Галина Калинина - Загробная жизнь и бессмертие души. Свидетельства и факты

Теперь обратим внимание наше на то, как святые отцы и учители Церкви в писаниях своих опровергали те несогласные с верованием Святой Церкви мнения, которые от неточного ли понимания духа истинной веры Христовой, по внушению ли врага нашего спасения – дьявола нередко можно и теперь слышать относительно поминовения умерших.

Так, на основании слов пророка и царя Давида: во аде кто исповестся Тебе (Пс. 6, 6), думают некоторые, что поминовение отшедших душ бесполезно, потому что после смети нет спасительной, очищающей грехи и примиряющей грешника с Богом исповеди и Таинства Покаяния. И вот против этого святой Василий Великий говорит, что умершие грешники освобождаются от уз ада не своим покаянием или исповедью, которая в аде для них, действительно, невозможна, а по ходатайству за них живых. Так, на вечерней службе в день Святой Троицы молимся мы словами этого вселенского учителя. «Не мертвии восхвалят Тя, Господи, ниже сущии во аде исповедание дерзнут принести Тебе; но мы, живии, благословим Тя и молимся и очистительные молитвы и жертвы приносим Тебе о душах их». А святой Иоанн Дамаскин дает разуметь, что хотя во аде не может быть спасительной исповеди, через которую очищаемся мы от грехов и примиряемся с Богом в настоящей жизни, но может быть там исповедание другого рода – то признание грехов, то глубокое раскаяние в них и отвращение от них, которые чувствуют не ожесточенные во зле грешники и по смерти, то сердечное стремление к добру, которое не перестают иметь они и за гробом. Так, в своем слове о почивших в вере святой отец говорит: «Ужасны угрозы Всенадзирающего, но их побеждает неизреченное Его человеколюбие, ибо после того, как сказал сие пророк, – т. е. во аде кто исповестся Тебе, – без сомнения, было исповедание во аде, исповедание тех, которые во время спасительного сошествия Господа, там уверовали (гл. 13). Это, скажем, исповедание праотца нашего Адама, пророков и всех ожидавших с верою спасительного пришествия в мир Господа нашего и принявших во аде живоносную проповедь Его. Это исповедание современников Ноя, противившихся иногда Божию долготерпению, которые раскаялись потом в своем противлении, которые не переставали раскаяваться и во аде, ожидая избавления из него, по вере в обетованного Искупителя» (см.: 1 Пет. 3, 18–21). Такое исповедание приносят, без всякого сомнения, и ныне восходящие во ад, но не совсем чуждые добра грешники. И это-то исповедание их, иначе сказать, это признание грехов, раскаяние в них, отвращение от них и стремление умерших грешников к добру милосердый Господь приемлет от них по заступлению за них Святой Церкви и по ходатайству родных, ближних и друзей их. «Несомненно, – говорит тот же святой Иоанн Дамаскин в соборном слове своем на неделю мясопустную, – что каждый человек, имеющий в себе закваску добродетелей, но не успевший превратить в хлеб, – потому что хотя и хотел, но не мог сего сделать, или по лености, или беспечности, или по человеческой немощи, или потому, что отлагал это со дня на день, и сверх чаяния, пожат и постигнут смертию, – не будет забыт праведным Судиею и Владыкою; но по смерти Его Господь возбудит его родных, ближних и друзей, направит мысли их, привлечет сердца и преклонит души их к оказанию пособия и помощи ему. А когда Господь подвигнет их и Владыка коснется сердец их, они поспешат вознаградить опущение умершего». И блаженный Феофилакт, объясняя слова Христовы убойтеся имущего власть воврещи в геенну (Лк. 12, 5), говорит: «Смотри, Христос не сказал: убойтесь Того, Кто по убиени ввергнет в геенну, но – Который имеет власть ввергнуть. Ибо умирающие грешники не непременно ввергаются в темницу; но сие состоит во власти Божией, так что Бог может и простить их, т. е. за приношения и подаяния, делаемые в пользу умерших… Посему не престанем, милостынями и молитвами нашими умилостивлять Того, Который имеет власть ввергнуть, но не непременно употребляет власть сию, а может даровать и прощение». (Правосл. исп. в. Ч. 1, вопр. 65).

