Сара Пеннер - Тайная лавка ядов [litres]

Я продолжала качать Беатрис на руках, молясь про себя, чтобы ей никогда не пришлось обдумывать такие же мрачные и жуткие мысли, как мои. И я была уверена, что, если бы моя малышка выжила, ей бы сейчас было девятнадцать, молодая женщина – я бы не думала о таком. Я точно не смотрела бы с такой тягой на черную тень моста неподалеку.

Я перевела взгляд на личико Беатрис. В ней не было ни малейшего недостатка, ни единой родинки. Очень бережно я отвернула край кремового одеяльца, чтобы рассмотреть складочки кожи под ее подбородком и на шее. По мягкости шерсти под пальцами я поняла, что одеяльце стоило больше, чем одежда матери и отца, вместе взятых. Беатрис, сказала я про себя, надеясь как-то передать ей, что хотела, взглядом, твои мать и отец тебя очень любят.

Произнося это, я чуть не закричала; моя утроба никогда не казалась такой пустой, такой опустошенной. Хотела бы я сказать те же слова своему утраченному ребенку – что ее мать и отец очень ее любят, – но я не могла бы это сказать, потому что правдой это было бы только наполовину.

Вся дрожа, я вернула Беатрис матери, когда лодочник стал править к берегу.

На следующее утро ни свет ни заря, набрав в полях жуков и высушив их над очагом, я едва смогла подняться с лежанки на полу. От ледяного воздуха накануне колени у меня окостенели, а от долгого перехода после переправы на лодке распухли щиколотки. Пальцы у меня тоже саднили и кровоточили, но это было ожидаемо; я выкопала в полях возле Уолворта больше сотни жуков, каждого вынула из гнезда, оторвав от возлюбленных сородичей.

Облегчение от всех этих хворей давал низкий огонь в очаге и вода с опиумом, кипевшая над ним. У меня был час на то, чтобы отдохнуть до тех пор, пока не придет богатая посетительница, чей неизбежный визит по-прежнему внушал мне отчетливое беспокойство.

И все-таки меня одурачили; стоило мне прислониться спиной к стене у очага, раздался стук в тайную дверь, такой внезапный, такой пугающий, что я едва не вскрикнула. Быстро-быстро собралась я с мыслями. Я так утомилась, что забыла о назначенной встрече? Не заметила письма? Для дамы, собиравшейся прийти в десять, было еще слишком рано; слишком рано, чтобы винить спешащие часы.

Проклятье, это, должно быть, женщина, которой нужна полынь или аптечная ромашка, какое-то повседневное средство. Я застонала и стала подниматься с пола, но мой собственный вес, как зыбучий песок, тянул меня вниз. Постучали еще раз, на этот раз погромче. Я про себя прокляла пришельца, причинявшего мне новую боль.

Подошла к двери и выглянула в щелочку, чтобы посмотреть, кто там.

Это была Элайза.

Когда Нелла открыла дверь, потянув ее к своему худому телу, вид у нее был страшно испуганный.

– Простите, что застала вас врасплох, – сказала я.

– Ох, заходи, – выдохнула она, прижав руку к груди.

Я потопала мокрыми башмаками и шагнула в комнату. Она была точно такой же, как несколько дней назад, только запах изменился; пахло чем-то землистым, вроде здоровой сырой грязи. Я с любопытством оглядела полки.

– Я вчера читала газеты, – сказал Нелла, поймав мой взгляд. Сегодня тени на ее ввалившихся щеках казались темнее, а вокруг лица торчали дыбом прядки угольно-черных жестких волос. – О том, что мистера Эмвелла в конце концов доконала выпивка. Все, видимо, прошло, как нужно.

Я кивнула, исполнившись гордости. Мне не терпелось рассказать ей, как хорошо сработали отравленные яйца, и жалела, что она уже прочитала об этом, прежде чем я могла рассказать ей все сама.

– Он сразу занемог, – сказала я. – И лучше ему не стало, ни на минуточку.

Одно было плохо. Я невольно прижала руку к низу живота, где так и болело с тех пор, как умер мистер Эмвелл. Он-то отравился, как мы и планировали, но у меня в тот самый миг, как его дух отлетел, пошла кровь. Единственным выходом, казалось, было вернуться в лавку Неллы; уж конечно, какая-нибудь из ее настоек могла справиться с его призраком.

К тому же ее флаконы и яды меня завораживали. Она, может, и не считала их чародейскими, но я всем сердцем не могла с этим согласиться. Я знала, что мистер Эмвелл не просто умер; что-то в нем преобразилось, как бабочка в коконе. Он принял новую форму, и я была уверена, что только эликсирами Неллы можно обратить все впять, прекратить кровотечение у меня из живота.

Но я не могла сказать об этом Нелле, пока не могла, потому что, когда я приходила в первый раз, она отрицала чародейство. Я не хотела, чтобы она сочла меня утомительной – или просто сумасшедшей, – так что пришла, заготовив другой подход.

Нелла скрестила руки на груди, оглядывая меня с ног до головы. Костяшки ее пальцев, всего в нескольких дюймах от моего лица, выглядели опухшими, круглыми и красными, как вишни.

– Я очень рада, что яйца сработали, – сказала она, – но, учитывая, что ты справилась со своей задачей, не могу понять, что тебя снова ко мне привело. Еще и без предупреждения.

Тон у нее был не обвиняющий, но я почувствовала, что она мне не рада.

– Полагаю, ты вернулась не для того, чтобы уготовить ту же судьбу своей госпоже?

– Конечно, нет, – покачала я головой. – Она со мной всегда была так ласкова. – Потянуло внезапным сквозняком, я уловила сильный сырой землистый запах. – Чем это пахнет?

– Подойди сюда, – сказала Нелла, поманив меня к глиняному горшку на полу, возле очага.

Горшок доходил мне до пояса, он был полон рыхлой черной земли. Я с готовностью пошла к нему, но она подняла руку.

– Ближе не подходи, – сказала она.

Потом надела пару грубых кожаных перчаток и маленьким, похожим на лопатку орудием отгребла немножко земли к краю горшка, показав мне скрывавшийся внутри твердый белесый предмет.

– Корень волчьего аконита, – сказала она.

– Волчий ако… нит, – повторила я.

Предмет походил на камень, но, изогнув шею, я различила несколько торчавших из него узелков, как у картошки или моркови. – Чтобы убивать волков?

– Когда-то так и было. Греки извлекали яд и мазали им стрелы, когда охотились на диких собак. Но здесь ничего такого не будет.

– Потому что им будут убивать мужчин, а не волков, – сказала я, стараясь показать, что все понимаю.

Нелла подняла бровь.

– Ты не похожа ни на одну двенадцатилетнюю девочку из тех, что мне встречались. – Она снова повернулась к горшку и бережно засыпала корень землей. – Через месяц я порежу этот корешок на тысячу кусочков. Щепотка этого снадобья, смешанная с горьким соусом из хрена, остановит сердце за час. – Она склонила голову набок. – Ты так и не ответила на мой вопрос. Тебе еще что-то от меня нужно?

Она сняла перчатки и сплела пальцы на колене.

– Я не хочу оставаться у Эмвеллов, – пробормотала я. Это не было неправдой, хотя и не было всей правдой. Я закашлялась и почувствовала, как из меня течет липкое и мокрое; кровь. Вчера я утащила из прачечной тонкую ткань и порезала ее на куски, чтобы не пачкать кровью белье.