Сиобхан Паркинсон - Сестры? No way!

Я с трудом верю, что сделала это. Мне несвойственны такие вещи. Я никогда ничего не делаю в порыве чувств, но в тот день так поступила и даже не хочу знать, почему. В пятницу у меня было такое отличное настроение, но теперь что-то случилось.

Я не задумывалась об этом раньше, но вчера вдруг поняла, что никогда не любила боулинг. Просто, играя в него, люди проводят время вместе, тусуются, и мы пошли туда ради этого. На дорожках, освещенных множеством ярких-ярких огней, стоит гул голосов, слышны выкрики и смех, время от времени раздается стук брошенных шаров, катящихся по дорожкам. А запах ног заполнил атмосферу, потому что люди переобуваются. Я подумала: что я вообще делаю в этом ужасном месте? Почему я не осталась дома послушать Монсеррат Кабалье или посмотреть документальный фильм об экономической ситуации в Руанде, или вместе с Алвой делать попкорн, или что-нибудь в этом роде?

Я предложила Бобу уйти, но он сказал:

— Мы же только что пришли и заплатили за вход.

Пришлось остаться, ведь и в самом деле не могли же мы заплатить деньги ни за что.

Я выигрывала каждую игру. В основном здесь были шестнадцатилетние ребята, друзья Боба, которые немного занервничали из-за того, что я играю лучше них. Они пытались вывести меня из равновесия, но я играла все лучше и лучше, бросая свои мячи точно в цель.

— Эй, да ты сегодня на высоте, Эшли, — сказал Боб гордо, обнимая меня за шею.

Я ощутила запах дезодоранта, смешанный с запахом пота, когда он поднял руку и, внезапно почувствовав, что мне трудно дышать, вырвалась.

— Ну что, теперь мы уходим? — спросила я. — Теперь, я думаю, наши деньги не пропали зря.

Бедный Боб! Он выглядел удрученным. Он заплатил за нас обоих, но не потому что считает, что платить должен парень, просто он знает, что в нашей семье ситуация с деньгами намного хуже, чем у него. Его отец — директор какой-то кампании, и мама тоже. По-моему, они производят сигнализации против воров-взломщиков. Вот работка! Но Боб хороший человек, добрый и справедливый.

После боулинга мы возвращались домой пешком. Это была моя идея. Даже на улице мне не хватало воздуха и не хотелось толкаться в переполненном автобусе. Идти нам было два или три километра. Всю дорогу мы болтали. Не спорили, а просто обсуждали тех ребят, которые только что были с нами. Наша веселая беседа понравилась мне намного больше, чем сам боулинг, и я даже подумала, что еще чуть-чуть и у меня бы там начался приступ клаустрофобии. Мы смеялись над тем, как они вели себя, когда я выигрывала. Но когда мы подошли к нашему дому, мне не захотелось приглашать его. Обычно мама предлагает нам выпить чаю или какао, но в этот раз я не стала звать его. Когда он наклонился поцеловать меня и пожелать доброй ночи, я взяла его за руку и произнесла:

— Боб, я не хочу больше тебя видеть, по крайней мере, так я чувствую сейчас.

Не знаю, откуда взялись эти слова. Если бы я даже собиралась произнести это, у меня никогда не хватило бы духу. Но все получилось само собой. Я была ошарашена не меньше, чем он, но потом даже обрадовалась.

Мне искренне жаль, потому что Боб отличный парень и нравится мне, и я сама в толк не возьму, почему не хочу больше видеть его. Не дожидаясь ответа, я быстро поцеловала его в губы и в знак утешения пожала руку. Потом прошла к калитке, открыла замок и быстро захлопнула за собой дверь.

В коридоре горел свет, но во всем доме было темно. Обычно в это время мама смотрит кино, но сейчас ее не было, и я подумала, что даже лучше, что она спит, мне совсем не хотелось разговаривать.

Я хотела было приготовить какао, но представив, как буду одиноко сидеть в холле, почувствовала жалость к самой себе и поплелась в свою комнату. Я ощущала себя опустошенной, и мне хотелось поскорее заснуть, но в голове стучали брошенные и катящиеся по дорожкам шары.

Сегодня я послала Бобу открытку с пожеланием удачи. В понедельник у него начинаются экзамены. Я не знала, как подписаться: «Люблю, Эшли», или просто «Эшли», или как-нибудь еще. Мне казалось, будет нечестно написать что-то вроде «люблю, целую», когда я только недавно сказала, что не хочу его больше видеть. В конце концов, я просто подписалась своим именем.

Я не видела его в школе на этой неделе, потому что те, у кого экзамены, уже не учились и занимались дома. Остальные проходили школьную практику — мыли и убирали классы. Мы также помогали мыть школьные коридоры, передвигали парты и все такое прочее. Коллективная работа и всяческое сотрудничество — часть философии нашей школы, поэтому все мы обязаны участвовать в уборке. А вообще даже здорово иногда заняться чем-то непривычным.

Нам посоветовали основную часть школьных заданий сделать во время летних каникул, например перечитать историю или те произведения, которые будем проходить по литературе в следующем году: перерыв большой, и можно многое успеть. Многие наши ученики на лето уезжают куда-нибудь со своими семьями. У многих есть собственные загородные дома, где они проводят каникулы и праздники. Мы же будем просто счастливы, если удастся на недельку выехать к Бриттас Бэй. Я так люблю красивые места. Даже сборы в дорогу не кажутся утомительными, когда едешь отдыхать. Летом у нас очень напряженно с деньгами, потому что мама не работает.

Мы с Бобом договаривались поехать в лагерь или отправиться в поход с компанией друзей, но не получилось. Ну и ладно.

Провела день, расхаживая по местным магазинам, ресторанам и кафе в поисках работы на лето. Я думаю, что спохватилась поздно: все места уже заняты.

Прошлым вечером мама ходила на концерт с Ричардом. Она говорит, что он совсем не разбирается в музыке и она хочет научить его. Алва пошла на школьную дискотеку в честь окончания занятий. Так я осталась одна, но миссис Мэрригэн, Джоана, я должна запомнить, что ее зовут Джоана, она живет через дорогу от нас, попросила меня присмотреть за ее детьми, и мне, по крайней мере, не придется сидеть дома и смотреть сериал. Но я все равно посмотрела его у Мэрригэн. Еще я смотрела игровое шоу, а маленькая Дарен Мэрригэн с веселыми криками прыгала что есть силы по диванам и креслам, а ее сестра Таня тихонько сопела в углу в своей кроватке. Вообще не простое занятие — уложить детей в кровать. Их мама говорит, что они любят, когда с ними сидит няня, но при них она не захотела называть меня няней, а назвала гостьей, и когда я пришла, дала мне два киндер-сюрприза, чтобы я угостила их, как будто бы от себя.

— Приводи с собой Боба, — весело сказала Джоана, когда позвонила. Я ничего не ответила, и, когда пришла одна, Джоана ничего не спросила по этому поводу. Странно, но никто не заметил, что уже около двух недель Боб не появляется у меня.