Есть еще мнение, будто, прося милости у Господа отшедшим от нас, оскорбляем мы через это правосудие Его, по которому всякий в будущей жизни должен принять достойное воздаяние по делам земной жизни своей. В обличение этого мнения тот же святой Иоанн Дамаскин и в том же слове о почивших в вере говорит так: «Все сие относится к пришествию Творца и скончанию мира. Ибо тогда не будет места никакой помощи, и всякое утешение будет невозможно». До того же времени «преблагий Господь побеждается собственным человеколюбием. Хотя и сказано было: Ниневиа разорится, однако ж, она не разрушена, и милость победила на суде. Так же Езекий говорит Господь: заповеждь дому твоему, умерши бо и не будеши жив, но он не умер. Благость победила и здесь так, как и во многих других судах и всегда будет побеждать, даже до последнего воздаяния… Велико правосудие Владыки всех – Бога, а гораздо более благость; ужасные угрозы, но ни с чем несравненно человеколюбие Божие». И блаженный Августин ясно дает понять, что Правосудный и Всеблагий Господь принимает поминовение об умерших на основании тех добрых начал, которые положили они еще сами в этой жизни, т. е. на основании тех добрых дел и особенно той твердой веры и надежды, с которыми пришли они в жизнь загробную, и потому, милуя умерших грешников, Он не нарушает через это законов правды Своей. «Здесь, – говорит он, – приобретается заслуга, по которой может каждый, после сей жизни, получить облегчение или тягость. Никто не должен надеяться по смерти заслужить у Бога то, что отверг здесь. Так, Церковь, стараясь помочь усопшим, действует не вопреки апостольскому учению: всем явитися нам подобает пред судищем Христовым да приимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла» (Соч. о вере, надежде и любви, гл. 25).

Непонятно, говорят еще, каким образом отшедшие от нас могут слышать и сочувствовать молитвам о них живых и как ходатайство наше за них может вменяться им во спасение; святые отцы, ответствуя на это, ясно говорят, что спасительное и благотворное действие ходатайства за умерших нисколько не подлежит сомнению от того только, что трудно понять и объяснить это действие. Так, святой Ефрем Сирин, объясняя силу и благотворную пользу молитв за умерших, говорит: «Смотри, вот и пример сему представляют некоторые творения Божии, как-то: виноград – его зреющие грозды в поле и выдавленное вино в сосудах; когда зреют ягоды на виноградной лозе, тогда вино, стоящее в доме неподвижно, начинает волноваться, как будто хочет убежать. Есть также растение, которое, находясь в доме, дает отпрыски, когда то же растение, посаженное в поле, начинает расти. Итак, если растения имеют между собою тайное сообщение, то не более ли для умерших понятны молитвенные приношения? Когда благоразумно признаешь, что сие происходит сообразно с природой тварей Божиих» (Соч. 7. II. С. 239). Так, святой Афанасий Великий, объясняя вменяемость умершим делаемых за них приношений и благотворений, пишет: «Делающий приношение за усопшего поступает подобно тому, как если бы кто, во время болезни малолетнего сына, принес в храм Божий свечу, елей и фимиам и от лица дитяти возжег о здравии его. Не само дитя приносит сие, подобно тому, как и при крещении не само произносит отрицание и обеты, а между тем, все приносимое вменяется самому младенцу. То же самое должно думать и о приношении за усопшего, т. е., что свеча, елей и фимиам и вообще все, приносимое для его спасения, вменяется ему так, как бы он сам все сие приносил» (у св. Иоанна Дамаскина, в сл. о почивш. в вере). И он же, объясняя, как удобно сообщается и вменяется душам поминаемым спасительная сила бескровной жертвы, говорит: «Как бывает с заключенным в сосуде вином, которое, когда цветет виноград в иоле, сочувствует ему и цветет вместе с ним, так думай и о душах грешников: они получают благодеяние от приносимой за них бескровной жертвы, как знает и повелевает единый Владыка живых и мертвых – Бог наш» (там же).