cвятитель Феофан Затворник - Избранные проповеди в дни Великого поста (сборник)

5 марта 1861 года

Святая Церковь приводит нам ныне на память падение прародителей. Цель у нее при сем и та, чтоб, помня, что состоим на месте изгнания, мы меньше ширились и высились, а более смирялись и сокрушались; но особенно та, чтоб, от падения прародителей переходя мыслию к своему личному падению, разгорались мы духом ревности к восстанию и возвращению того, что потеряно падением. Затем воспоминать сие и установлено пред началом святого поста, который есть по преимуществу время покаяния и самоисправления. В этом мы должны слышать нежный голос сострадательной о нас матери Церкви, которым она будто глашает [3] Возглашает. – Ред . к каждому из нас: «Пал ты? Встань! Вот отверзается тебе дверь поста и покаяния: ободрись, вступи с дерзновением и потеки сим поприщем без саможаления». Чад Церкви и не следовало бы много убеждать, чтоб вняли призыванию сему; но что делать нам с нерадивою и беспечною душою своею? Не слушает, или, слыша, не внимает, или, внявши, разными изворотами отговаривается от дела, к которому приглашают ее ради ее же блага. Войдемте же к душе своей и будем уговаривать ее не пропустить даром предлежащего поста, а воспользоваться им к покаянию и исправлению своему.

Как-то у нас так устроилось, что постом только мы немного и остепеняемся, постом только и находим попечительные о спасении помышления. В другое время мы позволяем себе вольности, иногда в очень широких размерах, не без греха, считая их безгрешными; а постом как-то сама собою отрезвляется мысль; желания признают законною обуздывающую их меру и покоряются ей, хоть не всегда без ропота. И заботы многие умолкают; а выступает на среду забота о едином на потребу, хотя, как запуганное дитя, робко предъявляя требования свои. Такое благонастроение обыкновенно навевает на нас святой пост; и трудно бы поверить, чтоб кто пропустил его бесплодно. Бывает, однако ж, так, что, несмотря на спасительное влияние поста, несмотря даже на чувствуемое во время его понуждение к самоисправлению, для иных он не причисляется ко дням спасения. Кому не нужно и кто не чувствует потребности исправить в себе неисправное? Но приходит саможаление – подруга беспечности и нерадения – и заглушает сии добрые движения. И вот начинаем мы отодвигать исполнение требований сих: сначала с первого дня на второй, со второго на третий, потом с первой недели на вторую или третью, с третьей на четвертую или последнюю, а на последней что-нибудь помешает или какой-нибудь предлог и отлагательство придумает лукавая леность. Так и весь пост проходит без говения, Исповеди и Святого Причастия. Но пропусти только пост – в другое время нечего и ожидать, чтоб мы занялись делом спасения. Если постом, когда все приспособлено к тому и не церковные только, но и житейские порядки направлены к тому, мы не сделаем этого, куда собраться нам взяться за сие дело после поста? Так и придется опять жить в беспечности и нерадении, в тех же греховных привычках и страстях и в том же прогневании Бога до следующего поста. А кто знает, доживем ли мы до него? Что же будет, если умрем в греховном и нераскаянном состоянии?!

