Майкл Роуч - Как работает йога. Философия физического и духовного самосовершенствования

– Но как заключенные могут сами добывать себе пропитание?

– Никак не могут, – рассмеялся он. – Здесь все устроено по старинке: родные или друзья приносят заключенным еду, а если не приносят – те умирают с голоду, а тело тюремщики выбрасывают прямо на дорогу. С какой стати сержанту кормить тут нас с тобой на дармовщину?

– Так значит, мальчишки, которые к вам приходят, ваши родственники?

– Родственники? – Бузуку снова рассмеялся. – Ну да, можно и так сказать. Они на меня работают.

– Работают на вас?

– Ну, на самом деле, на нас. На нас с нашим славным сержантом.

– На вас с сержантом? Вы с ним вместе работаете? Вы, что ли, какой-нибудь… какой-нибудь чиновник?

Бузуку сначала расхохотался, но потом осекся.

– Нет, все наоборот. Как бы это сказать… видишь ли, сержант – ворюга, мы с ним вместе воруем, ну или, скорее, воровали, до тех пор, пока между нами не возникла небольшая размолвка, как это всегда случается у воров. Не поделили украденное, понимаешь? У меня же все эти мальчишки, которых нужно кормить.

– Но где же их семьи? Где их родители?

– Нет у них родителей, никого у них нет. Они все сироты. Их родители умерли или никогда о них не заботились и бросили их на произвол судьбы. Вот я и прибираю их к рукам, обучаю их.

– Обучаете их… воровать?

– Во всяком случае, на еду им хватает, – обиженно ответил он. И быстро добавил: – А теперь нам нужно придумать, как прокормить тебя. Вообще-то, если у заключенного нет никого, кто бы его кормил, он может покупать еду у сержанта, конечно, раз в десять дороже, чем эта еда на самом деле стоит.

– Но у меня нет денег.

– Да я уж давно это понял, – сказал он быстро. – Тогда единственный выход, чтобы они разрешили тебе чем-нибудь зарабатывать. Я подозреваю, что сержант именно на это и надеется и потому решил сегодня ясно дать тебе это понять. Для того-то он и ушел, чтобы мы с тобой могли это обсудить.

– Но я вовсе не возражаю: я много работала, когда была маленькой.

– Что за работа у сержанта на уме, тебе, возможно, и в голову не придет… ты с ним поосторожней. Попробуй для начала поговорить с капитаном.

– Но я теперь его еще неделю не увижу.

Тут на крыльце послышался какой-то шум.

– Помни, что ты должна делать вид, что голодна, – загадочно прошептал Бузуку. Сержант вернулся.

Катрин и все мои странствия научили меня обходиться без пищи много дней подряд и даже не замечать голода, но я понимала, что целая неделя без еды серьезно подорвет мои силы. А еще я боялась за Вечного. Однако у меня не было выбора, и я приготовилась к длительной голодовке, стараясь не замечать запаха еды, которую приносили Бузуку.

Очень поздно ночью после второго дня голодовки я внезапно проснулась. Вечный зарычал, а ведь за все эти недели он не издал ни единого звука. Потом я услышала, как что-то упало, и вслед за этим послышался топот маленьких, быстро убегающих ног. Через несколько минут около отверстия в стене послышалась какая-то возня. Я подползла поближе и посмотрела в дыру.

Вечный носом проталкивал мне через нее сверточек, завернутый в свежие зеленые листья. Внутри были рисовая лепешка с орехами и изюмом. Мы жадно ее проглотили, и я выбросила листья в канаву у стены. То же самое повторялось ночь за ночью, а днем я старалась лежать без движения на полу, как будто совсем обессилела от голода. Сержант продолжал выжидательно за мной наблюдать.

Прошла неделя, и когда сержант повел меня к капитану, я старалась идти так, будто едва держусь на ногах.

– Ну, как спина? Лучше? – спросила я.

– Гораздо лучше. Похоже, еще неделя-другая, и она вернется в прежнее состояние.

Я обошла его сзади и дотронулась до больного места. Его тело было гораздо менее напряженным: внутренние ветры перестали сбиваться в клубок и снова свободно потекли в теле. Опять обойдя вокруг него и встав к нему лицом, я подтвердила, что он прав – ему действительно лучше. Затем я указала ему на середину комнаты.

– Ну хорошо, давайте проделаем все наши обычные упражнения. Только, пожалуйста, не пытайтесь ускорять события.

Но он, не отрываясь, смотрел на мою руку. Рубец теперь стал длинным и страшным: у меня не было воды, чтобы обмывать рану, и как я ни старалась прикрывать ее краем сари, до раны все равно добирались мухи.

– Это сержант тебя за что-то наказал?

– За попытку поесть, – усмехнулась я, но внутри у меня все сжалось так, что я едва не заплакала. – Господин капитан, нет ли у вас какой-нибудь работы для меня, чтобы я могла заработать себе на пропитание?

Он жестом прервал меня.

– Поговори с сержантом. Делами тюрьмы ведает сержант.

– Но… но ведь вы – капитан. Вы здесь самый главный.

– Верно. Я – капитан, и в участке я самый главный. А он – сержант, и он ведает тюремными делами. Поговори с сержантом.

– Но ведь тюрьма – часть участка!

– Правильно, – типичная логика чиновника оказалась неопровержимой, – и как раз этой частью заведует сержант.

Он как-то странно посмотрел на меня, как будто я отличалась невероятной бестолковостью, раз не могла понять таких простых вещей.

– Поговори с сержантом, – повторил он и приступил к выполнению обычных поз и упражнений.

Когда он закончил, я велела ему пропустить несколько поз, выполняя которые, как я боялась, он все еще мог переусердствовать, и наоборот добавила несколько других в самом конце, которые помогли бы ему побольше расслабить спину, прежде чем он снова приступит к работе. Затем я заставила его встать перед собой.

– Капитан, знали ли вы кого-нибудь, кто пытался научиться йоге?

Он бросил на меня странный взгляд, а потом отвел глаза и стал смотреть в окно.

– Знавал я такого, – отвечал он наконец, – иначе тебя бы тут не было.

Я вопросительно взглянула на него.

– Иначе сержант отправил бы тебя в другую тюрьму, в столичную, – сказал он, – за кражу ценного имущества. Человек, который ничего не знает о йоге, никогда бы тебе не поверил, потому что ты всего лишь девчонка, ну и так далее.

Я с горечью повесила голову. Так оно и было, и я давно это знала: даже в моих краях люди рассуждали именно так. Я взяла себя в руки и не стала задавать напрашивавшихся вопросов: откуда он знает о йоге? Он-то мне теперь верит? Всему свое время.

– Тогда вам должно быть известно, – сказала я, – что многие пробуют заняться йогой. И многим йога чудесным образом помогает: с помощью йоги этим людям удается восстановить силы и бодрость, излечиться от разных хворей, вроде ваших болей в спине, выглядеть стройнее, веселее и счастливее. Другие пробуют заняться йогой, и им тоже неплохо помогает, хотя и не так, как первым. А есть люди, которые пытаются заниматься, но у них не очень-то получается, или же йога кажется им скучной, как неприятная работа, или же им просто некогда, и они бросают занятия. Попадаются даже некоторые, которым йога не идет на пользу.