cвятитель Феофан Затворник - Путь ко спасению

В этом случае он – дом без ограды, преданный разграблению, или сухой хворост, горящий в огне. Когда своеволие юношеской мысли на все кидает тень сомнения, когда его сильно тревожат страсти, когда вся душа наполняется искусительными мыслями – юноша в огне. Кто даст ему каплю росы для прохлады или подаст руку помощи, если из сердца не выйдет голос за истину, за добро и чистоту? А он не выйдет, если любовь к ним не воспитана прежде. Даже советы в этом случае не помогут: их тогда не к чему привить. Сильны совет и убеждение, если они пробудят в сердце чувства, которые там есть и ценны для нас, но только временно отстранены другими, а сами мы не найдемся, как их высвободить и придать им обычную силу. В этом случае совет – драгоценный дар юноше. Но если в сердце нет основ чистой жизни, он бесполезен.

Юноша живет сам по себе, и кто проследит все движения и повороты его сердца? Это то же, что следить за птицей в воздухе или кораблем в воде! Сердце юноши – как брожение вскисающей жидкости, как движение веществ в разнородной смеси. Все потребности так называемой «природы» проснулись, каждая подает голос, ищет удовлетворения. Как природа наша противоречива, так и совокупность этих голосов то же, что беспорядочные крики шумной толпы. Что же будет с юношей, если он заранее не приучен упорядочивать свои движения и не обязал себя строго подчинять их некоторым высшим требованиям? Если эти начала глубоко укоренились в сердце при первоначальном воспитании и потом сознательно приняты в правило, то все волнения будут как бы на поверхности, не сдвигая основания, не колебля души.

Какими мы выходим из юношеских лет, во многом зависит от того, какими вступаем в них. Вода, падающая с утеса, кипит внизу и клубится, а потом уже идет тихо разными протоками. Это – образ юности, в которую каждый несется, как вода в водопад. Из нее выходят два вида людей: одни сияют добротой и благородством, другие омрачены позором и развратом, а третьи – средний класс, смесь добра со злом, наподобие головни из огня, которые склоняются то на добро, то на зло, как испорченные часы то идут верно, то бегут или отстают.

Кто заранее скрепил себя обещанием, тот как бы укрылся в крепком, не пропускающем в себя воды кораблике или провел по водовороту прочный желоб. Без этого даже доброе воспитание не всегда спасет. Пусть иной и не впадет в грубые пороки, но все же если он не замкнут в себе, то сердце, не огороженное обещанием, будет изорвано увлечениями, и он неминуемо выйдет из лет юности охлажденным: ни туда ни сюда.

Так спасительно прежде лет юности не только получить добрый настрой, но и скрепить себя обещанием быть истинным христианином. Решившийся пусть боится самой юности как огня и потому избегает всех случаев, в которых юность легко развязывается и делается неукротимой.

2) И сама по себе юность опасна, но к этому присоединяются еще два влечения, от которых юношеские возбуждения разгораются сильнее и становятся опаснее. Это: а) жажда впечатлений и б) склонность к общению. Поэтому, чтобы избежать опасности юношеского возраста, можно советовать – подчинить правилам эти влечения, чтобы вместо добра они не принесли зла. Прежний добрый настрой останется в полной силе, если его не гасить и не стеснять.

а) Жажда впечатленийпридает действиям юноши стремительность, непрерывность и разнообразие. Ему хочется все испытать самому, все видеть, все слышать, везде побывать. Ищите его там, где есть блеск для очей, гармония для слуха, простор для движения. Он хочет быть в непрерывном потоке впечатлений, всегда новых и потому разнообразных. Ему не сидится дома, не стоится на одном месте, не удается слушать одно и то же. Его стихия – развлечения. Но это го для него мало; он не довольствуется своим, личным испытанием, а хочет усвоить и как бы перенести на себя впечатления других, изведать, что чувствовали, как действовали другие сами по себе или в подобных ему обстоятельствах. Затем он кидается на книги и начинает читать, перебирает одну книгу за другою, часто не разбирая их содержания, у него главное – найти так называемый эффект, в чем бы он ни был и чего бы ни касался. Ново, ярко, остро – самая лучшая для него рекомендация книге.

Здесь появляется склонность к легкому чтению – та же жажда впечатлений, только в другом виде. Но и это еще не все. Юноше часто наскучивает реальность, которая как бы навязана ему со стороны: это его слишком ограничивает, а он ищет некоторой свободы. Поэтому он часто отрывается от действительности, уходит в свой созданный мир и там начинает действовать на славу. Фантазия строит ему целые истории, где обычно герой – он сам. Юноша только вступает в жизнь, перед ним обольстительное, заманчивое будущее. Со временем и ему там надо быть: каким же он будет? Нельзя ли как-то приподнять эту завесу и посмотреть? Фантазия, очень подвижная в эти годы, не медлит с ответом. Здесь обнаруживается и таким образом воспитывается мечтательность.

Мечты, легкое чтение, развлечения – все это почти одно по духу: дети жаждут впечатлений, жаждут нового, разнообразного. И вред от них одинаков. Ничем нельзя лучше заморить добрых семян, посеянных прежде в сердце юноши, как ими. Молодой цветок, посаженный на месте, где со всех сторон дуют на него ветры, немного потерпит и засохнет; трава, по которой часто ходят, не растет; часть тела, которую подвергают долгому трению, немеет. То же бывает и с сердцем, и с добрым в нем настроем, если предаться мечтам, или пустому чтению, или развлечениям.

Кто долго стоял на сыром ветру, тот, зайдя в затишье, чувствует, что все в нем будто как не на своем месте, то же бывает и в душе, развлекшейся каким бы ни было образом. Возвратившись из рассеяния в себя, юноша находит в душе своей все в беспорядке. А главное – каким-то покрывалом забвения задергивается все хорошее, и на первом плане стоят одни соблазны, оставленные впечатлением, то есть уже не то, что было в душе и чему всегда следует быть.

Почему, возвратившись в себя после какого-нибудь развлечения, душа начинает тосковать? Оттого, что находит себя обворованной. Развлекающийся сделал свою душу большой дорогой, по которой через воображение, как тени, проходят соблазны и манят за собою душу. Но как только она таким образом оторвется от себя, тайно подходит дьявол, уносит доброе семя и оставляет злое. Так учит Спаситель, объясняя, кто похищает посеянное при дороге и кто есть посеявший плевелы [4] Имеется в виду объяснение к притче о сеятеле: ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его – вот кого означает посеянное при дороге (Мф. 13, 19), а также притча о плевелах: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел (Мф. 13, 24 и далее). . То и другое творит враг человеческий.