До этого поста мы почти уже дожили – возблагодарим Господа за сию милость; но и воспользоваться ею поспешим со всею готовностью. Конечно, спасения ради нашего благоволил так Господь, несмотря на нашу нерадивую и беспечную жизнь. Срок жизни нашей не в нашей власти, а в распоряжении Божием. Господь же продляет или сокращает дни наши, судя по тому, можно ли ожидать от нас какого добра или нет. Нечестивые и грешные не преполовят дней своих, то есть и половины не проживут того, сколько бы прожили, если б угождали Богу. Всякий из нас в Церкви Божией, что дерево в саду: богоугодно живущие – это доброплодные древа, а нерадивые и беспечные суть то же, что древа бесплодные. Смотрит садовник на бесплодное дерево год, смотрит другой, смотрит третий, а потом срубает и в огнь бросает. Так бывает и с нами: ждет от нас Господь плода покаяния год, ждет другой и третий, а потом, видя, что от нас нет ничего доброго, предает в руки смерти и чрез нее препровождает к праведному воздаянию, ожидающему беспечных. Припомните притчу Спасителя о бесплодной смоковнице (см.: Лк. 13, 6–9). Домовладыка говорит садовнику: «Вот третье лето прихожу и не вижу плода на этой смоковнице, посеки ее, зачем и место занимает?» Садовник упросил его оставить бесплодную еще на год, авось принесет плод; и если уж после того не принесет, тогда посечь. Это образ того, как милость Божия вымаливает у правды для нас, беспечных, год за годом в чаянии – не принесем ли, наконец, плодов покаяния? Ах, братие, кто знает: может быть, в последний уже раз дается нам пост сей! Может быть, даже теперь вокруг нас ходит правосудие и секирою своею, касаясь корня жизни нашей, требует посечения нас, бесплодных, а милость Божия умаливает его дать нам еще хоть этот пост: не покаемся ли, не исправим ли жизни своей и не сделаем ли потом какого добра. Поможем же милости превысить правду, отселе положив в сердце своем непременно в пост сей заняться собою как следует и выправить все неисправное в жизни нашей, в делах наших, в наших чувствах и намерениях. Вступая в пост, так и сложимся в мыслях, что это в последний раз дано нам время на покаяние; пропустим – не жди больше подобной милости. Заключим себя в сей тесноте, – что или труды покаяния, или смерть, и по смерти – Суд и мучение вечное! Авось отбежит сон беспечности и хоть чувство самосохранения возбудит дух к свойственной ему напряженности и живости действования! И чтоб это сильнее воздействовало на нас, следующие слова Апостола да звучат постоянно в ушах наших: Или ты о богатстве благости Божией и кротости и долготерпении нерадиши, не ведши, яко благость Божия на покаяние тя ведет? По жестокости твоей и непокаянному сердцу, собираеши себе гнев в день гнева и откровения праведного суда Божия (Рим. 2, 4–5).

Конечно, многие и очень многие из вас так и расположены действовать; но нет ли таких, кои колеблются духом и расслабляются сердцем? Пожалейте себя, братие! Отбросьте на минуту пагубное невнимание к делу спасения и давайте рассуждать! Вон те и те – и сколько их! – собираются с первых же дней поднять труды поста и говения, а мы с вами не думаем себя беспокоить и тревожить, но слагаемся, как обычно, проводить время, творяще волю плоти и помышлений. На вид – будто те теряют, а мы приобретаем, на деле же – мы теряем, а те приобретают! Они получают прощение грехов, умиротворятся в совести, вступят в мир с Богом, соединятся с Господом во Святых Тайнах и начнут вкушать радость жизни в богоугождении, а у нас останется то же смятение и нестроение внутри, та же туга и недовольство, то же бремя грехов и страстей, то же нечаяние и томление, которые, однако ж, увеличат тяжесть положения нашего в виду тех исправившихся и обрадованных за исправление жизни. Как тень кажется гуще, когда увеличивается светлость прилежащих частей, так те все более и более будут восходить, а мы все более и более нисходить. Чего же ради мы попустим себе это? Не то же ли естество и у нас? Не то же ли и наше призвание? Не обетовало ли и нам все то, что и они получат? Чего же ради мы попустим себе испытать такие лишения? Себя жалеем? О, жалости достойное жаление, которым губим себя навеки! Труда боимся? Но что тут за труд? Труд сей кажется трудным, пока не вступим в него. А как только начнем трудиться, вся трудность его исчезнет, потому что не мы одни будем трудиться, но и благодать Божия помогающая усердным деятелям во всяком деле благом. А хоть бы и в самом деле трудно кому: можно ли ставить сие на вид, помышляя о том, что дается за сей малый труд?! И как без труда обойтись? Вчера Святая Церковь прославляла всех подвизавшихся во спасении. Посмотрите же! Все трудились: юноши и девы, и жены, светские и духовные, пустынники и в мире живущие; и без труда никто еще не вошел в Царствие Божие! Что же и говорить о труде, когда без него можно только пагубу улучить? Да и погибельные разве не несут труда и тяготы? О, сколько, да и какого еще! Так не выходит же ли, что в пагубном труде пребывать мы готовы, а в труде спасительном и слушать не хотим? Иной скажет: «Дела и обстоятельства мешают». И не говорите; стоит захотеть – и дела все переделаны будут, и обстоятельства улажены благоприятно, и дело гонения и пощения совершится душеспасительно. Бог дал человеку свободу, по которой он может заставить все двигаться вокруг себя. Не в делах помеха, а в нашем самолюбии, саможалении и богозабвении, в нашем ослеплении, нечувствии и нерадении. Вот ими, как пленницами и узами, связал нас сатана и бросил валяться во грехе, хоть видимо не ко благу нашему такое положение.