Ирина Трофимова - Две тайны Аптекаря

— Я хотел варить вам глинтвейн, но на улице как назло потеплело. — Аптекарь ушел к своей кухне, и его голос глухо отражался от деревянной лестницы у него над головой. — Тогда я подумал, что можно было бы удивить сангрией. Но потом я вспомнил, что вы автомобилистка, а от моей сангрии все настолько теряют головы, что не могут остановиться и потом теряют управление над своими транспортными средствами. Так что…

— Вы нальете мне воды из-под крана…

— Вы очень легкомысленно относитесь к воде, — вдруг ответил он строго. — Вода, имейте в виду, может оказаться сильнейшим средством. Ни вкуса ни цвета, а последствия такие, что уже ничего не вернуть.

— Значит, и воды мне не дадите?

— Не сегодня! — Он наконец улыбнулся мне через плечо. — Сегодня я сделал вам просто чай.

Передо мной на низком столике оказался поднос с двумя чашками и тарелка, на который были выложены маленькие пирожные и диковинные конфетки. Нуга нежного абрикосового цвета, какие-то фрукты в прозрачной глазури, шоколад крупными каплями.

— Это извинения, — сказал Аптекарь. — Она просила передать вам лично.

— Тогда я, пожалуй, воздержусь, — я как будто испуганно отодвинулась вглубь дивана. — Ваша Нурция была не слишком приветлива, а у вас тут, как мне подсказывает внутренний голос, нет недостатка в цианиде.

— Вы забавно шутите. — Аптекарь поставил поднос, выпрямился и посмотрел на меня изучающее и очень серьезно. — Вы умненькая.

«Вот уж в чем я сомневаюсь», — сказала я про себя и положила в рот крошечное печенье. В этот момент мои вкусовые рецепторы буквально взорвались от восторга, а в ушах запели ангелы.

— Что это? — с трудом выговорила я. — Это не просто божественно, это феноменально. Из чего это сделано?

Аптекарь уселся напротив и взял с подноса чашку.

— Послушайте, — сказал он с довольной улыбкой. — Я должен дать вам совет. Бросайте вашу манеру во всём докапываться до сути. Вам это ни к чему. Вы усложняете себе жизнь, тратите ее не на то, что нужно. Почему влюбилась? Почему рассердилась? Как это устроено? Из чего это сделано? Как одно превратилось в другое?

— Как у вас оказался подлинник? — быстро спросила я.

На лице Аптекаря не дрогнула даже ресница. Он продолжал смаковать сладости и нашу беседу.

— Вы как будто меня не слышите. Говорю же вам, бросайте искать, что откуда. И возьмите нугу, очень рекомендую.

— Тогда расскажите мне про вашего пациента.

Раз не получалось напрямую, приходилось идти в обход.

— Про какого именно вы желаете?

— Про какого-нибудь интересного.

— У меня не было неинтересных, я не продаю аспирин в деревенской аптеке.

— Тогда расскажите мне про последнего.

Аптекарь поставил чашку, сложил на груди руки и стал смотреть в камин.

— Ну что ж, как скажете. Мой последний пациент был прекрасным человеком. Он прожил довольно долго, хотя врачи старались внушать ему, что его песенка будет спета уже буквально на первом куплете. Он был жизнелюб. Много сделал, много заработал.

— Он болел?

— Его организм болел, но он сам не давал болезни шанса. Очень долгое время не давал, пока однажды всё-таки не зазевался и не дал слабину. Я принял его заказ, потому что мне импонируют люди, которые относятся к жизни с уважением. Достойные люди. Они хотят сохранить достоинство до самого конца, хотя жизнь далеко не всем дает такое право и такую возможность. Жизни иногда как раз нравится согнуть человека в дугу, унизить и растоптать его на глазах у других… Я иду навстречу не всем. И мои лекарства недешево стоят.

— Да, я помню. Это не аспирин из деревенской аптеки. Так вы спасли вашего достойного пациента?

— Разумеется. — Аптекарь повернулся ко мне и улыбнулся. — Я помог ему.

— И как он сейчас? — спросила я.

— Я думаю, неплохо.

— Вы с ним говорили после того, как вылечили?

— Говорил? — Он усмехнулся в усы. — Это было бы весьма затруднительно… Возможно, вы не совсем меня поняли. Он не просил его вылечить, он просил ему помочь. Но надеюсь, он доволен. Он знал, куда он шел. — Аптекарь сунул руку в карман и достал те самые четки, на которые я обратила внимание еще в прошлый раз.

— Я не совсем вас поняла.

— Значит, этого и не нужно. Возьмите, наконец, нугу.

— Благодарю вас.

Я снова услышала ангелов. Эта итальянка была гениальна. Ради таких десертов я могла бы стерпеть от нее еще одну трепку.

— То есть, вы помогаете только избранным?

— В основном. Но у меня тоже есть слабости, и я им потакаю. Стоят они недешево. Мне нужно зарабатывать деньги. Это необходимо, и мне это нравится. Так что я их зарабатываю. — Он говорил, а его пальцы методично перебирали разноцветные крупные четки на красном шнурке — некоторые были сделаны из каких-то ярких камней, другие — металлические, а одна, похоже, была даже из золота.

— Понятно. Значит, и предпоследний ваш пациент был тоже весьма достойным?

— Нет, — покачал головой Аптекарь. — Вы знаете, вот он как раз был просто отъявленным мерзавцем. Дивной скотиной, агрессивной и неуправляемой. Но за него очень просила его жена. И у нее теперь всё хорошо.

— А ваши пациенты никогда вам не угрожали?

Я не могла не спросить об этом. Я должна была выяснить хоть что-то. По крайней мере он дал бы мне дельный совет, как знать.

— Угрожали? Мне?

— Да. Если оставались недовольным результатом.

— Таких у меня не было. Если человек пришел ко мне, и я согласился сделать для него средство, — он останется доволен. Это дело чести. Иначе я не возьмусь за заказ.

— Но вы ведь беретесь не за все. Некоторых вы отвергаете. Вы мне только что об этом сказали.

— Да-да, так и есть. И если уж вам так любопытно, то мои отвергнутые клиенты порой пытались мне угрожать. Ругались, кричали, пытались запугивать.

— И вам не было страшно?

— Моя дорогая, запомните одну вещь. Сильнее всего пытается напугать тот, кто сам больше всего боится. Так что я никогда не придавал этому слишком большого значения.

Я молча полезла в сумку и протянула ему конверт с фотографией. Не знаю, зачем я это сделала. Аптекарь отложил четки и достал снимок.

— Ах, как гадко, — сказал он спустя минуту. — Некоторым мне хочется подсыпать чего-то такого, чтобы у них отсохли руки. Кажется, у меня где-то есть такой порошок. — Он посмотрел на меня, но я не улыбнулась его шутке. — Вы напуганы?

Я кивнула.

— Напрасно, — покачал головой Аптекарь. — Я думаю, это ему и нужно. Для многих женщин самое главное — их красота. Они за нее боятся, это же ценность. Он бьет именно сюда. Просто и прямо. Но вы ведь не такая. Вы умненькая. Вас не возьмешь примитивными страшилками. Он плохо вас знает. А значит, не подобрался пока на опасное расстояние. Швыряется репейниками, как глупый мальчишка. Ерунда. Порвите и выкиньте.