Виктор Кротов - Человек среди учений. Сказки и размышления об ориентировании

Случилось это в Лесу Словес. В том самом Лесу Словес, возле которого жил Эфэф, знаменитый любитель слов.

Пришёл к нему как-то в гости Эхэх, который ничем особым знаменит не был, кроме любви к пиву. За пивом он как-то и поспорил с приятелем, что обхитрит самого Эфэфа.

Наговорил Эхэх Эфэфу с три короба. Мол, он, Эхэх, тоже слова любит. Мол, он тоже так хотел бы их у себя разводить, так хотел бы. Только вот нет у него, бедного Эхэха, ни одной словушки, чтобы словечек в Лесу Словес наловить, а потом у себя дома обожать их и пестовать.

Эфэф по доброте своей дал Эхэху словушку, да ещё самую лучшую подобрал. Побежал Эхэх в Лес Словес, словушку поставил, словечко в неё поймал, да в ней и оставил, будто вынуть ещё не успел. А устройство словушки переустроил.

На следующий день бродил Эфэф по Лесу Словес. Увидел свою словушку, а в ней словечко мечется. Видно, давно уже оно там. Подбежал Эфэф к словушке, хотел словечко выпустить, а словушка раздулась, хлоп! – и сам Эфэф вместе со словечком в ней оказался.

Опечалился Эфэф, что его словушку так переустроили, ведь это полное безобразие – людей в словушки ловить. Сидит в словушке, поглаживает словечко по буковкам и думает, что же делать. И придумал.

Переустроил он ещё немного то переустройство, которое Эхэх произвёл, и стала словушка раздуваться, чтобы не только слово, но и все его смыслы в ней поместились. Раздувалась, расширялась – и вот сначала словечко, а потом и сам Эфэф, смогли между её прутьев проскользнуть. Отбежали они в сторону, за деревьями спрятались, и правильно сделали: лопнула словушка, разлетелась на мелкие кусочки, словно горсть конфетти кто-то бросил.

Пошёл Эфэф к себе домой, а словечко за ним бежит, не отстаёт. Успело к нему привыкнуть.

Может быть, просто порыскать по толковым словарям? Но не хочется с них начинать. Хочется услышать живые голоса тех, кто присматривался к философии по-своему. Что удалось разглядеть тому или другому?..

Вот некоторые изречения-определения, выписанные из разных книг. Сведённые вместе, они образуют пёструю многоголосицу, но в каждом из них – попытка ответить.

Итак, философия – это:

«Высвобождение духа». (Юлий Шрейдер)

«Деятельность, доставляющая счастливую жизнь рассуждениями и диалогами». (Эпикур)

«Ископаемая мудрость». (Алексей Бельмасов)

«История заблуждений на пути к истине. (Юрий Рыбников)

«Критическая наука о незнании». (Гризебах)

«Маловразумительные ответы на неразрешимые вопросы». (Генри Адамс)

«Мысль, отпущенная до пределов внимательного понимания». (Владимир Бибихин)

«Наука принципов и первопричин». (Аристотель)

«Наука о всех возможных вещах – как и почему они возможны». (Христиан Вольф)

«Наука об отношении всякого знания к существенным целям человеческого разума». (Кант)

«Наука, позволяющая одним философски относиться к вещам, а другим – к их отсутствию». (Геннадий Малкин)

«Пляж, на котором отпадают все условности и приличия, соблюдаемые наукой, и человек может нагишом бросаться в стихию мысли или греться на её солнце». (Иосиф Левин)

«Отыскивание сомнительных причин в обоснование того, во что веришь инстинктивно». (Хаксли)

«Познание посредством понятий». (Гегель)

«Познание смысла и приобщение к смыслу». (Бердяев)

«Познание того, что есть». (Фейербах)

«Посредник между религией и наукой». (Сергей Лазарев)

«Поэзия мысли». (Аветик Исаакян)

«Приправа, без которой все блюда кажутся безвкусными, но которая сама по себе не годится для пищи». (Ренан)

«Публичное сознание, то есть сознание, которого нельзя не высказать, сознание вслух». (Мераб Мамардашвили)

«Руководство к жизни». (Пулла Раджу)

«Способность отдать самому себе отчёт в очевидности». (Мамардашвили)

«Способность созерцания истины, какова она есть». (Платон)

«Усилие, связанное с постоянной проверкой всех очевидностей». (Лешек Колаковский)

«Школа любви к истине». (Бердяев)

Каждое из этих определений по-своему примечательно. И каждое – лишь разжигает желание понять: есть ли в философии, о которой можно сказать столь по-разному, что-то такое, что нужно мне самому?

Надо всё-таки заглянуть и в толковые словари. Без особых иллюзий, без надежд на открытие, с одним лишь уважением к общему. Здесь нет живого личного взгляда. Ведь толковый словарь – это всего лишь великий усреднитель, подытоживающий общее словоупотребление.

Ещё один заход. Философия – это:

«Наука о достижении человеком мудрости, о познании истины и добра». (Даль)

«Учение об общих принципах бытия и познания, об отношении человека к миру». (Философский энциклопедический словарь)

«Форма общественного сознания, мировоззрение, система идей, взглядов на мир и на место в нём человека». (Советский энциклопедический словарь)

«Форма духовной деятельности, направленная на постановку, анализ и решение мировоззренческих вопросов, связанных с выработкой целостного взгляда на мир и на место в нём человека». (Философский словарь)

«Наука о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления». (Словарь иностранных слов)

Наука, учение, форма… Что ж, наверное, таково и есть усреднённое восприятие. Личностные высказывания разноречивы, они не претендуют на объективность, но каждое из них побуждает к мысли. Толкующий авторитет таким свойством обычно не обладает.

…Но вот и в словаре мелькнуло нечто откровенное:

«Вопрос о том, что такое философия и в чём заключена её ценность, является спорным». (Краткая философская энциклопедия)

А в чём вообще проблема? Ведь почти любое философское учение готово с аппетитом растолковать, что такое философия и зачем она человеку.

Так-то оно так, да не просто так…

Тут приходится быть осторожным. На самом деле всякое учение будет отвечать совсем на другой вопрос. Вопрос этот, если быть точным, выглядит примерно так: «Зачем нужна философия, если исходить из позиций самого этого учения?»

Этот ли вопрос важен для тебя, для меня, для человека самого по себе?..

Каждое учение стремится к самодостаточности. Оно прежде всего вводит свои понятия. Оно с самого начала устанавливает свой метод описания жизни. Уже с помощью этих понятий и в принятом ключе оно будет отвечать на любые вопросы. Логическая (а тем более риторическая) последовательность изложения может быть разной, но суть именно такова: проекция на себя.

Поэтому любое учение интерпретирует предшественников, неприметно изменяя их взгляды самим пересказом на своём языке. Так оно поступает и с современниками, самой своей терминологией подчёркивая догадливость одних и заблуждения других. Так же оно обращается и с понятием о философии, набивая его, словно пустой чемодан, теми вещами, которые учение считает нужным взять в дорогу.