Ирина Трофимова - Две тайны Аптекаря

— Итак, вы не парикмахер. Много ездите? — спросил он и сел напротив.

— Да, приходится. Сейчас много заказов. К серьезным клиентам приходится выезжать. — Мне вдруг показалось, что у меня слегка закружилась голова.

— Ваши клиенты — состоятельные люди?

— Не всегда. Если меня просит сделать что-то человек, для которого это очень важно, я, скорее всего, возьмусь за заказ. Но для этого я должна начать ему симпатизировать. Или симпатизировать его заказу, — схитрила я. — Так у меня тоже бывает. Но, отвечая на ваш вопрос, в последнее время — да, всё больше состоятельные люди, корпорации, объединения… Вы пытаетесь разгадать, кем я работаю?

— Может быть.

— В любом случае, сначала я должна разобраться, понять, что за материал, прочувствовать, попробовать…

— Вам для вашей работы нужна какая-то особенная одежда? Простите за примитивный вопрос.

— Иногда, — улыбнулась я. — Вы уже знаете, кем я работаю?

— Я знаю про вас уже достаточно. Мне нравится, как вы смотрите, как держите предметы, но больше всего, пожалуй, я узнал из того, как вы смакуете мой грог.

— Он восхитительный.

— Согласен.

— Я нигде такого не пробовала.

— А я никогда не пробую грог в других местах. Я не выезжал отсюда уже очень давно. — Он достал из кармана диковинные четки и стал перебирать их пальцами.

— Вы живете один? — осмелела я.

Головокружение как будто прекратилось.

— Да. — Он довольно улыбнулся в усы. — Мне повезло. Мое дело плохо сочетается с людьми. Хотя всё, что я делаю, — ради них.

— У вас интересная работа?

— Да, я много работаю. Я всё время занят. Если я ничего не делаю, то думаю о деле.

Он замолчал, я отпила еще грога. В комнате становилось светлее и жарче. Аптекарь смотрел на мои руки.

— У вас красивое кольцо, — кивнул он.

— Спасибо.

— Я создаю лекарства, — вдруг произнес Аптекарь, и я почувствовала его слова кожей. Фраза была как заклинание. — Идеальные лекарства. — Он посмотрел на меня, видимо, ожидая вопросов, но я молчала, начиная подозревать, что забрела куда-то в таинственную жутковатую сказку. — У большинства лекарств — чтобы вам было понятно, о чем я, собственно, говорю, — есть два очень больших недостатка. Вам всегда приходится ждать, пока они начнут действовать.

Я кивнула, как прилежная школьница.

— А помимо этого, почти у всех препаратов, если они на самом деле действуют, есть весьма неприятные побочные эффекты. Ими порой злоупотребляют так называемые «производители» так называемых «лекарственных средств». Одно тащит за собой другое, и пациентов можно лечить до бесконечности. Ведь так? Вылечите модными таблетками мигрень — схлопочете язву. Избавитесь от язвы — вас обсыплет еще какой-нибудь неприятной дрянью.

— Ваши лекарства не такие? — Мне нравилось, как он говорил.

— Мои лекарства уникальны. Я создаю для каждого случая его собственное средство. То, что действует мгновенно и целенаправленно.

— У вас свои рецепты?

— И рецепты я каждый раз создаю снова.

— Интересно, — попыталась представить я. — Весы, порошки, пробирки.

— Не обязательно. Я беру не только традиционные вещества. Хотя иногда и они справляются, если их грамотно сочетать. Я использую память некоторых веществ…

— Гомеопатия?

— Не совсем. У каждого метода и теории, безусловно, есть своя логика. У гомеопатов в основе тоже когда-то были неплохие идеи. Но дело не в этом. Так вот, я беру память веществ или предметов, их энергетику и подбираю сочетания…

— Вы алхимик?

— Я аптекарь. Называйте вещи своими именами. Я не делаю из ртути золото. Я просто использую всё возможное и невозможное, чтобы сделать идеальное лекарство. Я не хочу, чтобы люди мучились от недугов. Или страдали по другим поводам.

— То есть, вы можете приготовить лекарство от всего? От недугов и от поводов?

— Практически. Я стараюсь.

— Вы где-то их продаете? У вас, наверное, есть маленькая аптека?

— Представили меня за прилавком в крахмальном халате? — улыбнулся он. — Нет. Люди сами узнают обо мне, когда это становится нужно. И приходят сюда. Кого-то надо вылечить. Другого мучают навязчивые желания. Когда люди не могут их исполнить, они хотят от них избавиться. Любые желания — это химический процесс в вашем теле. Добавьте нужный компонент, нейтрализуйте лишний — и процесс развернется в ту сторону, куда вы захотите.

— И много процессов вы уже развернули?

— Достаточно. Но они очень индивидуальны. Мы относимся к себе по-разному. Кто-то весит сто сорок килограммов и гордится каждым из них. Для другого это беда.

— Вы вообще отучите его есть?

— Не всё так просто. Да, ему придется разлюбить сам процесс. Но я не настолько жесток, чтобы грубо лишать людей их удовольствий. Взамен я скорей всего предложу такому человеку что-то другое. Он даже сможет выбрать, полюбит ли он дорогие сигары или итальянскую оперу. Не надо так удивляться. Духовные и плотские удовольствия гораздо ближе, чем кажутся. Но от мигрени и застарелых болей в суставах я тоже могу избавить. А также от многих фобий и некоторых маний. Хотя с ними расстаются очень неохотно.

Он замолчал. Снова внимательно посмотрел на мои руки.

— Откуда у вас это кольцо? — вдруг спросил он. — Оно ведь не из вашей семьи.

— Купила. Уже давно. У моего знакомого ювелирная антикварная лавка, я часто к нему заглядываю.

— Но носите его недавно.

— Ношу недавно, — кивнула я.

— Оно вам велико.

— Да. — Я покрутила кольцо на пальце. — Собиралась зайти к ювелиру, уменьшить, но всё время забываю. Не хотелось бы потерять.

— Нет, велико не в том смысле. Человек, который носил его до вас. Та женщина… Вы с ней слишком разные. Хотя внешне, возможно, похожи. Но ее жизнь — это не ваша жизнь. Так что я бы на вашем месте поостерегся этой вещицы. Уж очень оно тяжелое, это ваше колечко. Не хотелось бы вас пугать…

— А я, представьте, не из пугливых.

Не знаю, то ли на меня так подействовал этот грог, то ли я осмелела от усталости, но я как будто позабыла, что только что тряслась от страха, когда шла к этому дому. Аптекарь немного помолчал, а потом продолжил всё тем же ровным спокойным тоном, как будто объяснял мне простые вещи, доступные даже для понимания ребенка.

— Чтобы быть бесстрашным, человек должен очень хорошо уметь испытывать страх. Знать его изнутри. Владеть материалом, если позволите так это назвать. Так что у меня есть все основания предположить, что вы профессиональная трусиха.

— В прошлом.

— Может быть, и сейчас?

Мне не нравилось, что он видел меня насквозь.

— Может быть, — согласилась я. — Но вот я же пришла посреди ночи в дом к незнакомому человеку. А у вас оказалось так уютно, так интересно. Вы меня даже заинтриговали. Я вообще люблю разные чувства и эмоции, если честно.