Владимир Серкин - Большая книга Шамана

Дети меня выслушали, согласились, но уже на второй-третий день стали возмущаться. С покупками проблем не было. Но стирать-готовить они не обязаны, душевые-туалеты мыть – унижение и насилие над личностью. Пришлось действовать сержантскими методами. Девушки не могут долго в грязном ходить и белье не менять – начали стираться. А парни – наотрез. Кое-кого, правда, девушки обстирывали-обшивали.

Продежурили несколько раз все. С конфликтами. Сразу научились в умывальнике озер не разводить и, извиняюсь, в унитаз попадать. Цены знали, а главное – понимать стали, как ориентироваться. Вначале носки с мыльными пузырями на веревку вешали – не знали, что надо полоскать. Теперь все владели навыками самообслуживания. Когда рассказал и показал все, заведующий – мужик грубоватый (а иначе хозяйство не вытянешь) – обнимал и по спине хлопал, некоторые воспитательницы прослезились – сумели оценить. И сам видел, что много дал детям за летние месяцы, но – по-сержантски. По-другому ни сил, ни времени не хватало. Невзлюбили меня многие из детей, слишком часто заставлял их.

В сентябре уходил с чемоданом к электричке, говорил себе: «Не оглядывайся». Оглянулся. Старшие мне в окна швабрами, носками и крышками от унитазов машут. Понял, что никогда не забуду. Зашел в лесок, сел и завыть захотелось. Но не вылось.

Вспомнил Волка. Почему не воется? Тут же и ответ пришел – волк ни на кого не обижается. Прошла обида, пришло понимание – ах-ах, не поняли, не оценили. Тьфу! Получается, я для благодарности все это делал? Самому стыдно стало. Растянулся, руки за голову, хотя знаю, что это не северный безопасный лес, здесь и гадюки водятся, и клещи всякие, посмеялся и уснул. В Москву приехал – к детям только теплые чувства. Больше тысячи рублей [38] Месячная зарплата инженера была тогда 140–160 рублей. с собой привез, за лето ни копейки не потратил, некогда было. И покатился следующий аспирантский год.

Сейчас они своих воспитывают, может, по-другому меня вспоминают.

Когда зимой в лесу разводишь костер, снег тает, костер опускается вниз, и вода от таяния начинает заливать его. Чем больше топишь, тем больше заливает. Быстрее сразу выкопать яму для костра и людей. Приходится носить лопату и тратить время. Если мороз уже «прижал и давит», например, по пальцам, как тисками, поневоле начинаешь копать яму и готовить костер лихорадочно быстро, немножко на грани паники. Иногда даже невнятные скулящие звуки при этом вылетают. Зато когда согреешься, наконец, становишься спокоен, как продвинутый даосец, и как бы новыми глазами смотришь на окружающее.

Подкладывая ветки в костер, я обратил внимание на одно из действий готовившего «стол» Шамана. Он вынул из пакета вареное куриное яйцо, превратившееся на сорокаградусном морозе в ледышку, и, почти не глядя, одним ударом ножа расколол его на две равные части. Усевшись, я попытался расколоть пару яиц своим более тяжелым ножом, потом еще тройку ножом Шамана. Ни одно яйцо мне не удалось расколоть ровно и без крошки. Это навело на мысли о какой-то особой сноровке Шамана.

– Ты часто раскалывал так яйца?

– Не припомню. Да ты и не часто их приносишь.

– А как научился так ровно раскалывать?

– Не учился. Придет же такое в голову.

– Но как ты их колешь?

– Смотри. (Шаман небрежно ударил моим ножом уже не поперек, а вдоль по последнему целому яйцу, которое раскололось на две равные половинки.)

– В чем секрет?

– У нас разные действия.

– В чем разница?

– Когда действую я, я действую целиком. А ты – частями.

– Какими частями?

– Например, одна часть тебя не уверена, что ты справишься с яйцом, другая думает, что и колотые яйца на морозе не пропадут, третья – вообще в Магадане с проблемами твоих собственных яиц.

– Но мои действия могут быть более комплексными, чем твои ситуативные.

– Твои действия могут быть только более размазанными. Например, вместо точного удара по яйцу ты истерично ударяешь по пальцам. Такая размазня делает человека немощным и старым.

– Что мне делать, чтобы научиться действовать, как ты?

– Не имеет значения. Можешь, например, колоть яйца. Главное: когда колешь яйца – коли яйца, а не лови ворон.

– Совсем любые действия?

– Совсем любые, но оптимальные.

– Но как?

– Начни это. Правильные действия сами выстроят тебя.

– Как это выстроят?

– И физически, и психически.

– Оптимальность – это точность, безупречность, тщательность или что-то другое?

– Ни одна из характеристик не является единственной.

– То есть не обязательно тщательно, точно?

– Если будешь стремиться сделать что-то максимально тщательно, ты никогда не закончишь дела.

– Знаю: «ремонт нельзя закончить, его можно только остановить».

– В поговорках достаточно мудрости.

– Например, при ремонте что будет оптимальностью?

– Максимально много и хорошо на основе твоих ресурсов.

– В совокупности – времени, энергии, денег, умений, старания?

– Да.

К практике приступил сразу же. За едой и при сборе рюкзака действовал размеренно и точно, но не медленно. Понравилось. Появилось ощущение твердости и надежности. Так же попытался протаптывать след. Получалось хуже, потому что невозможно предвидеть ямку под снегом или ветви стланика; никогда не знаешь – удержишься на снежном насте или неожиданно провалишься по пояс. Это сбивает дыхание, делает ритмичную ходьбу невозможной. В тяжелой зимней одежде, с рюкзаком и ружьем человек становится крайне неуклюжим, барахтаясь в сугробах и выбираясь без опоры. Выберешься и на следующем же шаге опять провалишься по грудь, да еще зацепишься под снегом за ветки или корни. Или ударишься о камень.

Сменившись, чуть отдохнул, топая по следам Шамана, и стал наблюдать за ним. Шаман тоже проваливался и оступался. Реже меня, но есть. Однако, провалившись, он продолжал как-то «гладко и ловко» двигаться, выбираясь из сугробов, и, казалось, почти не уставал.

– Как сохраняешь дыхание при постоянном сбое ритма?

– Просто иду в ритме зимней ходьбы по лесу.

– Что за ритм?

– Ты привык к примитивному ритму для твердой видимой поверхности. И пытаешься использовать этот ритм здесь, где он неприменим.Неудивительно, что сразу выдыхаешься.

– Нужен более сложный ритм?

– Чуть более сложный и длинный.

– Как мне «поймать» его?

– Чуть-чуть учиться, однако, надо.

– Хоть общий принцип учения?

– В детстве пел песни из четверостиший?

– Да. При чем здесь?

– Вспомни, как потом учился слушать более сложную музыку, джаз например.