святитель Афанасий (Сахаров) - О поминовении усопших по уставу православной церкви

Публичное покаяние живых давно признано Церковью не соответствующим условиям современной жизни и заменено тайною исповедию пред одним духовником. Тем более, мне кажется, несоответственно внесение только в один чин архиерейского погребения элементов публичного покаяния. Мне кажется даже, что нет и смысла такого покаяния. За гробом нет покаяния. Но это «нет покаяния» начинается не с момента погребения тела в могиле, а с момента исхода души от тела. Поэтому покаяние от лица усопшего спустя несколько дней по кончине уже не нужно, бесполезно. Оно может, пожалуй, напомнить о том суде, кажется над папой Формозом [21] Папа Римский Формоз родился около 816 г., избран на папский престол 6.10.891, скончался 4.4.896 в Риме. В борьбе за иператорскую корону между двумя политическими группировками (сторонниками князя Сполето Гвидона и наследником Каролингов Арнульфом из Каринтии) вначале принял сторону сполетанцев и был избран папой, но затем, после захвата Рима Арнульфом, короновал последнего. После смерти Формоза и ухода Арнульфа в Баварию, новый папа Стефан VI инсценировал жуткий процесс над прахом Формоза (897). Его труп был вырыт из могилы, обряжен в папские одежды и посажен на скамью подсудимых. После «осуждения» труп был расчленен и выброшен в Тибр. Возмущенное население Рима свергло папу Стефана. Новый папа Теодор II торжественно реабилитировал Формоза. Его останки были извлечены из реки и похоронены в соборе ев. Петра. , который был совершен над ним долго спустя после его кончины. Погребаемому же архипастырю теперь нужны только молитвы Церкви, «о еже проститися ему всякому прегрешению».

То несомненно, что и архипастыри, как все живущие на земле, грешные люди. Но я уверен, что к подавляющему большинству архипастырей Православной Церкви не могут быть в полной мере приложимы многие из тех покаянных возглашений, которыми по новому чину предполагается совершать всенародную исповедь от лица усопшего архипастыря (примечание в конце). Перечисление же тех грехов, в которых почивший заведомо не был повинен, не будет ли подобно формальному, неразумному отношению к исповеди неопытных духовников, которые предлагают исповедующимся каяться по общему, для всех одинаковому, заранее составленному перечислению грехов, некоторые из которых не соответствуют ни полу, ни возрасту, ни общественному положению кающегося.

Похвальные стихи третьей статии нового чина во многих случаях являются полным отрицанием того, в чем усопший только что каялся в первых двух статиях [22] Например: Стих 15. Житие мое скверно. Стих 18. Сладость греха возжелал. Стих 36. О пастырях и пастве нерадех. Стих 49. Гордостию поражена была душа моя. Стих 118. Нищих и убогих жестоко презирал. Стих 143. Непорочно служение свое совершал. Стих 153. Всякою добродетелию был украшен. Стих 157. Паству свою любляше. Стих 145. Смиренно жизнь проводил. Стих 158. Нищих питал яко отец. – Прим. еп. Афанасия. , производят какое-то двойственное впечатление. Там отпеваемый – великий грешник, здесь он идеал христианской жизни. Такая двойственность создает впечатление, что усопший в первых статиях признается в своих грехах не по искреннему смирению, а по «смиренничанью» (как говаривал, кажется, и великий Иларион), когда такой смиренник часто повторяет: «Я великий грешник» – единственно только ради того, чтобы услышать в ответ: «Что ты, что ты! Ты совсем святой».

В предисловии к чину архиерейского погребения сказано, что каждый архиерей волен сделать завещательное распоряжение, каким чином он желал бы быть отпетым. Я люблю все наши церковные чинопоследования. Я умиляюсь и восторгаюсь и мирским, и иерейским, и монашеским чинами погребения. Все хороши в своем роде. И, может быть, есть глубокий смысл в том, чтобы при гробе архиерея, который был и мирянином, и монахом, и священником, совершать все три последования, как это, кажется, бывало инде в Древней Руси.

Лично я нисколько не буду огорчен, если мне скажут, что при моем гробе будет совершен монашеский чин погребения или даже чин погребения мирских человек. Я хотел бы только (и друзьям моим это заповедал), чтобы все заупокойные моления при моем гробе были совершены по чину, по возможности с точным соблюдением всех правил поминовения. Но я буду весьма огорчен, если при моем гробе при совершении отпевания по иерейскому чину не будут прочитаны или будут прочитаны не все умилительные заупокойные икосы. Отсутствие коих в новом чине я считаю большим недостатком его.

Никак не могу также одобрить употребление в новом последовании погребения песнопений только 6 [-ти] и 8 [-ми] гласов. Исполнение песнопений на все 8 гласов – это характерная особенность всех чинов погребения, кроме младенческого. Провожая своих чад из сей жизни, Церковь хочет усладить их в последний раз в земном храме всеми своими напевами. Поэтому в погребении мирских человек она воспевает по 1 [-й] стихире на каждый глас. При погребении иерея, главным делом которого было воспевать Господа, Церковь услаждает его пением на каждый глас по несколько стихир. А погребение монашеское – все состоит из пения на 8 гласов стихир и антифонов. Поэтому непонятно, почему такого утешения лишается только епископ.

Предлагаемый в конце архиерейского погребения чин прощания мне кажется несколько искусственным. При прощании с дорогим и любимым, живым или усопшим, неестественно произносить заранее составленную и всеми заученную одну и ту же шаблонную фразу. Наоборот, здесь каждому в отдельности его сердце должно подсказать, какие слова следует произнести в качестве последнего «прости». Может быть, при этом даже не надо никаких слов, достаточно только облобызать дорогое чело, оросить его слезою. Последнее прощание – интимное прощание, и несоответственно, чтобы оно произносилось во всеуслышание при гробовой тишине всего присутствующего всенародного множества.

Простите, дорогой Владыко, если я, не удержав своего языка, огорчил Вас. Но я считаю, что сказать не то, что я думаю, было бы оскорблением Вашего доверия , с которым Вы поспешили прислать мне составленный Вами чин. И потому я решаюсь прислать Вам написанное, усиленно подчеркивая то, что было сказано вначале письма: не считайте мое суждение авторитетным и решающим. Пусть более опытные и мудрые скажут свое слово. Особенно желательно мнение по сему делу правящих архипастырей.

Прошу Ваших святых молитв.

Простите и благословите.

Вашего Высокопреосвященства нижайший послушник и богомолец епископ Афанасий.

Мысли, изложенные в припевах к стихам 1 [-й] и 2 [-й] статий, могли быть использованы для составления, например, покаянного архиерейского канона, для келейного чтения, подобно тому как имеется «Канон покаянный падшего и потом покаявшегося инока». Был напечатан в «Почаевском иноке».