Алексей Смирнов - Сизиф на Парнасе

С литературой non-fiction в этом смысле легче. Вы просто указываете, о чем написано в книге. «Как сделать то», «Как сделать се», «Десять ступеней к вершине», «Восхождение на Олимп» (если вы Чубайс и никто не сомневается в вашем небожительстве), «Вредные советы для бизнесменов», «Полезные советы для домохозяек». Главное, помнить, что «Поле Чудес» собирает куда большую аудиторию, чем, скажем, «Бортовые радиолокационные системы».

«Энергетика кармы», «Бытовая экстрасенсорика» и «Магия запятых» – тоже очень хорошие названия, если, конечно, вам есть что сказать по поводу. Между прочим, «Консервирование огурцов» – беспроигрышный вариант.

С «художкой», как обычно, сплошные проблемы.

Вы, конечно, можете озаглавить свое детище просто и скромно: «Рассказы о любви». «Повести о природе». «Стихи о самом главном». «Размышления о наболевшем». Однако позволить себе такое можно лишь при широкой известности. Если вы уже сделались литератором с именем, то да, вы вправе надеяться, что ваши размышления о наболевшем и представления о самом главном способны кого-то заинтересовать.

Некоторые авторы призывают на помощь Великих – Шекспира, например. И ставят название: «Быть или не быть?» Или «Молилась ли ты на ночь?» При достаточном дурновкусии можно добавить что-нибудь от себя, желательно юмористическое. Если со вкусом все хорошо и багаж позволяет (см. Инструменты), берется стихотворная строчка из Блейка или Камоэнса, которые не на слуху. Можно обратиться к Библии, это верное дело. «Всадник Апокалипсиса», «Око за око», «Нищие духом», «Не убоюсь я зла». В этом нет ничего плохого, я вовсе не против, только подумайте, во-первых, ваше ли это? А во-вторых – соразмерен ли текст претензиям, заявленным в имени?

Массовый читатель склоняется к чтению развлекательному. Лет двадцать назад названия вроде «Дракон-убийца» или «Шаги мертвеца» гарантировали коммерческий успех. Но сейчас мертвецов и драконов развелось столько, что не спасают никакие Воины Света и никакие Посланники Ада. Имя им – легион, и вы рискуете затеряться в этой веселой компании, если предпочтете идти проторенным путем. В общем, как пожелаете, но я не советую. Помните, что наш читатель любит серии и вообще собрания сочинений. Это сродни коллекционированию, психологическая подоплека которого заключается в иллюзии контроля, обладании чем-то во всей полноте. Если вы Генератор и нацелились на серию, то действуйте в манере Гарднера: «Дело о…» Пара книг – и читатель сообразит, в чем дело, примется вас собирать.

Как еще объяснить? «Голодные упыри» – плохое название. А «Мрачная пятница» – лучше. Не понимаете, почему? Ну, тогда: « Всякого только что родившегося младенца следует старательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не будь писателем!» (А. П. Чехов, «Правила для начинающих авторов»).

Простите, погорячился.

Нашелся и другой способ обратить на себя внимание – эпатаж. На этом пути некоторые авторы добились неплохих результатов. Правда, таких книг тоже стало слишком много, и приходится пускаться на дополнительные трюки. Что ж, поимпровизируем, порезвимся. Роман под названием «Уроды» по-прежнему способен привлечь внимание, но уже не такое повышенное, и потому наметилась тенденция писать, скажем, «The Уроды», «Уродs», «U-роды» (кризис перенаселения на планете U с одновременной отсылкой к иродам), «У. Р. Оды» (щелкаю пальцами – о чем это может быть? допустим, Оды Уголовному Розыску), «Урод Ы» (вольное продолжение истории о Третьей Планете, повествующее об отпрыске Весельчака У), «Уроды»» (апостроф намекает, что это еще не все) и так далее. Но маргинальная тематика остается уделом избранных, так что эпатаж в названии не может быть залогом успеха.

Не стоит заигрывать с читателем, про себя считая его дураком. Сохраняйте достоинство.

Если, конечно, оно у вас есть как у литератора. Если вы полны цинизма и поставили себе целью писать для публики невзыскательной, то дело другое. Называйте, как угодно, лишь бы бросалось в глаза.

Ну, а говоря серьезно – название придет само собой, если книга заслуживает. Ведь это имя. Кто его выбирает, родители? Тонкий вопрос, мистический и философский. Иногда возникает ощущение, что выбирает само произведение.

Впрочем, все сказанное не так уж и важно, потому что существует Издатель.

И если он обзавелся солидным штатом маркетологов, пиарщиков, рекламщиков и прочих сведущих людей, отрабатывающих жалованье, то ваше название представляет собой условность. Издатель вкладывает деньги, издатель решает, из-под какой марки-бренда они отобьются. Коль скоро ему не понравится ваше название, он все равно его переделает, и вы махнете рукой, чтобы спасти остальное.

Так что у произведения могут быть два имени: тайное-секретное, как у Бога, и расхожее-коммерческое.

Музыку заказывает спонсор, и дело иногда доходит до абсурда. Поделюсь парой сюжетов из личной литературной биографии.

У меня есть рассказ под названием «Дырявый товарищ», посвященный моему старому письменному столу, приятелю детства. Тот еще сюжет, я понимаю. Не самый ходовой. Почему я назвал его так – к делу не относится, это выясняется из текста. Удачное это название или нет – сейчас тоже не важно. В редакции газеты, где решили напечатать рассказ, название не понравилось. Оно показалось слишком сложным для восприятия. «Надо, чтобы все было понятно» – так выражался профессор Преображенский, имея в виду Шарикова. И они окрестили рассказ иначе: «Старый письменный стол». Все стало ясно и художественно.

В другой раз один Издатель (милейший, кстати сказать, человек) вознамерился опубликовать уже не рассказ, а роман. Тоже мой. Содержание его устроило вполне, а вот название показалось некоммерческим. Я вздохнул, проклял все и превратился в Генератора. Перешел в этот режим, мне не свойственный, и выдал вариантов пятьдесят. Один, весьма дурной на мой взгляд, подошел.

«Я так и знал, что вы сможете, – удовлетворенно сказал Издатель. – Ну, осталась самая малость. Теперь вам придется напрячься в последний раз и придумать звучный псевдоним…»

Это будни, и они показательны. С коммерческой точки зрения Издатель был совершенно прав.

Но я вспылил и отказался.

Как поступить вам – решайте сами.

Да, лучше в таком написании, давайте по-русски, без этих английских букв. Где мы живем, в конце концов? Долой слепое заимствование, давайте сохраним язык Пушкина, Толстого и Чехова. Фикшн и нон-фикшн, только так.

Что ближе лично мне – это, наверное, уже понятно. Конечно, фикшн. Но в нашем случае предпочтения неуместны, поставлена задача помочь и тем, и другим. Никакого предвзятого отношения к нон-фикшн у меня нет и не может быть.