Евгений Полищук - На районе

Мы поморщились, а Котя захохотал.

— Вот так-то, блядь, вот так! — удовлетворенно приговаривал он с дебильной улыбочкой, словно застывшей на губах — Вот так, хорошо… Ну, давай, Снежок, ты следующий.

Я напрягся. Приготовился, как к полету. Аслан стряхнул сгоревшие крошки травы и насыпал новой. Все операции он проделывал молча и умело. Как на автомате. Слегка улыбался и оглядывал нас, но ничего не говорил.

Котя, напротив, приплясывал вокруг бутылки и приговаривал “Сейчас накурим мы Снежка, сейчас накурим мы Снежка…”

Завершив все операции, Аслан протянул бутылку Коте.

— Давай, Снежок, тяни потихонечку. Как сигарету. Только длинную сигарету. Во рту не держи, в легкие все проглатывай, до самого конца. Все в легкие… — слышал я инструктаж — старайся в несколько небольших хапок. И главное — сразу не выпускай! Подержи внутри, сколько можешь, дай настояться…

Я слушал и хлопал глазами. Головой понимал, что ничего страшного, что все курят и никакой зависимости после одного раза не возникает. Это ведь не ширево или что-то такое. Обычная трава, скорее всего из Казахстана. Но внутри как-то очень неприятно сверлило. Не к месту вспоминались родители с их вечными предостережениями.

— Ну, давай! Тяни! — скомандовал Котя и открутил крышку.

Я резко вдохнул в себя горьковатый дым, стараясь не закашлять сразу. Чуть помедлил, дал первой порции добраться до легких. Втянул еще и еще… Пока весь дым не кончился.

Закружилась голова, как будто надулась грудь. Котя тряс руками перед моим лицом и сипел “Держи! Держи еще! Не выдыхай, не выдыхай!”

Наконец, я выдохнул. Все внутренности как будто налились теплом. Улыбка сама лезла на лицо. В голове зашуршал какой-то ветерок.

— Ну, как? — победоносно спросил Котя.

Я помолчал пару секунд, широко улыбнулся и честно ответил:

— Заебись!

Пацаны загалдели.

Всем хотелось побыстрее испробовать этот кайф. Аслан загадочно улыбался. Было тепло и весело. В голове шумело.

Через три круга запасы Аслана кончились, и было решено выйти на улицу. Искать приключений.

Благо в новогоднюю ночь приключения найти очень просто. Они буквально валяются под ногами, главное — внимательно смотреть. Сначала мы добрели до круглосуточного киоска. Я все гадал, закроется он в новый год или нет. А как же люди, которые там работают? Им же наверняка нужно домой, к своим семьям, салату оливье и телепередачам.

Конечно, нет. Киоск не закрылся в новогоднюю ночь, наоборот, он работал как разогнавшийся мотор. Ревел, скрипел дверьми, впускал по сорок человек сразу. Две девчонки за прилавком судорожно бегали от колбасы к водке и обратно, успевая отхлебнуть что-то горячее из-под стойки и пошутить с толпами сизых и суровых мужиков с красными носами.

На секунду представилось, что мы попали на Северный Полюс или в Лапландию. Что мужики — это куча Дедов Морозов, которые берут у Снегурочек свои подарки и разъезжаются по разным уголкам света. Что за дверьми уже бьют копытом колесницы с вмонтированными оленями…

Одним словом, в этом киоске чувствовалась атмосфера праздника и единения.

Выкуренная трава создавала вакуум вокруг моего тела. Возникло ощущение, что я стал прозрачным и меня никто не замечает. Зато я стал видеть все и замечать всех. Как будто приподнялся из своего тела на пару метров и наблюдал со стороны.

Кто-то отвечал из моей головы на вопросы, но это явно был не я.

Кто-то бросался снежками, но это был не я.

Кто-то выпил еще клюквенной настойки, купленной в киоске, но глотки обжигающего алкоголя просто улетели куда-то в желудок, не потревожив меня ни одним ощущением.

В общем, все вокруг казалось странным и необычным. Приятно, но страшновато.

Заливающийся припадочным смехом Котя лепил своими красными руками огромные снежки и метко стрелял по окнам школьной теплицы. Иван то и дело подпрыгивал на месте и пытался что-то втолковать мне. Безуспешно. Гвоздь стал похож на гуся, пинающего снежные сугробы. Муха просто сидел на лавочке у подъезда, курил одну за другой и непонимающе крутил башней.

Хотелось есть, хотелось пить, хотелось жить…

Весь холод куда-то улетучился, и мы спокойно провели на улице пару часов. Пару веселых часов, вырезанных из моей памяти кривым консервным ножом.

Потом стало отпускать…

Тепло из груди и пальцев ушло куда-то в землю. Восстановился слух. Загадочное здание теплицы, похожее в темноте на небольшой китайский храм, вновь стало просто покосившимся куском стекла и металла.

Наш район, превратившийся на пару часов в сумрачные лабиринты апокалиптического будущего, вновь стал просто нашим районом. Мозг больше не генерировал необычные образы, и поднятый кверху палец Коти перестал быть самой смешной шуткой на свете. Теперь мерзли руки, мерзли щеки, мерзли пальцы ног, и часы показывали половину четвертого.

Домой пока идти не хотелось, поэтому мы купили еще пару клюковок и пошли в подъезд на одиннадцатый. Туда, где и начиналось наше путешествие.

На одиннадцатом была удобная лестничная площадка — теплая, светлая, уставленная стеклянными бутылками из-под водки. Мы присели на ступеньках, закурили и замолчали. Курилось как-то особенно хорошо. Молчалось тоже.

— Ну че, пехота… — прервал приятную тишину Котя — охуенная была травка?

— Угу, неплохая, Кот, неплохая… — задумчиво промычал Гвоздь.

— Почаще бы такую… Меня жестко вставило — сообщил Муха.

— Я думал, меня вообще никогда не отпустит — добавил я.

— Ну, это первый раз так — ухмыльнулся Котя — Если регулярно употребляешь — эффект снижается. От травы, конечно, зависит еще. А так-то ништяк.

— Да…

— Получше, салаги, чем ваше пиво вшивое глотать. Думаю, этот Новый Год вам запомнится на всю жизнь.

— Да…

— Ничего… — продолжал покровительственным тоном он — вот в следующем году я вам такой дури намучу — будет переть трое суток.

Я содрогнулся. Иван тоже уставился куда-то в пол. Остальные промолчали. Котя, кажется, ничего и не заметил.

Разлили еще клюковки. Голова становилась все тяжелее, подъезд стал наваливаться грязными стенами. Сигареты полетели на бетонный пол.

— Слышали, недавно чувака одного около малосемеек завалили? — вдруг спросил Иван.

— Че? — переспросил Котя.

— Ну, мужика одного убили. Заточкой под ребра вроде. Милиция еще приезжала, по квартирам ходили — спрашивали — глухо сказал Иван.

— И что? — подал голос Муха— Это ты завалил?

Я напрягся.

— Ебанутый ты что-ли? — обиделся Иван — Мне-то зачем. Просто мне кажется, я знаю, кто это сделал.

— Ну и?

— Ну и… Вот, мне кажется, что я знаю. Почти уверен, да? А ко мне домой мент приходит и спрашивает, кто это? А я молчу, ничего не отвечаю, говорю, что ничего не слышал — не видел. Он ушел, а я вот теперь мучаюсь — это не преступление, что я не сказал ему ничего? Ну, как бы, сокрытие информации и все такое. Я по телеку видел, что за такое и посадить могут. Содействие преступнику…