Феофилакт Болгарский - Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 2

И всякого имени, именуемого не только в сем веке, но ив будущем. Что бы то ни было, говорит, на небе, оно ниже Сего воспринятого и вознесенного, и Он есть всех выше. Отсюда научаемся, что есть некоторые силы, которых мы теперь и назвать не можем, тогда же будут открыты.

2 2. И все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви.

Чтобы из слов посадив превыше ты не заключил, что Он получил только первую почесть, он указывает, что и Владыкою Его сделал над всем. И не просто подчинил, но отдал в полное подчинение: под ноги Его.

И поставил Его выше всего, главою Церкви. О чудо! И Церковь посадил на том же самом троне, потому что где глава, там и тело. Слова же выше всего указывают на то, что главу дал мощную, которая выше всего, выше Ангелов, выше Архангелов.

2 3. Которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем.

Чтобы ты, услышав это, не подумал, что именем главы называется какое-нибудь начальство и власть (ибо и это значение имеет слово «глава»), он говорит, что Христос есть глава Церкви, как тела, и так же ей сроден и тесно соединен. И Церковь есть полнота Его. Ибо как тело есть полнота головы, восполняя ее своими членами, так и Церковь есть полнота Христа, наполняющего все во всем. ИбоХристос восполняется и как бы завершается всеми членами в лице всех верующих: восполняется как бы рукой – в лице милостивого человека и иным способом помогающего слабым; как бы восполняется ногой – в лице человека, предпринимающего путешествие ради проповеди и призревающего своих братьев, и иным членом восполняется в другом верующем. И таким образом восполняется всеми членами в лице всех верующих, то есть чрез посредство всех верующих, когда один одну, другой другую оказывает услугу. Ибо тогда становится совершенным глава наша – Христос, то есть получает совершенное тело, когда мы все вместе будем соединены и тесно связаны.

1 —2. И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили, по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления.

Выше он сказал, что Бог в нас явил ту же самую силу и действие, что и во Христе. О Нем сказано, что воскресил Его из мертвых и посадил Его выше всех. А потом теперь говорит и о нас: и вас, говорит, мертвых (смертью не телесной, которая началась с Адама, но душевной, которая происходит от нас самих, смертью греха) воскресил и воздвиг. Итак, той же самой силой и Господа воздвиг от телесной смерти, и нас от душевной смерти греха, а изменение настроения души гораздо важнее воскрешения мертвых, как и выше сказано. Мысль этого места действительно такова, но слишком растянута до слов: оживотворил со Христом (ст. 5), так как много вставлено и есть повторение в словах: Бог, богатый милостью (ст. 4). Итак, сказав, что они мертвы, и показав, каким образом мертвы, именно заблуждениями и грехами, – он успокаивает двояким образом, словами: в которых вы некогда жили, а не теперь, – и добавлением, что вследствие порабощения диаволу вы грешили, и не от вас зависело все а и от помощника вашего, который так сильно властвовал над вами. Вы грешили, таким образом, по обычаю мира сего, то есть помышляя о мирском и временном и худо пользуясь этим веком. Ибо не век сей зол, но злоупотребление им. Он дан в руководителя, поскольку будучи тленным и скоропреходящим, может возбуждать нас к нетленному и неизменному; а мы, предавшись тлению и течению его, сделали его не руководителем, а противодействователем. Князем же, господствующим в воздухе, он называет диавола, а не Демиурга, как думают нечестивые манихеи. Князем называет потому, что люди сами себя подчинили ему и более ему служат, чем Богу. Однако такая власть его существует только в этом веке и не переходит за пределы воздуха; потому что имеет место не на небе, а под небом. Посему и Павел называет его князем, господствующим в воздухе, не в том смысле, что он господствует над воздухом и распоряжается им, нет! – а потому, что он любит обитать в нем. Ибо диавол, будучи духом, и живет в воздухе, как бы духе, и доныне в нем имеет власть и силу, властвуя над теми, которые сами себя ему подчинили. А некоторые под князем воздуха разумеют князя воздушных сил. Посему, говорят, и прибавил: духа, то есть князя и властителя всякого воздушного духа. Ибо после того, как он однажды со делался князем, он, по-видимому, не лишился власти и после своего падения.

Действующего ныне в сынах противления. Не сказал: принуждающего, но – действующего. Отсюда ясно, что властвует над добровольно ему подчинившимися. Ибо, если бы против нашей воли господствовал, то принуждал бы. И из следующего видно: действует, говорит, в сынах противления, то есть в тех, которые не повинуются Богу, а повинуются ему без насилия, добровольно.

3. Между которыми и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов, и были по природе чадами гнева, как и прочие.

Не этим только успокаивает их, говоря, что греховность наша происходила от диавола, но и тем, что и сам-то себя и всех прочих ставил в одно с ними положение; так как никто не был безгрешен. Похотями плоти называет те, которые происходят от плотского мудрования. Что он здесь не порицает плоти, – это ясно. Ибо сказав: исполняя желания плоти, – присовокупляет: и помыслов, то есть не помышляя ни о чем духовном. Поэтому не плоть достойна осуждения, но помышление, которое влечет к страстным удовольствиям. Или же таким образом: мы оскверняем ум, помышляя злое, и – плоть, совершая это. А делами плоти можешь считать прелюбодеяние и тому подобное; а делом помыслов – зависть, злопамятство и тому подобное.

И были по природе чадами гнева, как и прочие. Это сказано вместо: «Мы оскорбляем и прогневляем Бога, и ничто другое были на самом деле, как гнев; подобно тому, как дитя человеческое по природе есть человек, так и мы». И как сынами геенны и сынами погибели называются достойные того, так и чадами гнева называются делающие достойное гнева. Слово же по природе поставлено вместо: истинно и подлинно, как и прочие, ибо никто не был свободен от гнева.

4. Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас.

Мы делали дела, достойные неумолимого гнева, но Бог, говорит, не просто милостив, но и богатый милостью.