По центру руля автомобиля прикреплена иконка одного из святых угодников, на крышке «бардачка» – ещё трое. В пробках, чтобы проводить время с пользой, она обращается к угодникам с различными просьбами. Просит, чтобы дети не болели, чтобы бог хранил их от зла. Просит, чтобы муж больше любил, был внимательнее. Просит, чтобы бог её маме продлил года и помог справиться с артериальным давлением, которое приносит мамочке страдания. Когда мама болеет, у дочери иногда душа не на месте, поэтому она просит… но это в пробке или на светофоре… и жена, и мать, и дочь в одном лице крашеной блондинки зрелого возраста пронеслась мимо живых проекций своих близких любимых людей. Пронёсся над всеми иными ещё один человек, который желает добра своим близким, который желает добра себе. Ещё один человек попался в ловушку своих иллюзий – поставил себя и свои интересы выше интересов и безопасности других – в очередной раз, в очередной временной точке, замкнулся ещё один порочный круг неосознанного (сонного) бытия. Ещё один человек, не осознавая своих действий, выбрал из многообразия вариантов худший сценарийсобственной судьбы. Нормальный житейский расклад – естественная картина повседневности театра абсурда.