Сергей Масленников - Гордость. Избранные места из творений святых отцов

103. Вопрос. Преступность и вменяемость гордости не имеет ли особых степеней?

Ответ. Имеет. Гордынею святой Исаак не то называет, когда гордостная мысль только пробежит в уме, не порабощая его и не задерживаясь, ибо за один невольный помысл Бог не осуждает и не наказывает, если человек, вскоре по явлении его в душе, тотчас отринет страстныя его движения; это – поползновение, за которое Господь не истязует. Но гордыня есть то, когда человек приемлет гордостные помыслы как приличные и достодолжные, и не почитает их за губительные и богопротивные. Верх гордости – когда страсть сия обнаруживается и в словах, и в делах: сие не останется без осуждения. Подобным образом должно разуметь о тщеславии и о каждой страсти, по научению святых отцов.

Один красноречивый учитель сказал: «Неразумная наша воля Бога уничижает: ей бы хотелось, чтобы Бог не казнил ее за грехи или потому что Его нет, или по нежеланию вмешиваться в дела человеческие, или же по неведению о последних».

Следовательно, неразумная воля или вовсе отрицает бытие Божие, или, допуская его, считает Бога бессильным или не всеведущим и несправедливым. Для объяснения этих недоумений детского разума полезно привести следующую притчу.

Некогда изверги рода человеческого: воры, грабители и разбойники, собравшись во множестве и написавши прошение, подали его судьям, желая, чтобы те постановили определение: «снять стоящие вне города орудия казней: виселицы, эшафоты и т. п., поставленные на пагубу людей, как омерзительные деревья, неприятные для зрения и противные для обоняния мимо ходящих и ездящих людей, и истребить эти орудия».

На их прошение судьи отвечали: если желаете уничтожить древний обычай виселиц, то сначала прекратите свои злодеяния, кражи и разбои; тогда мы не замедлим истребить эти орудия казней, – только прикажите прекратиться всякому воровству и разбою; при этом разбирательстве дела один отважнейший из злодеев дерзнул возвысить свой голос перед судьями: «Господа судьи! Не мы положили начало кражам, грабительствам и разбоям, и так как не мы изобретали их, то и не можем их отвергнуть».

На это судьи отвечали им: «Мы также не изобретатели виселиц, а потому не желаем и не можем уничтожить их».

Прародители человечества, преступив повеление Божие, пали в своеволие, то есть присвоили себе неограниченное употребление свободы, дарованной им Богом под известным условием, и тогда же были изобличены в этом самом их самовольном деянии (увидели свою наготу). Это нарушение воли Божией обратилось в своеволие, в грех, неизлечимый силами человеческими, грех, с которым родится все потомство Адамово. Последствием его были лютейшие казни: изгнание из рая, лишение райского сообщества с Богом.

Мы, позднейшие потомки Адамовы, печалимся о том, что сотворен ад (пекло), и часто обращаемся к Богу с просьбами, умоляя Его: «Господи! не пошли нас на муки адские; о Господи, если бы Ты уничтожил ад, тогда бы мы были спокойны, без всякого страха». На это слово Божие отвечает нам: «Удалите причину ада (грехи), и тотчас же угаснет пламень гееннский!» Но мы еще сильнее взываем: «О Господи! не мы же первые согрешили, почему же виновны мы в чужом, наследственном пороке? Это грех прародительский, но не наш». Господь возражает нам на это: «И не Я виновник геенны преисподней, она – последствие гордости, преслушания; начало ее – древнее человека; это огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41). А чтобы вы не могли жаловаться, что вы обложены чужим оброком, Я дам вам через верных рабов Моих радостное для вас объявление (евангельскую проповедь), которому никто не сможет противиться».

Какое это объявление? Некто не из последних верных рабов Божиих провозгласил давно в кратких и определенных словах о том, как легко может угаснуть гееннский огонь; он сказал: «Пусть престанет человеческое своеволие – и геенны не будет». Положение это основывается на следующих выводах:

А) Что неприятно Богу более всего и достойно казни, как не наше своеволие, противоречащее нашему Создателю?

Б) И на кого же будет столь сильно возгораться тот огонь, как не на наши вожделения? Так, если мы претерпеваем холод или голод или другое зло переносим против своей воли, то страдает только своя воля нашего «я». Но если все то принимаем мы благодушно, то мы уже руководимся высшей волей (т. е. волей Бога), попускающей терпеть нам неприятное с целью достижения общих, конечных благотворных целей. Какую пагубу причиняет человеку своеволие, слушайте и бойтесь, порабощенные им.

Оно, во-первых, отчуждает человека и удаляет его от Бога, Создателя Своего, Которому каждый обязан служить и повиноваться; но во-вторых, оно (своеволие) не довольствуется только этим: оно присваивает и безумно расточает все дары Божии, предоставленные человечеству, ибо вожделение человеческое не полагает себе меры: лихоимец не довольствуется малыми процентами, он желал бы, если бы было только возможно, завладеть богатствами всего мира. Но своеволие едва ли бы и этим ограничилось и не возмутилось бы в своем безумии (страшно и выговорить) против Самого Создателя своего : рече безумец в сердце своем: несть Бог (Пс. 13, 1).

Своеволие – жесточайший зверь, лютейший онагр, хищный волк и лев свирепейший. Это – отвратительная проказа душевная, потребовавшая очищения во Иордане и строгого подражания в жизни Пришедшему не творить Своей воли и молившему во время страстей Своих Отца Небесного словами: «Не Моя воля, но Твоя да будет». Пусть перестанет воля своя, и пламень гееннский угаснет.

Вопрос: угаснет ли гееннский огонь и каким образом может быть он погашен, – не есть вопрос детский и праздный. Огонь тот может быть погашен, это несомненно: Бог не отвергает наших молитв о погашении гееннского огня, готов погасить его, только требует от нас отвержения нашего своеволия: прекратится своеволие, искоренится и геенна. Но кто принудит всех людей, чтобы каждый отвергся своей воли (т. е. самого себя), если она противна воле Божественной? Каждый из нас это может сделать порознь над собою, если только он разумно рассудит: как только он перестал следовать своеволию и начал жить согласно воле Божией, он уже и истребил то место в аду, где мог быть мучим в преисподней, то есть ад как бы был уже разрушен для него и пламя его погашено. Да погибнет же наше своеволие, да погибнет и геенна вместе с ним!

Другие учителя выражают то же самое другим оборотом речи: «Око есть дверь и окно сердца; сомкни окно, и вожделение к стяжанию исчезнет».