Роман Орлов - Последний воин духа

– О, ну так с этого надо было начинать! – и Уолтер радостно просиял. – Мы с Джоном подготовим небольшой концерт в две гитары! К тому же, у него есть что показать Совету из своих произведений… погодите-ка. А что, мы не будем встречать Новый Год все вместе? Почему ещё ничего не объявили?

– Потому что ты сегодня – сущий выскочка, – улыбнулась леди Арталиэн.

– Ну это не так уж плохо, раз выскочка, значит я не какой-то там завалящий последний воин – а первый; я, понимаешь, в авангарде, а не где-то плетусь там! – отшутился Уолтер, притворно надув губы и гордо подняв голову. Все засмеялись.

– Боюсь, что нет ни авангарда, ни арьергарда. Мы окружены со всех сторон. Нам некуда отступать, и некуда пробиваться. Пока мы не победим всех противников, нет нам истинной жизни на Земле… Однако, сейчас вернёмся к предстоящему Новому Году. – Тётя Дженни оглядела всех, и лицо её просветлело. – Итак, мы только что слышали от наших доблестных Джона и Уолтера, что они собираются приготовить. Есть ли ещё какие-нибудь мысли?

– Есть кое-что забавное! – сказала Анна. Но к этому не нужно готовиться, мы осуществим это непосредственно в сам праздник. Если погода не изменится.

– Ух ты, – воскликнул Уолтер, – наверное, деда мороза лепить будем. Ну что ж, давайте надеяться, погода подсобит.

– Милый Уолтер, ты сегодня просто настоящий хоббит 33 33 В легендариуме Толкина один из народов Средиземья. – непосредственен как ребенок, – и тётя Дженни на потеху всем погладила его по вихрастой головке. – Не хватает только одного: истинному хоббиту полагается обильно и сытно питаться. Сейчас мы это исправим, как раз время ужинать пришло.

Уолтер растерянно раскрыл рот, почесал в затылке и не нашёлся что ответить. Чем и вызвал новую волну одобрительных ухмылок и восклицаний.

– Да, какой-то я рассеянный сегодня, – наконец сказал он.

– Ну что же, – леди Арталиэн встала. – Тогда сегодняшний Совет можно считать законченным. Все вопросы решены и можно переходить к трапезе.

Последние несколько дней перед Новым Годом Джон провёл преимущественно дома. Он лишь изредка выбирался в парк подышать свежим морозным воздухом и, может быть, почувствовать прилив вдохновения. Даже с Уолтером они встречались лишь однажды – совершить небольшую прогулку. Временное затворничество Джона было добровольным. Совет больше пока не собирался, и хотя его несколько раз звали на дружеские чаепития и беседы, он неизменно отказывался, мотивируя тем, что ему необходимо побыть в полнейшем одиночестве. И, надо сказать, ему это вполне удалось. Родители не трогали его, погрязнув в каких-то будничных заботах и приготовлениях к празднику. Его даже не спрашивали, будет ли он отмечать Новый Год дома. А он и радовался тому, что можно хотя бы неделю побыть дома в полном одиночестве. Занятия в колледже тоже уже закончились. Повсюду царило предпраздничное настроение – разукрашенные окна и витрины магазинов, люди бродят по улицам в приподнятом настроении, елочные базары дышат свежестью настоящего зимнего леса. Всё везде напоминало о наступающем в самом скором времени празднике. Джон тоже ликовал – но больше внутренне. Его как всегда мало волновала суета и маета вокруг, а сейчас он и вовсе сосредоточился на духовной жизни. Ему хотелось подвести первые итоги его Пути, понять, осознать и объять, что же изменилось, что прибавилось и укрепилось в нём за последнее время. Ведь произошло столько перемен! Некоторое время назад Джон стал записывать свои мысли в тетрадку – это было что-то наподобие дневника. За вычетом того, что само слово это – «дневник» – Джону совсем не нравилось. Ему казалось, что от него веет какой-то серой повседневностью, как то: «сегодня ходил туда-то, завтра буду делать то-то». Он просто ставил даты и писал рядом свои мысли и чувства – то, что накопилось за день или более. И некоторые нерядовые события – а в то время жизнь его и состояла сплошь из событий такого порядка, хоть Джон до поры и не осознавал этого. В частности, он писал: «Мне кажется, главным для личности является свобода и раскрепощённость; в этом же мире всё делается, чтобы воспрепятствовать этому. Люди создали свой мир и подогнали под него науку и самих себя. Отсюда все наши беды, так как мы не в ладах с природой, которая уже восстаёт против нас. Я не хочу жить в таком мире, я хочу быть единым с природой и любить всех. Но это не так просто: люди выстроили огромную стену, отгородив свой воображаемый мир от настоящего, того, в котором мы должны жить в гармонии и счастье. Так, значит tear down the wall! 34 34 Pink Floyd «The Wall» ». Всё чётче и ярче вырисовывалась перед Джоном ужасающая искусственность жизненного уклада людей. Осколки большой картины постепенно складывались в единую осмысленную мозаику, в которой многое было из воспоминаний ещё недавнего детства, но всё же значительная часть – недавние переживания, выстроившие фундамент для нового мировоззрения. Теперь Джон осознавал, что всегда задыхался в тех рамках, в коих держали его родители, социум и система. И если раньше ему только по-детски не нравился грязный, загазованный город, высокий бетонный забор вокруг их дома и постоянная навязчивая «забота» со стороны родителей, то теперь он знал истинную причину всего этого. Все эти на первый взгляд несвязанные между собой вещи были элементами одной Системы – нерукотворного роботехнического организма зомбирования, созданного для подавления любых проявлений инакомыслия и отклонений от принятых норм; организма, работающего на врождённых человеческих инстинктах, таких как размножение, самосохранение, стадное чувство. И Джон, зная это, свято верил в то, что всё это можно исправить, он верил в самое лучшее, что на самом деле есть в сердце каждого человека, но забито, запрятано там самими людьми по велению этого беспощадного, деспотичного организма – Системы. И Джон был всепоглощающе счастлив, что вот это «лучшее», спрятанное и в нём, каким-то образом пробудилось, заявив о своих правах на существование, ухватило свой шанс, этот выигрышный лотерейный билет с ничтожно малой вероятностью выпадения нужной комбинации. Однако, Джон тогда не считал, что это лишь «счастливый лотерейный билет». Он верил, что каждый может проснуться, переродиться, но для этого… Не для этого ли они с друзьями и создали свой Союз? Ведь чуть расширив щель в заборе, через которую разглядываешь реальность, где разрешено видеть мир только под одним углом и в одном цвете, можно узреть совсем другую картину, зачастую прямо противоположную привычной чёрно-белой. И даже становятся видны уязвимости и слабые места в самой Системе… Система – это живой организм, крепкий как тысячелетняя скала, но она родилась не раньше рода человеческого, а значит, может быть побеждена ещё при жизни оного…