София Кульбицкая - ПОРОЧЕСТЕР или Контрвиртуал

- Господи, что за чушь?.. - пробормотал я, прежде, чем машинально щёлкнуть по имени автора и попасть на Еленину личную страницу. Но, когда та, наконец, открылась, всё прочитанное мгновенно вылетело у меня из головы. По-видимому, Лена уже не боялась ввести людей в заблуждение своим крупным планом десятилетней давности - даже сделанным в дорогом фотоателье. И она была права! Фото было умопомрачительное. Несколько минут я просто разглядывал его, забыв обо всём и раскрыв рот. Лицо Елены, овальное, чуть осунувшееся, с тревожно распахнутыми серыми глазами, взятое с очень удачного ракурса и умело освещённое, представляло собой идеальный, я бы даже сказал архетипический образ русской женщины, - любой кинорежиссёр, задумавший воплотить на экране, скажем, "Слово о полку Игореве", истёк бы слюной при виде такого типажа. Волосы её были разделены на аккуратный прямой пробор и на грудь спадала длинная соломенная коса. А кстати - я только что это заметил - никакой аcidophileen более не существовало: перед нами была Елена Нечаева собственной персоной. И заглавия стихов её были теперь короткие и ёмкие: "Маме", "Русь", "Солдату", "Поле", "Журавли вы мои, журавли", "Набат". Я нервно ткнул в один-другой. Всё было серьёзнее, чем я предполагал: всего за одну ночь манера Елены писать претерпела существенные изменения. Аллитерации, аллюзии и тонкие эротические метафоры были забыты: теперь Лена изъяснялась простыми рублеными фразами, сразу доходящими до самого сердца. Например:

Встань, пробудись, Русь! С век отряхни лень! Глянь: инородь-гнусь Прёт изо всех щелей! Делит твою плоть, Топчет твоих дев! Крикни же, мать: "Прочь!" Вспыхни огнём, гнев! Русь, пробудись, встань! В слякоть втопчи мразь! Кровью её, как встарь, Реки свои раскрась!!! В ужасе захлопнув окно, я отправился на страничку своего друга. К моему облегчению, тот как был, так и остался Мистером Порочестером, - зато вместо пресловутого адского пламени, некогда отражавшего движения его души, на аватаре теперь красовалась огромная, откровенная и недвусмысленная Звезда Давида - синяя на белом фоне. Ничего хорошего всё это не предвещало. И точно. Его открытое письмо к администрации называлось куда короче, чем у Елены: "ДОКОЛЕ???", зато сам текст был намного развесистее. Автор требовал "немедленно выкинуть с сайта правнучку доктора Геббельса", - а, проще говоря, удалить аккаунт пользователя аcidophileen (она же - "Елена Нечаева"), специально созданный заинтересованными лицами с целью разжигания национальной розни. В противном случае, грозил он, ему остаётся только один выход - сообщить в компетентные органы, что "Златоперье" - ксенофобский, экстремистский ресурс, пригревающий под своим крылом откровенных нацистов - и под прикрытием так называемой "литературы" пропагандирующий фашистскую идеологию. В конце письма Порочестер на всякий случай предупреждал, что все нужные документы, ссылки и скриншоты уже аккуратно собраны в папку - и с нетерпением ждут своего часа. Измученно отерев лоб, я вернулся на форум. Теперь мне, по крайней мере, стало ясно, что там происходит. Случилось чудо. Наверное, впервые за всю историю существования Рулинета… да что там - самой литературы! - вялотекущая война либералов и патриотов, бесконечно переваривающая саму себя без всякой надежды на разрешение, прекратилась: так люди забывают о своих мелких дрязгах перед лицом настоящего горя. В этот миг вопросы идеологии никого не волновали - все застыли в ужасе перед куда более серьёзной и страшной проблемой, казалось, колеблющей сами основы бытия. "Зачем, почему?.. Как они могли?.." - в этом едином чувстве изумления и негодования сошлись даже самые непримиримые идейные враги, на время забыв обо всём, что их разделяло. Порочестера и Елену, таких разных и в то же время похожих, любили все. Их дружба была символом родства душ вопреки всему и всем, островком чистоты в Интернете, этом океане грязи и лжи. Видно, даже самому матёрому моссадовцу и ярому, осатанелому нацисту где-то в глубине души хочется верить в сказку, во всепобеждающее чудо Любви. Теперь это чудо рушилось у них на глазах. Всем хотелось плакать.

- Может быть, это перфоманс?.. - предположил кто-то с надеждой. В какой-то момент все ухватились за эту соломинку: Порочестер и впрямь был горазд на подобные мистификации. Но нет, не перфоманс. Бывшая парочка говорила чистую правду, это все поняли, заглянув на их страницы. Что с того, что они выкинули друг друга из списка избранных!..

- Пусть отзовутся сами, пусть придут сюда и объяснят нам всё! - требовали патриоты и либералы, гении и графоманы, экспериментаторы и классики в один пронзительный голос. Но герои не отзывались - то ли выжидали чего-то, то ли лежали каждый под своим одеялом в глубокой депрессии, то ли считали, что всё, что можно было сказать, уже сказано. Тогда-то и прозвучало впервые предложение дождаться Герцога - по многим данным, закадычного друга обоих - и выяснить всё у него. "Нет уж, - подумал я, - увольте. Я уже знаю, что такое - попасть меж двух жерновов, и вовсе не горю желанием испытать это дивное ощущение вновь". С этой мыслью я навёл курсор на крестик наверху - и в следующий миг благополучно покинул виртуальные пределы Златоперья. Любопытство моё было удовлетворено полностью. Заходить туда в ближайшие дни я не собирался и остаток понедельника с удовольствием посвятил работе. Благо теперь меня от неё ничего не отвлекало. О друзьях своих я теперь почти не думал. Милые бранятся - только тешатся. Я бы серьёзно встревожился, не обнаружив в Интернете никаких последствий их ссоры. Но то, с какой помпой они сработали на публику, говорило о том, что духовная связь между ними неразрывна, как синтетический канат. Вот и славно. Встревать в их экзотические любовные игры у меня не было никакого желания. А ближе к ночи мне позвонил Порочестер.

За минувший день я много раз представлял себе этот звонок и то, как буду говорить со своим другом - сухо и холодно, чтобы как можно больнее ранить его остро заточенным металлом своего голоса. Я был смертельно зол на него. Но как только услышал это умирающее блеяние, все благие намерения тут же вылетели у меня из головы:

- Герцог, дружище… Совсем я разболелся… Никуда не выхожу - сил нет… Может быть, если у Вас найдётся минутка, если, конечно, Вы не слишком заняты, не обязательно сегодня, а вообще - Вы могли бы ко мне заехать?..

- Господи, что с Вами, дружище?..

- Такая слабость жуткая… Голова кружится, да ещё изголодался… Мне б поесть чего-нибудь… В холодильнике шаром покати, утром последнюю корку с водой размочил… Так есть хочется, ужас… Может быть, если Вам будет по пути, Вы бы завезли мне чего-нибудь…

- Ну конечно, дружище, - разволновался я, - диктуйте, что Вам нужно, я запишу… Чего бы Вам особенно хотелось?..