Георгий Северский - Второй вариант

— Ну хорошо, Митя, потом… — Вера, смущенная его напором, не знала, что отвечать. — Ты прав — мы поговорим, но, пожалуйста, потом! — Она уже не рада была, что позволила себе втянуться в этот разговор — Сейчас я поставлю самовар! — И быстро, не давая Мите ответить, повернулась уходить.

— Не надо, Вера! Я спешу.

— Но ведь ты, наверное, голоден…

— Мне надо идти. Так знай, Вера, что бы ни случилось, знай — кроме тебя, у меня нет никого!

Митя ушел. Стараясь спрятаться от дум своих, тревог и волнений, Вера опять села за машинку, но так и не притронулась к шитью — трудно было отвлечься от душевной сумятицы…

Взгляд ее остановился на широкой полке, тесно заставленной книгами. С раннего детства они с братом проводили каждое лето у деда. Многие любимые ими книги оставались здесь, и с годами их скопилось немало. В раздумье стояла Вера у полки, старые книги казались ей добрыми друзьями: Майн Рид, Купер, Луи Буссенар… Это — неразлучные спутники детства. Потом было открытие великой простоты Пушкина и пронзительной мудрости Толстого, спокойной прелести аксаковских пейзажей и прозрачной чистоты тургеневских героев…

А где же Лермонтов? Вера еще раз обежала взглядом книжную полку и не нашла двух небольших красных томиков с золотым тиснением на переплете. Они могли быть лишь в комнате наверху, где обычно жил брат…

Вера поднялась в мезонин и возле узенькой низкой двери приостановилась, хотя и знала, что Журбы в комнате нет. Потом решительно толкнула дверь.

Все здесь было как прежде. Тщательно застеленная постель, пустой стол, плотно прикрытый шкаф… И красные томики на тумбочке.

Вера взяла книгу, перелистала. Несколько листков, заложенных меж страницами, выскользнули и, покружившись, легли на пол. Вера подняла их. Карандашные наброски…

Везде была она! Смеющаяся, задумчивая, с книгой в руках под вишней…

Вера растерянно оглянулась, будто кто-то невидимый мог объяснить ей, откуда взялись здесь эти рисунки. И только теперь она заметила еще один лист бумаги. И здесь была она — лицо испуганное, глаза широко раскрыты… А рядом — искривленная ухмылка Юрьева, перечеркнутая жирным крестом. Это можно было нарисовать лишь сегодня. Значит, Журба думал о ней?..

— Господи! — в отчаянии прошептала Вера. — Что же он может думать, если ничего, ну ничего не знает!..

Капитан Савин не любил цивильной одежды. И не без основания: даже прекрасно сшитая светлая тройка сидела на нем мешковато. Зато полковник Туманов, облаченный в великолепно отглаженный бостоновый костюм, чувствовал себя прекрасно и держался с врожденной легкостью аристократа.

На автомобиле они доехали до площади Новосильцова: здесь полковник приказал шоферу остановиться — к конспиративной квартире контрразведки не следовало привлекать внимания.

Туманов и Савин шли мимо католической церкви. На серых каменных ступенях стояли английские военные моряки. Туманов, посмотрев на них, негромко сказал:

— Вчера вечером на дредноуте «Аякс» в Севастополь прибыл верховный комиссар Великобритании де Робек. Мне дали знать из штаба, что он намеревается поехать на Южный берег. Сопровождать де Ро- бека будет личный конвой главнокомандующего, но нашу агентуру тоже надо подключить…

«Да кому нужен этот де Робек», — хотелось сказать Савину. Но он промолчал: в Туманове еще не улегся гнев, вызванный его промахом в деле Астахова, затевать спор было бы неразумно.

Они прошли Католическую улицу и свернули на малолюдную Георгиевскую. Остановились у высоких железных ворот. Савин дважды потянул ручку звонка, и почти сразу угрюмый привратник распахнул калитку.

Одноэтажный особняк стоял в глубине сада. В комнате, куда они вошли, зеркально сверкал начищенный паркет, у стены стоял большой буфет, двухъярусная люстра нависала над квадратным столом, вокруг которого выстроились полукресла с высокими спинками.

— Присядем, Василий Мефодиевич, — сказал Тума-нов, посмотрев на часы. — У нас еще есть время. — Они сели, и полковник продолжал: — Сегодня епископ Ве-ниамин справлялся у меня о Грабовской… И, странное дело, у меня возникло ощущение, будто наш преосвященный и митрополит Шептицкий работают в одной упряжке!..

— Ватикан и православная церковь? — удивился Савин.

— Я не о том. Речь об их мирских делах. Епископ Вениамин ориентируется на Францию, и поэтому поддерживает связи даже с Русским бюро, созданным французской разведкой в Константинополе. А Шептицкий?.. В свое время он был настроен пронемецки, не стеснялся даже встречаться с шефом германской разведки полковником Николаи. А теперь? Я не удивлюсь, если узнаю, что теперь его навещают наши французские коллеги. В общем, время покажет. Однако вернемся к Грабовской. Ее маршрут, продуманный вами, приемлем. Когда отправляете?

— В ближайшие дни.

— Хорошо. — Туманов откинулся на спинку кресла. — Это, конечно, не мадам Лаваль, но пусть она выполнит свое предназначение!..

— Мадам Лаваль? — наморщил лоб Савин. — Я, откровенно говоря, плохо верю в историю этой мадам, бывшей одновременно и наемным убийцей и романтиком… Сюжет для бульварных книжонок!

— Вы совершенно правы, — охотно согласился Туманов. — Но что делать — бульварные книжонки рассчитаны на дилетантов! Я, признаться, ни одной приличной книги о разведчиках еще не читал. Вот постарею и сам возьмусь за перо. Да-да, серьезно! Я напишу книгу.

И она будет без всякой примеси фантазий: факты, только факты!

— И начнете ее с жизнеописания «королевы шпионажа» Мата Хари?

— Мата Хари как таковой не было, — серьезно ответил Туманов. — Ее настоящее имя — Маргарита Зелла, и легенды о ней далеки от действительности. Меня же интересует не вымысел, а факт. Нет, я начну с Сун-Тзу… Читая древние рукописи этого китайского военного историка, видишь, что шпионаж был широко распространен в его стране за пятьсот лет до рождения Христова. Так что, по сравнению с китайцами, англичане, кичащиеся многолетним опытом своей разведки, — младенцы. Нет, я напишу книгу, в которой будет рассказано только о лучших разведчиках мира.

— О чекистах тоже расскажете? — попробовал шутить Савин.

Туманов смотрел на него без тени улыбки, и Савин, уже пожалев о шутке, приготовился выслушать очередную колкость в свой адрес. Но Туманов, к удивлению, заговорил спокойно:

Непростительно в нашей профессии умалять достоинства врага, это ведет к неизбежным ошибкам. Ни одного серьезного труда о разведке и контрразведке невозможно сейчас написать, не упоминая чекистов Дзержинского. Давайте порассуждаем! Дзержинский создавал ЧК на голом месте. Подобной организации в мире еще не было, значит, негде позаимствовать опыт, стиль работы, структуру. Но за два с небольшим года они провели не одну блестящую операцию. Вспомните хотя бы «дело Локкарта»: перед ЧК спасовал даже такой человек, как Сидней Рейли, а был богом английской разведки. Да и мы с вами… Всегда ли единоборство с чекистами заканчивается в нашу пользу? Вот и подумайте: откуда у них такие успехи?