Андрей Ганжела - Становление Третьего Мира. Мировой бестселлер

– Мы это знаем наверняка, – решительно согласился с истинными словами гуманоида Фантози.

– Значит, теперь Вам понятно, какими должны быть телесные и душевные свойства настоящего стража. Он должен быть спокойным и отважным, проворным и сильным, ловким и умным, хотя это вновь взаимоисключающие качества индивида, которыми может обладать только гармоничная и высокоразвитая духовная личность. Если же у кого-нибудь нет ни того ни другого, он не может стать хорошим стражем. Мало того, будущий страж должен по своей природе ещё и стремиться к безграничному познанию и глубинам мудрости.

– Каким же образом, дорогой Бамо, Вам удаётся всё-таки воспитывать в Вашем обществе столь противоречивые качества личности, – поражалась Колли Блу сложностям образования и обучения на планете Фата.

– Во-первых, наши воспитатели, учителя и родители рассказывают детям определённые сказания, чтобы с их помощью формировать и закалять души подростков быстрее, чем их тела. В наших мифах и сказаниях запрещается героям обладать отрицательными качествами и свойствами, чтобы не ломать и не нарушать неустойчивую психику маленького ребёнка.

– Не могу с Вами не согласится, многоуважаемый Бамо, – охотно соглашалась Колли с фаталианцем, – именно к такому же выводу пришли наши психологи более двухсот лет назад. Тогда в садиках и школах Америки и Европы запретили вести пустую сексуальную агитацию и развращение детей, поощряющих однополые браки среди населения. В то время весьма поощрялся свободный выбор неокрепшим сознанием ребёнка своего будущего пола, мотивируя это истинной свободой выбора в демократическом обществе. А что можно сказать о поощрении наличия многочисленных сексуальных партнёров в юношеском возрасте, что чуть не привело общество к нравственной деградации и полному физическому уничтожению из-за ошибочной демографической и нравственной политики среди подрастающего поколения.

– Благодарю Вас за понимание всей серьёзности ситуации, – учтиво поклонился старейшина очаровательной девушке, – то же самое мы проделали во всех видах искусств, поощряя и культивируя развитие лишь гармоничных течений в музыке, изобразительном искусстве, танцах, живописи, скульптуре, архитектуре, поэзии и прозе, театрах и кино, поставив жёсткий запрет на бессмысленные отклонения от идеальной составляющей, которая является определяющим фактором в духовном и нравственном формировании будущего подрастающего поколения. И действительно, если мы хотим взрастить в человеке любовь к жизни и ненависть к войне, то ему незачем показывать ужасы войны, кровь убитых и смерть, несчастье и разорение, насилие и бессмысленные жертвы. Молодому человеку будет лучше показывать только мирные будни, не искушающие его слабое воображение и психику. Ведь, все наши мысли материализуются и воплощаются в жизнь, а поэтому вовсе не обязательно демонстрировать детям какие-либо ужасы или катастрофы, чтобы они даже приблизительно не представляли бы себе это в мыслях, а эти ужасающие мысли, соответственно, не могли бы найти своё воплощение и отражение в нашей реальности и нарушить гармоничную составляющую жизни нашего идеального общества.

– Достаточно мудрая и оригинальная концепция развития, уважаемый Бамо, – согласился Максимилиан Шмателли со старейшиной, – необходимо будет дать совет нашим земным идеологам и культурологам, чтобы исключили из проката фильмы ужасов и боевики, которые ничего хорошего не дают детям, кроме их разобщения и увода от истинных духовных ценностей нашей жизни. Ведь надо высоко ставить истину. С малых лет нужно подражать людям мужественным, рассудительным, правдивым и честным. А то, что несвойственно честному человеку и что вообще постыдно, деятели культуры и художники, поэты и музыканты и делать то не должны. В таком случае дети будут даже не в состоянии этому подражать, потому что перед их неокрепшим сознанием не будет никакого пагубного примера, чтобы из-за подражания не появилось у них склонности быть и в самом деле такими низкими и падшими индивидами, как показывают на экранах кинотеатров.

– Полностью с Вами согласен, землянин, – вновь поддерживал Максимилиана старейшина, – разве Вы не замечали, что подражание, если им заниматься, начиная с детских лет, входит в привычку и в природу человека, изменяя и наружность, и голос, и характер, и духовный склад личности.

– Конечно, замечали, мудрый и великий Бамо, – соглашался Шмателли со словами фаталианца, – не зря наши земные мудрецы говорят «посеешь привычку – пожнёшь характер».

– Правильно, дорогой друг, – продолжал вести рассуждения гуманоид, согласно кивая головой, – именно поэтому будущим стражам запрещено подражание дурным людям, ведь они, как водится, трусливы и действуют вопреки тому, что мы хотим действительно воспитать в своих детях. Плохие люди злословят, осмеивают друг друга, сквернословят, выпивают спиртные напитки, грешат, да и вообще, каких только промахов они не допускают в отношениях между собой и другими людьми, как на словах, так и на деле! Также недопустимо стражам походить и уподобляться людям безумным. Надо уметь распознавать помешанных и испорченных, будь то мужчины или женщины, и ни совершать что-либо подобное, ни подражать им в чём бы то ни было не следует.

Также стражам совершенно не подходит опьянение, изнеженность и праздность. Чтобы воспитать наших детей, а особенно будущих стражей, в красоте и гармонии мы окружаем их красотой и гармонией. И в этом вопросе нет мелочей. Обучая их музыке, мы отмечаем, что ритмичность отвечает хорошему слогу речи, а неритмичность соответствует его противоположности. Таким образом, ладная речь, благозвучие, благообразие, гармоничный ритм это следствие подлинно безупречного нравственно-духовного склада человека, который мы и воспитываем в своих детях. Если углубиться в истинную природу вещей, то мы обнаружим, что гармонией и дисгармонией наполнена вся наша жизнь – и живопись, и ткачество, и вышивание, и строительство, и производство различных товаров, и вдобавок даже природа тел и растений – здесь во всём может быть благообразие и уродство. Уродство, неритмичность, дисгармония – близкие родственники злоречия и злонравия, а их противоположность, наоборот, близкое подражание рассудительности и нравственности.

Поэтому мы очень внимательно следим, чтобы наши поэты и писатели воплощали в своих творениях только нравственные образы и примеры для подражания. Да что там поэты, мы очень тщательно отслеживаем творчество всех остальных мастеров и препятствуем им воплощать в образах живых существ, в постройках или в любой своей работе что-то безнравственное, разнузданное, низкое и безобразное. Кто из наших жителей не в состоянии выполнить это требование, того мы не допускаем к мастерству и творчеству. Иначе наши дети и граждане, а тем более стражи, воспитываясь на изображениях порока, много такого соберут и поглотят день за днём, по мелочам, но в многочисленных образцах, что из этого незаметно для них самих составится в их душе некое единое великое зло.