Владимир Козлов - 1986

– Подождут. – Кабакова подошла к двери детской комнаты, захлопнула дверь, села на стул, закинув ногу на ногу. Сергей, не отрываясь, смотрел на ее полные колени в черных капроновых колготках. Она перехватила его взгляд. Сергей отвернулся. – Значит, к делу, – сказала Кабакова. – Вас интересуют случаи изнасилований с участием несовершеннолетних. Ну, вы сами понимаете, процентов восемьдесят или около того таких случаев никогда не фиксируется. Жертва просто не идет в милицию. Или потом забирает заявление – «претензий не имею». Почему забирает? Или запугивание, или дают отступного. Конечно, если касается несовершеннолетних жертв, мы стараемся разобраться… Но они же никогда не скажут правды. «Все, хочу забрать заявление…»

– А разве уголовное дело не по факту заводится? – спросил Юра. – Заявление можно и забрать, но факт уже имеется…

– В общем, да, но какой смысл проводить расследование, тратить время, а потом дело закрывать за отсутствием состава преступления?

Юра кивнул.

– В общем, здесь есть информация по трем делам… – Она достала из папки несколько бумажек. – Заявления, которые забрали. Посмотрите потом. Там фамилии все, адреса… Был еще один недавно случай – только вряд ли вам будет интересно. Немного по другому ведомству… – Кабакова улыбнулась. – Тут один матерый хулиган оказался, как бы это сказать… Ну, не девочек, в общем, любит, а мальчиков. Возвращался вечером домой, был пьяный, привязался к тринадцатилетнему подростку, приставал… Родители узнали, написали заявление, потом решили, что не надо связываться с хулиганом…

– А что он ему делал? – спросил Сергей, осклабившись.

– Кто кому?

– Ну, этот хулиган – тому пацану…

– Вам это правда надо знать? Я думаю, что к делу, которым занимаетесь, отношения не имеет… Я сказала уже: несколько другая специфика…

– Не, так, просто любопытно…

Кабакова понизила голос:

– Он у этого мальчика хотел взять в рот.

* * *

Юра и Сергей ехали на мотоцикле по индустриальной зоне – мимо заводоуправления клей-завода с лозунгом «Слава труду!», «шелковой фабрики» и дымящихся труб регенератного завода. За забором регенератного были свалены в кучи резиновые «лысые» покрышки. Снег прекратился, но небо по-прежнему было серым и пасмурным.

– Ну, как тебе эта баба, инспекторша? – Сергей попытался перекричать шум мотоцикла.

– Нормально. Кой-какую информацию дала…

– Не, лучше бы она не это дала… Как она тебе как баба?

– У меня вроде девушка есть, ты забыл? И вообще, женщины постарше меня не привлекают… Да и ты вроде бы женат…

– Ну и что, что женат? Я бы ее протянул за всю хуйню… Такие, бля, батоны… И жопа…

* * *

У стола Юры в следственном отделе сидела девушка лет восемнадцати, в сером свитере и слегка потертых джинсах, темные волосы собраны в хвост резинкой. За другими столами никого не было, только Сергеич читал через очки отпечатанную на машинке бумагу.

– Фамилия, имя, отчество? – спросил Юра.

– Поликарпова Ольга Ивановна.

– Год рождения?

– Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой.

– Работаешь, учишься?

– Учусь, в строительном техникуме, первый курс…

– Ты не бойся, все это формальности. Нам скорей нужна твоя помощь…

– Помощь в чем?

– Понимаю, может быть, тебе сложно про это говорить… В общем, ты, конечно, слышала, что случилось со Светой Смирновой…

– Да, слышала… Но я ее не знала хорошо. Она училась на год младше, я была в десятом, а она – в девятом… Наглядно только знала…

– Нет, я не про это говорю… Мы ищем всех, кто был связан с изнасилованиями и попытками изнасилования… Повторяю: тебе, может, сложно или неприятно, но… нам это могло бы помочь…

– А, про это… – Она повернулась к окну, посмотрела на серое небо и такие же серые панельные микрорайоны Заднепровья. – Но я тогда вроде все рассказала. Раз не нашли его, то думала – все, никогда уже про это не вспомнят…

– Во-первых, дело нам еще не передали, а время дорого… Ну и могло ведь быть, что ты поначалу, в шоке, что-то не вспомнила, только потом уже… Поэтому попробуй все еще раз рассказать сначала…

– Я ходила в гости к подруге, на Горки… – Оля говорила монотонно, без выражения. – И возвращалась вечером, часов в одиннадцать…

– А живешь ты где?

– В сто восемьдесят первом «а», это дом рядом со школой…

– Да, понятно… И когда это было, летом?

– Да, в конце уже. После двадцатого августа… Я точно не помню – вы посмотрите там, в протоколе… А после двадцатого – потому что учебники уже выдали. И я шла одна, фонари на той улице никогда не горят, темнотища… И тут он… Накинулся сзади, повалил на траву, задрал платье… Я, как могла, отбивалась…

– И лица его ты не видела?

– В общем, нет… Он сразу повалил меня лицом в траву… Одной рукой зажимал мне рот и сидел на мне, придавливал к земле… И рука его чем-то воняла таким неприятным, но я не могла разобрать точно, чем…

– Ты кричать пыталась?

– Пыталась… Но он не давал, старался мне рот все время зажать… Он задрал платье, стянул вниз трусы… И тут в конце улицы появился мужчина – там не так темно, там свет от магазина. Ну, и он его заметил, бросился бежать… – Она вздохнула, почесала пальцем нос.

– Значит, ты его не рассмотрела вообще?

Оля покачала головой.

– И вообще, никаких деталей?

– Никаких. Ну, вы ж сами понимаете, мне там не до деталей было… Лишь бы вырваться… Знаете, я никогда не верила, что его найдут… Не знаю, почему. И заявление писать в опорном не хотела. Если б мама не заставила…

– Нет, это ты, конечно, зря… Ты ж понимаешь, что нормальный человек так никогда не сделает… А если сделал один раз, значит, сделает еще… И, значит, есть шанс, что его поймают, и тогда бы ты тоже опознать его могла…

– Если б запомнила…

– Если б запомнила.

Юра поднял глаза, посмотрел на Олю. Она тоже посмотрела на него.

– Извините, что не смогла вам помочь…

– Нет, это ты извини. Получается, зря побеспокоили…

Они снова посмотрели друг на друга.

– Слушай, а можно я тебя спрошу еще о чем-то?

Оля пожала плечами.

– Это к делу вроде не относится, но всякое бывает… Ты случайно не была в прошлом году на турслете? В конце учебного года, в мае?

– Да, была.

– И что там был за инцидент?

– Инцидент? – Оля едва-едва улыбнулась. – Я не знаю, что вам говорили в школе, только все это неправда. Все придумали учителя и директор. Да, там взяли пацаны с собой «чернила»… Ой, слушайте, только маме вы не говорите про то, что я вам расскажу, ладно?

– А как я могу ей рассказать? Я ее не знаю…

– Ну, мы выпили по полстакана или, может, по стакану – кто сколько. И стали играть в карты. На раздевание. Кто-то больше с себя снял, кто-то меньше. Но насчет это самое – вы что? Там же одна палатка… Так, при всех? Никто бы из девчонок никогда не стал. Пацанам конечно же хотелось… Девчонкам некоторым, наверно, тоже, но чтобы так вот? Никогда в жизни… Так, подурачились немного с этим раздеванием…