Алекс Кайнес - Призма Сердца

1. Свет закрыли звёзды. На смену им пришёл день, но и он был погребён под иллюзией органического камня, который веками впитывал в себя мысли, чувства существ, живущих по соседству. Я же, в свою очередь, пока что впитывала силу, что давала мне знание о присутствии всего, что меня окружало. Подождите-ка! А где я собственно нахожусь? Вот ведь задачка! А раз это такая своеобразная головоломка, то её можно решить… Так, посмотрим. Я начала с… Точно! Камень, вот же он, на высоте, хм, ну, не знаю … метров десять? Может двадцать? Подняться бы, да и проверить. Никогда не была сильна в точных замерах и величинах, хотя с моей-то профессией стоило бы… Ох, что же это? Так, так, спокойно, вот теперь точно места не осталось… До… Потолка? Это потолок такой? Или пол? Быстро же меня притянуло. Мысли тут обладают исключительным качеством материализовываться. Придется с этим свыкнуться. А это ли не?.. О, ещё какие-то люди. Значит, всё-таки я на потолке, точнее, под ним. Хотя, какая разница? Так, опустимся пониже. Кто же это? Кто вы? Эй!

– Они тебя не услышат.

– Что? Не услышат? а ты кто?

– Твой голос, кто же ещё.

– А, ну, ясно. Точнее, совсем не ясно. Как ты можешь быть мной, если я это… Ой.

– Ой? Вот именно.

– Не смешно!

– А я и не смеюсь.

– Да? Ну тогда…

– Может это тебе смешно?

– Мне? ну да. Только если самую малость…

– А почему тебе смешно?

– Мне… Подожди секунду! Давай я спущусь и все тебе расскажу!

– Попробуй.

– Так, я пошла.

– Итак… – Она медленно спланировала на полноватого мужчину…

– Эй, я вообще-то ещё тут! Зачем говорить обо мне в третьем лице?

– Так смешнее. Можно, кстати, представить, что мы ненастоящие, а лишь голос бесконечности, что рассказывает сам себе сказку.

– Странный ты. Но будь по-твоему.

– Спасибо за понимание. Итак, она медленно спланировала на полноватого мужчину и начала хихикать, переворачиваясь в воздухе. Друг мужчины пару минут назад рассказал уморительный анекдот про бар… Но всё же, «Я» на церемонии, нельзя смеяться, сделаю вид, что я так корчусь, потому что мне плакать хочется… А то мало ли что подумают…

– Вау, да тут целая библиотека воспоминаний! Вот это человечище!

– ТЫ дальше смотри, вон паренек поодаль.

– Поняла! Я сейчас…

Внутри парнишки царило умиротворение. Период переживаний оставался позади, чувствовалось освобождение, даже было дышать легче. Но ощущение общей скорби, которая давила каменными стенами и чёрными костюмами, настраивало людей на совершенно иной лад. Главное – ничего не говорить, ни на кого не смотреть. Скоро я уже буду высоко-высоко, улетая прочь из этой помойки, вот тогда…

– Вау! Слушай, а этот паренёк тоже интересен!

– Да они все тут не просто так собрались. Вон ещё…

– Женщина? Я мигом!

– Вот же! Угораздило же ей подохнуть именно в годовщину моей…

– Стоп! Голос! А что, кто-то?..

– Родненькая! – раздался всхлип посередине зала.

– А?

– Моя доченька, моя любимая, моя ненаглядная!

– Оу, оу, это становится интереснее. Почему бы не подобраться поближе?

– Стой. Её сейчас тут нет, не стоит тебе мешать ещё и пространственные отрывки вместе с временными.

– А? Голос? Почему… Ух ты! Помещение меняется!

– Да? И что ты видишь?

– Стены раздвигаются… да, да! Теперь это не тесное бетонное помещение, а … просторный дворец? Или что это? Тут витражи такие! Смотри, смотри! Разноцветные окна! Как красиво переливаются! Видишь?

