Роман Максишко - Портал

– Извини, дядя Коля, сейчас чего-то не хочется.

– Тогда иди сюда, рану твою обработаю, – сказал старик.

Чиф не стал сопротивляться и уже через пять минут сидел на полу со свежей повязкой на руке.

Теряя сознание Дима Кляйн успел заметить, как черная дыра, в которую ввинтилась тускло освещенная каморка с Чифом и бородатым стариком, постепенно начала светлеть, и в конце концов он почувствовал себя твердо стоящим на ногах в бесконечном молочно-белом пространстве, где не было ни стен, ни потолка, да и пол, похоже, если и существовал, то был абсолютно прозрачным, как стекло, и простирался во все стороны, а под ним – все то же молоко.

* * *

Я огляделся и даже несколько раз повернулся во все стороны. Пустота… Только белая пустота. Но не искрящаяся, как в преддверии Шамбалы, а равномерно-матовая.

Ощущение было очень необычным. Твердая поверхность под ногами чувствовалась отчетливо, ступни осязали нечто гладкое и ровное, а вокруг ничего. Казалось, что со всех сторон меня окружал плотный белый туман, находящийся, однако, на некотором расстоянии, поскольку свои руки и ноги я видел очень отчетливо и незамутненно. Никаких теней мое тело не отбрасывало, и свет, струившийся отовсюду, был ровным, слегка приглушенным и рассеянным.

Вдруг я понял, что за моей спиной кто-то стоит. Я обернулся еще раз и увидел приветливое лицо Белого.

– Белый, ты? – спросил я механически, уже почти не удивляясь, так как именно Белого я и надеялся здесь увидеть, во всяком случае, мне этого очень хотелось.

– Ну а кто же еще? – рассмеялся пришелец.

– Хорошо, а то уж я подумал…

– Еще кого-то ждешь? – продолжал ерничать Белый. – Нет, ну ты совершенно неисправим. Как ты себя чувствуешь?

– Как-то очень странно, – проговорил я, пытаясь определить, что же я чувствовал на самом деле. – Что со мной произошло?

– Ты ударился головой о стенку в патрульной машине в момент аварии, когда провокаторы из комитета госбезопасности подстроили эту автокатастрофу.

– Я что, умер? – спросил я, поскольку не мог найти никакого другого объяснения происходящему.

– Ну что ты, – улыбнулся Белый. – Как можно… Я же всегда с тобой и поверь, сумею защитить тебя от ненужных случайностей.

– Ты прямо мой ангел хранитель… – задумчиво проговорил я.

– Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине, – беседа начала приобретать интересный оборот. – Люди действительно считают свое высшее Я ангелом хранителем. Таким образом, хоть мы и едины, но до определенной поры все же должны жить и действовать порознь. Пройдут еще многие тысячи лет, пока мы сможем неразлучно существовать на земле.

– Кто мы?

– Люди и их ангелы в одном теле, – ответил Белый смеясь. – Ну да ладно. Всему свое время.

– А ты говорил, что времени не существует…

– Запомнил? Молодец, – Белый подошел ближе и положил руку мне на плечо. – Все так, мой друг и брат. Времени нет, но оно все же есть и имеет свой предначертанный ход. Однако для человечества это не имеет решающего значения, поскольку на самом деле мы, люди, живем над временем. События, которые происходят с нами, по большому счету не важны, они только затуманивают простоту и чистоту жизни. Они, как кошмарный сон, приносят только страдания и боль. Поэтому времени нет и не должно быть прежде всего в твоем сознании! Ты не должен думать о нем, и тогда твое время будет течь правильно, как ему и надлежит течь. Если же ты придаешь ему слишком большое значение, или даже пытаешься управлять его ходом, происходят те самые скачки, с которыми ты уже сталкивался. В глубине души тебе хотелось приключений, и ты их получил, и еще получишь сполна. Ты мечтал стать героем шпионского романа, и вот тебе, пожалуйста. Но не думай о будущем. Не думай также и о прошлом. Не думай об управлении временем, так ты только напортачишь. Думай лишь о том, что происходит здесь и сейчас, и тебе не будет никакого дела до времени и его течения. Появятся задачи более важные и интересные.

– Какие задачи?

– Ты опять хочешь прыгнуть в будущее, хитрец! Но меня не проведешь, – ответил Белый, не переставая улыбаться, и все же вполне серьезно. – Будет время, будут и задачи. Позволь своему разуму быть таким, каков он есть, и не попадайся в его сети. Разум – это отличный и тонко отрегулированный инструмент. Пользуйся им по назначению и не давай ему подменить себя. Если тебе нужно забить в стену гвоздь, ты берешь молоток и забиваешь. Когда же молоток не нужен, ты откладываешь его в сторону вплоть до того момента, пока он тебе снова не понадобится. При этом ты отчетливо понимаешь, что молоток это всего лишь инструмент, а вовсе не ты сам. Это продолжение твоей руки, а не твоя рука. Ты не идентифицируешь себя с молотком. Тогда почему ты ставишь знак равенства между собой и другим инструментом – разумом?

– Получается, разум сам порождает время, когда я думаю о прошлом или будущем? – в моей голове начало что-то проясняться. – И когда я позволяю ему это, то попадаю в плен времени. И наоборот, думая о времени, я живу в нем…

Это было слишком сложно для моего сознания. Образы, порожденные воображением, снова окружают и обволакивают меня. Вот, я вижу себя парящим во времени и отчетливо чувствую, что в какой-то момент способен освободиться от химер разума. Поняв это, я ощущаю радость, но в тот же самый миг, начинаю осознавать, насколько же я на самом деле беспомощен, и тогда мой разум возвращается, контратакует и снова торжествует победу надо мной. Как мне научиться выключать его, когда он не нужен, и включать, когда он снова понадобится?

– Ты прав, Шаман, это и просто и непросто одновременно, – утешил Белый, словно он точно знал, о чем я думал. – Для начала покончи с иллюзией времени. Время и разум – неразлучны. Убери время из своего сознания, и оно остановится, пока ты не решишь снова им воспользоваться. Научись жить в настоящем, наблюдай его и ни о чем не думай, тогда волшебным образом все произойдет само собой.

– Я не понимаю, как можно этому научиться, – проговорил я с нотками отчаяния в голосе.

– Я вижу, как это терзает тебя, лишая твердой почвы под ногами, – ответил Белый. – Муки и скорбь – это боль, которой быть не должно. Но ты сам пока не хочешь от нее отречься. Только ты виноват в том, что не можешь стать свободным и счастливым, и никто другой. Я могу облегчить твои страдания, но избавиться от них ты должен самостоятельно.

– Это возможно? – спросил я в недоумении.

– Посмотри на меня, – серьезно ответил Белый. – Я так и живу. Но я – это ты. Помнишь? Значит, и ты сможешь. И когда это произойдет, мы уже не разлучимся никогда. А пока мне пора оставить тебя.

– Погоди, Белый, побудь еще минутку, – взмолился я. – Научи, что делать. Как поступить? Каким образом достичь того, о чем ты говоришь?