Чары Аширов - Старый вождь

— Да перестань ты твердить: судьба, судьба, — сердито оборвал его сердар, — ведь без твоего согласия этот стервец не смог бы твою дочь взять себе в жёны, не так ли?..

— Бек затратил много денег на её выкуп и она сама согласилась стать его женою, — горестно прошептал чабан…

— Вот оно что… — недоверчиво посмотрел на Мереда сердар.

Наутро всё село знало, что Довлетяр вернулся о аламана и привёз много пленных. У ворот крепости стал собираться народ. Только сторонники Сазака не торопились. Они понимали, что на разбой бека Абдулла ответит тем же и с тревогой вглядывались вдаль… Знал и старый сердар, что им вскоре не избежать ответного набега врага.

Сазак вместе со старшим сыном и Мередом отправились в крепость бека. В неё не пускали никого из сельчан, столпившихся у ворот.

Увидев Сазака со спутниками, толпа расступилась.

— Открой, парень, дверь, — негромко, но твёрдо сказал сердар.

— Сейчас, сейчас… — растерянно пролепетал один из охранников и кинулся к белой кибитке. Но сразу же вернулся, открыл ворота и впустил в крепость Сазака и двух его спутников. Ворота снова были заперты и люди лишь сквозь их просветы могли разглядывать сгрудившихся в дальнем углу пленников бека.

Сазак и его друзья, прежде чем зайти в кибитку бека, последовали к группе пленных. Посмотрев на этих несчастных людей, Сазак с горечью подумал: «Они ничем не отличаются от моих сельчан, сразу видно, что руки их привычны к работе, одежда потрёпанная, а у детей такие же чёрные сверкающие глазки, как и у наших… Наверно, у каждого из них есть отец, мать, братья, сёстры. Они, бедняги, здесь проливают слёзы, я наши сельчане, пленённые Абдуллой, там у них безутешно плачут…»

Несколько маленьких девочек прижались к молодой женщине, как бы ища у неё укрытия и зашиты. Женщина была в шароварах в коротком платье поверх. В её больших чёрных глазах нетрудно было заметить безысходную грусть, Эта грусть стала ещё более понятной сердару, когда он увидел у неё на груди промокшее платье: «Наверно, дома остался грудной ребёнок — с ненавистью к беку подумал. Сазак, — из-за таких, как он, бессовестных и бессердечных извергов страдает в конечном счёте народ. Наверно, родственники этих несчастных сейчас посылают нам тысячи проклятий. А затем, гляди, и на коней сядут, чтобы в отместку совершить такой же бандитский налёт… Этот стервец порочит всех честных туркмен», — возмущённо посмотрел Сазак в сторону белой кибитки.

К гостям подошёл горбоносый слуга бека. Он сложил руки на груди и немного наклонил голову:

— Сердар-ага, вас просит к себе в кибитку бек-ага.

— Сейчас, сейчас, — досадливо отмахнулся сердар.

Сазак заметил среди пленных подростка со связанными за спиной руками. Мальчик злобно поглядывал на Мереда. Он показался сердару сильным и отважным пареньком, только Сазаку было непонятно, почему он с такой ненавистью смотрел на чабана? Но вскоре выяснилось, что этого мальчика по приказанию бека вёз в неволю именно Меред, что он является сыном Хабипа-пальвана и, видно, силою пошёл в отца. Парень, будучи даже связанным, всю дорогу колотил чабана и дважды чуть было не сбросил его с лошади…

— Тогда получается, что этот юный раб должен принадлежать тебе, Меред, не так ли?

— Да, выходит так, — немного растерянно ответил чабан.

— Значит, ты имеешь право и продать его, и в реке утопить, и что угодно с ним сделать, верно? — сердито спрашивал сердар.

— Может, и верно, — совсем растерялся Меред, не понимая, чего от него хочет Сазак…

Видно, молодой пленник понимал, что говорили, я внимательно и напряжённо прислушивался к словам.

— Если этот парень твой пленник, — заключил сердар, — то сейчас же посади мальчишку на коня и отправь к отцу, а ещё лучше, если ты сам его передашь Хабипу-пальвану.

Молодой пленник внимательно слушал Сазака. Он вроде бы собирался что-то сказать, но, видно, передумал и промолчал.

До слуха Довлетяра отчётливо доносился громкий разговор Сазака с Мередом. Бек вышел из кибитки и проследовал к гостям. Остановился возле Сазака и с нарочитой весёлостью кивнул в сторону пленных:

— Видите, как достойно мы отомстили врагу. Чабан Меред вместо Хаджимурада приобрёл себе в сыновья вон какого молодца.

Хотя Сазак и его спутники весьма холодно ответили на приветствие бека, он не прервал своей речи:

— Чабан Меред, ты за этого молодого раба можешь получить не меньше денег, чем тебе пришлось заплатить за младшую дочь.

Сазак видел, как от слов бека изменился в липе юноша, как налились злостью его глаза, окончательно понял, что молодой пленник знает их язык. «Да, мальчишка понимает туркменский язык, возможно, он из племени афшаров или гаджаров, или же из племени кашгайлы… — раздумывал Сазак, — впрочем, это мажет быть и курд или перс…»

Довлетяр то и дело прерывал раздумья Сазака своими хвастливыми сообщениями:

— А потом, Сазак-сердар, этот юноша не простой пленник, он единственный сын Хабипа-пальвана. Поскольку они устраивают бесконечные набеги на наши сёла, я тоже разозлился и со своими ребятами совершил налёт на селение самого Хабипа-пальвана. Как, по-вашему, правильно я поступил?

Куда как правильно, — злобно бросил ему в ответ Сазак, — ты под видом мести разоряешь чужие сёла, грабишь безвинных людей, привозишь себе рабов, а мы впоследствии страдаем от всего этого. Уверен, что скоро на нас налетит со своей разбойничьей шайкой какой-нибудь иранский бек вроде Абдуллы, Ты ведь отправился на выручку наших пленных, томящихся в застенках Абдуллы. Для этого надо было воевать, может быть, даже кровь пролить. А какая тебе выгода от того, что ты отбил бы своих земляков, денег бы в твоих карманах не прибавилось. А благодарность людей для таких, как ты — ничего не значит. И если бы ты ездил воевать, освобождать людей, защищать их мирную жизнь, тогда бы ты не был самим собою, — разбойником Довлетяром, а был бы сыном народа, его патриотом и вождём. Из наших рядов нередко выходят люди, достойные называться сынами народа и его защитниками, но такие вот бесчестные люди, как ты, стараются их истреблять, отдавать на растерзание нашим врагам, как это произошло с Хаджимурадом.

— Хаджимурада я не трогал, — выкрикнул растеренно бек.

— Не перебивай меня, Довлетяр, — остановил его сердар, — точно так же, как и ты в его края, Абдулла к нам ринется под кровавым и ложным предлогом «отмщения». Но он не станет нападать на твою крепость, чтобы отбить и вернуть домой людей, угнанных тобою. Он не станет воевать с тобою, потому что ему не нужны эти несчастные пленники. Он нападёт на туркменские сёла и будет грабить бедных сельчан, убивать и забирать в плен наших людей. Из-за твоих разбойничьих похождений Абдулла не только нам причиняет страдания, но разоряет и многие близлежащие курдские селения. Если бы все люди нашего села знали тебя также, как знаю я, они бы давно с тобой расправились. Но они не ведают, что ты ловкий обманщик, они продолжают думать, что ты их защитник. Но избавь нас аллах от такой защиты?..