Святитель Феофан Затворник - Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться

Образ воззрения идеальный есть метафизика и настоящая философия, которые как были всегда, так всегда и будут в области познаний человеческих. Дух, всегда нам присущий как существенная сила, сам Бога созерцая яко Творца и Промыслителя, и душу манит в ту невидимую и беспредельную область. Может быть, духу, по его богоподобию, предназначено было и все вещи созерцать в Боге, и он созерцал бы, если б не падение. Но всячески и теперь тому, кто хочет созерцать все сущее идеально, следует исходить от Бога или от того символа, который Богом написан в духе. Мыслители, которые не так делают, уже по тому самому не суть философы. Не веря идеям, построеваемым душою на основании внушений духа, они несправедливо поступают, когда не верят тому, что составляет содержание духа, ибо то есть человеческое произведение, а это – Божеское.

В деятельной части от действия духа является желание и производство бескорыстных дел или добродетелей или даже и выше – стремление стать добродетельною. Собственно, дело души в этой ее части (воле) есть устроение временного быта человека, да благо будет ему. Исполняя это назначение, она все делает по тому убеждению, что делаемое или приятно, или полезно, или нужно для устрояемого ею быта. Между тем она этим не довольствуется, но выходит из этого круга и совершает дела и начинания совсем не потому, что они нужны, полезны и приятны, но потому, что они хороши, добры и справедливы, стремясь к ним со всей ревностью, несмотря на то что они ничего не дают для временного быта и даже неблагоприятны ему и ведены бывают на счет его. У иного такие стремления проявляются с такой силой, что он жертвует для них всем своим бытом, чтоб жить отрешенно от всего. Проявления такого рода стремлений повсюдны, даже и вне христианства. Откуда они? Из духа. В совести начертана норма святой, доброй и праведной жизни. Получив ведение о ней чрез сочетание с духом, душа увлекается ее незримой красотой и величием и решается ввести ее в круг своих дел и своей жизни, преобразуя и ее по ее требованиям. И все сочувствуют такого рода стремлениям, хотя не все всецело предаются им; но ни одного нет человека, который бы по временам не посвящал своих трудов и своего достояния на дела в таком духе.

В чувствующей части от действия духа является в душе стремление и любовь к красоте, или, как обычно говорят, к изящному. Собственное дело сей части в душе – воспринимать чувством благоприятные или неблагоприятные свои состояния и воздействия совне по мерке удовлетворения или неудовлетворения душевно-телесных потребностей. Но видим в кругу чувств вместе с этими корыстными – назовем так – чувствами ряд чувств бескорыстных, возникающих совсем помимо удовлетворения или неудовлетворения потребностей, – чувств от услаждения красотою. Глаз не хочется оторвать от цветка и слуха отвратить от пения потому только, что то и другое прекрасно. Всякий упорядочивает и украшает свое жилище так или так, потому что так красивее. Идем в прогулку и избираем место для того по тому одному, что оно прекрасно. Выше всего этого – наслаждение, доставляемое картинами живопи си, произведениями ваяния, музыкой и пением, а и этого всего выше – наслаждение творениями поэтическими. Изящные произведения искусства услаждают не одной красотой внешней формы, но особенно красотой внутреннего содержания, красотой умно-созерцаемой, идеальной. Откуда такие явления в душе? Это гостьи из другой области, из области духа. Дух, Бога ведающий, естественно постигает красоту Божию и ей единой ищет наслаждаться. Хотя не может он определенно указать, что она есть, но, сокровенно нося в себе предначертание ее, определенно указывает, что она не есть, выражая сие показание тем, что не довольствуется ничем тварным. Красоту Божию созерцать, вкушать и ею наслаждаться есть потребность духа, есть его жизнь – и жизнь райская. Получив ведение о ней чрез сочетание с духом, и душа увлекается вслед ее и, постигая ее своим душевным образом, то в радости бросается на то, что в ее круге представляется ей отражением ее (дилетанты), то сама придумывает и производит вещи, в которых чает отразить ее, как она ей представилась (художники и артисты). Вот откуда эти гостьи – сладостные, отрешенные от всего чувственного чувства, возвышающие душу до духа и одуховляющие ее! Замечу, что из искусственных произведений я отношу к сему классу только те, которых содержанием служит божественная красота незримых божественных вещей, а не те, которые хоть и красивы, но представляют тот же обычный душевно-телесный быт или те же наземные вещи, которые составляют всегдашнюю обстановку того быта. Не красивости только ищет душа, духом водимая, но выражения в прекрасных формах невидимого прекрасного мира, куда манит ее своим воздействием дух.

Так вот что дал душе дух, сочетан будучи с нею, и вот как душа является одуховленной! Не думаю, чтоб что-либо из этого затруднило Вас, прошу, однако ж, не мимоходом пробежать писанное, а пообсудить хорошенько и к себе приложить. Одуховлена ли Ваша душа? Ведь и Вы поете и музыкантствуете! Когда-нибудь мы с Вами прокритикуем эту Вашу сторону по указанному требованию, что должны представлять изящные искусства.

Давайте теперь с Вами сведем счеты или сделаем выводы из всего наговоренного. Видите, сколько у нас сторон или, лучше, степеней жизни! Есть сторона и степень жизни духовная, есть духовно-душевная, есть собственно душевная, есть душевно-телесная (кажется, я не оттенил ее как следует – сюда принадлежат наблюдения с воображением и памятью, желания из потребностей тела и чувства телесных состояний и впечатлений), есть телесная. Пять ярусов, но лицо человека одно, и это одно лицо живет то той, то другой, то третьей жизнью и, судя по тому, какой жизнью живет, получает особый характер, отражающийся и в его воззрениях, и в его правилах, и в его чувствах, то есть оно бывает или духовным – с духовными воззрениями, правилами и чувствами, или душевным – с душевными понятиями, правилами и чувствами, или плотским – с плотскими мыслями, делами и чувствами. (Серединных состояний – душевно-духовного и душевно-телесного – не беру в счет, чтоб не дробиться слишком.) Не то сие означает, чтоб, когда человек бывает духовен, душевность и телесность не имели уже в нем места, но то, что тогда духовность у него бывает господствующей, подчиняя себе и проникая собой душевность и телесность; равно не то, чтоб, когда человек бывает душевен, его духовность и телесность не существовали более, но то, что тогда душевность бывает господствующей, всем заправляет и всему дает свой тон и самую духовность облекает покровом душевности; также не то, чтоб, когда человек бывает плотян, его духовность и душевность исчезли, но то, что тогда все у него оплотеняется и духовность и душевность плотяны бывают, подчинены плоти и ею попраны и в рабстве у нее содержимы.