Марина Кравцова - Воспитание детей на примере святых царственных мучеников

На их руки возложена святая ноша, бессмертная жизнь, которую им надо сохранить, и это вселяет в родителей чувство ответственности, заставляет их задуматься. “Я” больше не центр мироздания. У них есть новая цель, для которой надо жить, – цель достаточно великая, чтобы заполнить всю их жизнь… Конечно, с детьми у нас появляется масса забот и хлопот, и поэтому есть люди, которые смотрят на появление детей как на несчастье. Но так смотрят на детей только холодные эгоисты».

Вспомним теперь о «домашнем очаге», ассоциирующемся у иных с мещанством и «диким домостроем». В буквальном смысле – о доме, в котором живет семья. И о «чувстве дома», противопоставленном протоиереем Борисом Ничипоровым «психологической бездомности». Как относилась к этому Александра Феодоровна? Вот ее слова:

«Главным центром жизни любого человека должен быть его дом. Это место, где растут дети – растут физически, укрепляют свое здоровье и впитывают в себя все, что сделает их истинными и благородными мужчинами и женщинами. В доме, где растут дети, все их окружение и все, что происходит, влияет на них, и даже самая маленькая деталь может оказать прекрасное или вредное воздействие. Даже природа вокруг них формирует будущий характер. Все прекрасное, что видят детские глаза, отпечатывается в их чувствительных сердцах. Где бы ни воспитывался ребенок, на его характере сказываются впечатления от места, где он рос. Комнаты, в которых наши дети будут спать, играть, жить, мы должны сделать настолько красивыми, насколько позволяют средства. Дети любят картины, и если картины в доме чистые и хорошие, то чудесно на них влияют, делают их утонченнее. Но и сам дом, чистый, со вкусом убранный, с простыми украшениями и с приятным окружающим видом, оказывает бесценное влияние на воспитание детей…

Самые прочные узы – это узы, которыми сердце человека связано с настоящим домом. В настоящем доме даже маленький ребенок имеет свой голос. А появление младенца влияет на весь семейный уклад. Дом, каким бы он ни был скромным, маленьким, для любого члена семьи должен быть самым дорогим местом на земле. Он должен быть наполнен такой любовью, таким счастьем, что, в каких бы краях человек потом ни странствовал, сколько бы лет ни прошло, сердце его должно все равно тянуться к родному дому. Во всех испытаниях и бедах родной дом – убежище для души…

Дом – это место тепла и нежности. Говорить о доме надо с любовью… В христианском доме должна жить любовь. Он должен быть местом молитвы. Именно в молитве мы черпаем благодать, нужную нам, чтобы сделать наш дом светлым, добрым, чистым…

Жизненно важно значение среды. Мы еще не вполне понимаем, как много значит атмосфера в доме, где растут дети, для становления их характера. Самое первое место для нас, где мы учимся правде, честности, любви, – это наш дом – самое родное место для нас в мире».

За искренне христианское отношение к семье государыня была вознаграждена горячей любовью, преданностью и предупредительностью детей. Нельзя сказать, что она не приложила к этому никаких усилий, хотя Александра Феодоровна не требовала от детей любви как непременной дани.

«Мать, которую они обожали, была в их глазах как бы непогрешима; одна Ольга Николаевна имела иногда поползновения к самостоятельности. Они были полны очаровательной предупредительности по отношению к ней. С общего согласия и по собственному почину они устроили очередное дежурство при матери. Когда императрице нездоровилось, та, которая в этот день исполняла эту дочернюю обязанность, безвыходно оставалась при ней» (П. Жильяр).

Александра Федоровна имела плохое здоровье, будучи с детства подвержена невралгии лица. К восемнадцати годам у нее очень болезненно воспалился пояснично-крестцовый нерв, поразивший обе ноги и заставлявший ее временами проводить недели в инвалидном кресле. Сопровождаемые трудными беременностями, заболевания государыни осложнялись необходимостью выполнять официальные и общественные обязанности.

Кроме того, диагноз «гемофилия», поставленный царевичу Алексею, привел его мать к сердечному заболеванию. Великая княжна Ольга писала, что государыня была действительно больной женщиной: «Ее дыхание часто убыстрялось и было заметно болезненным. Я видела, как у нее синеют губы. Постоянная тревога об Алексее совершенно разрушила ее здоровье».

Императрица не хотела, чтобы о ее нездоровье знало общество, и это явилось еще одной из причин того, что Александра Феодоровна редко появлялась в обществе. Злые языки называли царицу истеричной и склонной к ипохондрии женщиной, и до сих пор малосведущие люди склонны ложно судить о последней русской царице.

Мужество, присущее государыне с юных лет, помогало ей достойно переносить болезни. В письме к старшей сестре, Виктории, она писала: «Ты не думай, что моя болезнь угнетает меня саму. Мне все равно, вот только мои дорогие и родные страдают из-за меня, да иногда не могу выполнять свои обязанности. Но если Бог посылает мне этот крест, его надо нести. Наша милая Мамочка тоже потеряла здоровье в раннем возрасте. Мне досталось столько счастья, что я охотно отдала бы за него все удовольствия; они так мало значат для меня, а моя семейная жизнь так идеальна, что сполна возмещает все, в чем я не могу принять участие…»

Естественно, что дети, постоянно имевшие перед глазами такой образец терпения, мужества и смирения пред Божией волей, как их мать императрица Александра Феодоровна, смогли в полной мере проявить те же качества во время суровых испытаний.

Близкая подруга Александры Феодоровны Юлия Ден, которую государыня ласково называла Лили, свидетельствует, что императрица всегда подавала детям пример настоящей искренней дружбы: «Русские аристократы никак не могли взять в толк, с чего это их императрице вздумалось вязать шарфы и шерстяные платки и дарить им эти вязаные изделия или же отрезы на костюмы. У них было совершенно иное представление о том, каким должен быть царский подарок. Им было невдомек, с какой любовью вязала государыня этот злосчастный шарф или платок. Однако ее величество, проникнутая викторианскими представлениями о дружбе, не могла и не хотела понять, что старания ее напрасны…

Ее практичность, деловая сметка были не по нраву свите. Над этими качествами злопыхатели смеялись и осуждали государыню за то, что она удостаивала своей дружбой лиц, которые, по их мнению, недостойны внимания Императрицы всероссийской… Но государыня была непреклонна и никому не позволяла диктовать ей вкусы…

“Меня не заботит, богат тот человек или же беден. Друг для меня, кем бы он ни был, всегда остается другом”.