Святой праведный Иоанн Кронштадтский - Начала веры

Бог влечет души наши гор е , а враг – долу, к земле; все сласти и страсти человеческие, все влечения греховные устремлены к земле; и по страстным стремлениям души к земным так называемым благам или по равнодушию к ним легко узнать, к Богу или к зем ле душа наша привязана, к добру или к злу. Так, например, театр при всем его восхвалении людьми светскими есть земное и греховное удовольствие, языческое, потому что предметом и целью имеет чисто земные удовольствия и к Богу никого не приводит, разве отрицательно, через сознание всей суетности театральных представлений и лицедейств. Святая Церковь есть учреждение Бо жие на земле, для неба и небесное. Все светские писатели имеют предметом своим только удовлетворение земным чувствам и влечениям и редко имеют предметом христианскую мораль, христианское учение – это для них чуждая область; они, как актеры и актрисы, от мира глаголют, и мир их слушает. Вся прелесть греха, прелесть диавола, заключается в том, чтобы отвлечь умы и сердца христиан от неба и небесного отечества, от святости и нетления уготованных нам благ и привязать, приковать к земле и земным радостям и развлечениям, к земной любви, к тлену зем ному.

О, безрассудная и слепая привязанность людей к временной жизни и пренебрежение к вечной! Страстной привязанностью души к здешней жизни нарушается целость, мир, свобода, здравие души, которая естественно стремится к своему Первоначалу – Богу, причиняются скорби, печали, раны, душа впадает в бесконечную суету и отпадает от Бога. Любовь мира сего есть вражда на Бога (ср.: Иак. 4, 4). Аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем (1 Ин. 2, 15). Вся ми леть суть, но да не аз обладан буду от чего (1 Кор. 6, 12).

Твердо помни, что любовь мира сего есть вражда, крепкая вражда против Бога, ибо эта любовь нечистая, прелюбодейная, страстная, ложная, диавольская, разлучающая от Бога и присвояющая врагу – лукавому духу. Одно мгновение привязанности мирской к кому-либо и к чему-либо – и душа пленяется и разлучается от Бога. Вот как опасно страстно привязываться к кому-либо и к чему-либо, даже на минуту. Как должен быть осмотрителен человек-христианин! И справедливо: ибо чем обязан христианин Христу Богу? Всем, всеми благами, величайшими, неоцененными, вечными и временными; вечным искуплением от греха, проклятия и смерти, вечным бла женством.

Соломон, испытавший все земные удовольствия здравия, красоты, власти, богатства, роскоши, блеска земного, сладострастия, пришел наконец к убеждению, что все на земле суета: юность, красота, богатство, величие и слава – и что в богобоязненности и хранении заповедей Божиих заключается все благо человека.

Лишь только в душе начинается пристрастие к земным благам или, вернее сказать, к блестящему или красивому тлению – будет ли это красивое женское лицо, блестящий металл, минерал, блестящая одежда или головное украшение, – происходит тайное отпадение от Бога, Источника жизни начинается охлаждение, равнодушие к Нему, уничижение и оскорбление, и душа начинает ощущать смятение, скорбь, тесноту, смерть; а коль скоро искренно и глубоко сознает она свое безумство в этом пристрастии и тленность всякой земной красоты, всякого блеска, всякой славы земной и убедится, что живот наш в едином Боге, что Он есть единственно верное благо, что к Нему единому должно устремлять все сердечное желание и всю любовь, как к вечному благу жизненному, как к первой и неувядающей, вечной, святой красоте, – тогда она оживится, почувствует в себе мир, свободу, дерзновение и полное удовлетворение духовное. Что ми есть на небеси; и от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя: Боже сердца моего, и часть моя Боже во век (Пс. 72, 25–26).

Сколько бывает искушений из-за пристрастия к красоте женской, к деньгам, к ценным одеждам, головным украшениям, ко всяким лицам и вещам, к коим привязывается сердце! Но ничто тленное в мире не дает покоя и жизни сердцу! Только один Господь есть жизнь наша и покой наш, блаженство наше, свобода и пространство наше, сила наша, свет наш, дерзновение наше, заступление и избавление наше.

Слава Тебе, Господи!

Отчего мы часто прельщаемся земными вещами? Оттого, что очень любим плоть и мир и нерадим о душе бессмертной; оттого, что любим сладко есть, пить, изящно одеваться, а богомыслием и созерцанием духовным не занимаемся.

Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Лк. 11, 23). Ты читаешь романы, газеты и в них прочитываешь немало пустых речей. С Богом ли ты бываешь в это время или нет? Конечно, не с Богом, ибо Бог не бывает в суете земной; значит, ты против Бога, а это грех. Собираешь ли ты благодать Божию, читая пустое разглагольствие в книгах легкого чтения? Нет – а ра с точаешь благодать, которую ты приобрел, если только приобрел в молитве, в богомыслии, или в чтении слова Божия и книг душеспасительных, или в благочестивой беседе, или в добрых делах. А это грех. За всякое слово праздное, еже аще рекут еловецы, воздадят о нем слово в день судный (Мф. 12, 36).

Сердечная энергия человека должна быть направлена вся к Богу, к любви Его, к исполнению святых заповедей, к борьбе со злом или грехами всякого рода, к сохранению душевного мира, кротости, смирения, свободы духа, сочувствия человечеству в его немощах, заблуждениях, потерях, неудачах, скорбях и болезнях, а не к самолюбию, не к сребролюбию и сладострастию, к чревоугодиям и неумеренным удовольствиям, к играм, спектаклям, к конским ристалищам, к катанию на велосипедах. Между тем враг усиливается всю энергию сердца и воли нашей устремить к суете, к страстям плоти и духа, к люблению мира и всего, что в мире: похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (1 Ин. 2, 16) и таким образом постоянно крадет самое дорогое благо человека – спасение души. Один Бог достоин всей нашей любви, всецелой покорности Его святым и животворящим заповедям. Тысячекратно, без числа обманывает нас грех, ввергая в нелепые грехи и в погибель, – а мы, как пленники бессильные, постоянно работаем ему через плотское сладострастие и пристрастие к миру. Смотри на святых, как они жили и угождали Богу и спасали души!

Нехорошо, неразумно я поступаю, отыскивая долго какую-нибудь вещь, положенную куда-либо и забытую, и скорбя сердцем о ее потере или ненахождении ее налицо, и в то же время оставляя Господа мыслью и сердцем. Потерянная и необретаемая вещь делается на время идолом сердца, предметом пристрастия и жалости. Все в мире суета и крушение духа; едино есть на потребу: это Бог и все святое. Один Господь живот, даяние наше; Ему – слава и честь и держава.

Ныне нужны сильные и пламенные духом Златоусты, Григории, Василии, а то слово мирское, плевельное взяло большую силу в печати, ибо кто теперь не пишет, не печатает и не читает. Все грамотные, образованные, буквально – целое море слов изливается на бумагу, а вдобавок и иллюстрируется картинками, да иногда какими! Иной читатель заглядится, а другой отвернется или раздерет иной лист.