– Да.

– Столько золота! Всё так сверкает! Красота! А люди внизу не изменились, всё так же грустят… С чего бы это? Ведь теперь тут так красиво!

– Может красиво лишь снаружи?

– Хм, а может. Да! Ух, а это кто такой? Он тоже умер?

– Кто?

– Вон же! Большой такой, из золота! Возвышается над всеми!

– О! Так это же Арчибальд.

– Кто? Арчибальд?

– Ага, алхимик далёкого прошлого.

– А… Почему он такой круглый и на колесе?

– Его так пытали. И убили, пустив катиться на этом колесе.

– Как негуманно!

– А то!

– А за что его так?

– Ну, этот алхимик в свое время проповедовал, что синтезировал философский камень. Точнее философский тубус. Калейдоскоп.

– А что это за тубус такой?

– Это просто легенда, не стоит верить «официальной» мифической версии. Думаю, по крайней мере, сейчас, нам правды не узнать.

– Ладно, ладно, прости.

– Да не сердись ты так, просто ещё не время для таких детальных расспросов, а ты всё хочешь побыстрее узнать.

– Может и так. А почему он на этом колесе эяку..? Всё, молчу, молчу! О! Ты глянь!

– Что?

– Помещение меняется!

– Да? И что ты видишь теперь?

– Всё те же унылые кислые мины. Но… Всё опять трансформировалось и теперь выглядит ещё чудеснее!

– Как?

– Тут теперь много геометрии и… Нет этих круглых штук с мужиками, зато есть… О…

– Что за «о» ещё?

– Здесь какой-то странный рисунок во всю стену со множеством лиц. Нет, не лиц… Масок. И все они стягиваются к одной точке, опа!

– Что такое?

– В центре экспозиции пусто!

– То есть как пусто?

– То есть так! Совсем ничего!

– А ну-ка проверь! Как так?

– Да та… Эй! Ты что меня, стебёшь?

– И не подумал бы.

– Всё ясно с тобой. И тем не менее… Почему тут пусто?

– Может фантазии не хватило?

– На что?

– Чтобы придумать то, чему поклоняться…

– Поклоняться? То есть поклон отвешивать? А зачем?

– Я не знаю! Говорю же, не спрашивай так много!

– Ладно. А!!

– Что теперь?

– Теперь всё иначе!

– Да неужели? Нашла удобный угол обзора?

– Обзора? Хотя, ладно, молчу, молчу… Теперь тут нет вообще никаких стен! И никаких колес или масок! Тут… Ого! Небо! Столько звёзд, круто! Я сейчас…

– Эй, стой, стой! Ещё успеешь к ним слетать!

– Ладно, поняла.

– Вот и славно. А теперь, когда никто не мешает…

– Действительно! Смотри! Видишь? Люди больше не унылые! Они… Они все танцуют! Как красиво! И поют! Я даже могу понять, о чём!

– Шшш!!

– Что?

– Не вслушивайся пока что. Просто смотри туда. В центр.

– А? Это же… Ага, человек! Какая неожиданность!

– Да, всего лишь человек. Но почему он не танцует?

– Почему бы тебе не подлететь и не узнать?

– О! Это я могу сразу же! Вот миг. Другой. И я уже тут! Так, милашка, покажи мне свои воспоминания… А!!!

– Ты чего?

– А!!

2. –Ты чего?!

– Ах-ах-аха!

– Да ну тебя!

– Испугалась?

Пэт обиженно толкнула подругу в бок, и они обе беззаботно рассмеялись.

– Ну ты и дура! – снова расхохоталась подружка.

– Да, ну и что! Кто ж знал, что этот виноград такой убойный! Знаешь, что я только что видела?

– И что же?

– Чёрт, мне кажется, ты читаешь мои мысли! Мне и говорить тебе ничего не надо!

– Отлично! – лениво протянула Пэт, растянувшись на диване. – О, Брайан! А ты чего такой невеселый? Давай к нам!