Чары Аширов - Старый вождь

— Я сам им отдал и коня, и саблю, чтобы сделать вид, что хочу с ними мира. Годится такой ответ? — спросил бек.

— Может и годится, но только для тебя. Теперь Хаджимурад станет мне одному мстить, — помрачнел горбоносый, — придётся удирать отсюда и немедленно. Ну, да ладно, примкну к нукерам Абдуллы-серкерде.

— Что ты, Мамед, — преградил ему бек дорогу к двери. — Я своего лучшего нукера никогда и никому не дам в обиду. Скорее сам пойду на смерть. Так что можешь не беспокоиться. Я сейчас готовлюсь к нападению! И делаю это только из-за тебя. Меня-то лично они не тронут, я с ними на время примирился. А вот о твоей безопасности, можешь быть уверен, я беспокоюсь. Для этого и людей собрал срочно.

— Спасибо, ага, — поверил ему Мамед. — Но их ведь очень много, тем более, что сейчас они все в сборе, Может, нам перенести схватку на другой день?

— Их не так уж и много, постараемся первым делом трёх главных уничтожить, а остальные без вожаков сами разбегутся. Сердар их постарел. Самый сильный и толковый у них Оразгельды. Потом идёт Хаджимурад, а затем — Назар. Каждый из нас возьмёт на себя по одному из них. Ты, Мамед, займёшься Оразгельды, Дурдулы — Хаджимурадом, я же сначалу позабочусь о Назаре, а потом о старом вожде. Всем понятно?

— Это-то нам с Мамедом понятно, — сказал Дурдулы, — но не понятно другое, как всё-таки эти ночные пришельцы попали в крепость.

Довлетяра смутил вопрос Дурдулы. «Может, всё-таки он что-то знает об этой скверной истории? Сейчас проверим».

— Разве ты не знаешь кто они такие?

— Нет, — пожал плечами Дурдулы.

— И не видел, когда они входили в крепость?

— Конечно же, не видел, — ещё больше удивился брат бека.

— Тогда зачем допытываешься? Тебе же сказано: я сделал вид, что помирился с ними, чтобы успокоить их, притупить бдительность. Гамаки, конечно же, не ведают, что мы готовимся напасть на них. Вряд ли их люди придут на свадьбу с конями и оружием. Они собираются спокойно и пышно провести свой свадебный той. Посмотрим; однако, кто сегодня будет праздновать!

Довлетяр давал последние наставления и распоряжения нукерам, когда мимо его крепости проехали три всадника. Если бы кто-нибудь из людей бека распознал этих всадников и сообщил о них Довлетяру, хозяин крепости отменил бы сегодняшнее выступление против гамаков и перенёс его на следующий день.

На той пожаловал сам геокчинский хан с двумя своими телохранителями.

Сазак-сердар пригласил гостей к своей кибитке и усадил их в тени на ярком мягком копре. Из толпы по одному подходили аксакалы и здоровались с ханом, Гостям подали чай с кишмишом.

Полат-хан поднял глаза на сердара:

— А ну, позовите ко мне Хаджимурада. Хочу посмотреть на джигита, о котором слышал так много хорошего.

Хаджимурад почтительно поздоровался с Полат-ханом. Почтенный гость протянул парию обе руки в знак особого уважения. Спутники хана последовали примеру своего предводителя.

— Поведай нам, Хаджимурад, о своих делах, после того как был продан Абдулле-серкерде.

— Хан-ага, в моей жизни после того, как я очутился в плену у Абдуллы-серкерде, не было ничего примечательного, что можно было бы слушать с удовольствием, — Хаджимурад смущённо опустил голову.

Тогда хан стал задавать Хаджимураду конкретные вопросы.

— Ну, расскажи хотя бы о том, как ты безоружный выступил против вооружённого брата Хабипа-пальвана и при этом оказался победителем?

— Хан-ага, мне тоже не хотелось умирать, вот я пришлось хитрить и увёртываться от сверкающего лезвия. Он замахивается кинжалом, а я успеваю отпрыгнуть в сторону. Он опять замахивается, а я снова оказываюсь сбоку. В конце-концов старик стал выбиваться из сил, тогда я изловчился и вырвал у него из рук кинжал. Полат-хан, — оживился Хаджимурад, — лучше я вам расскажу о том, о чём вы пока не слыхали…

Но тут Сазак-сердар отправил парня заниматься своими делами, а сам подробно посвятил гостя в события прошедшей ночи.

— Вот смотрите, младший брат Хаджимурада с рассвета ходит с этой саблей, — указал Сазак на подростка лет пятнадцати.

Полат-хан подозвал к себе паренька и пригляделся к ножнам и рукоятке сабли:

— В самом деле, сабля Довлетяра. Но если он трижды поклялся именем самого аллаха, то теперь ему никак нельзя заниматься ни разбоем, ни грабежом.

— Молю аллаха, чтобы он наконец успокоился, — сказал С-ззак.

— Тогда он и с вами прекратит свои постоянные споры, — предположил Полат-хан.

— Слава всевышнему, чтобы так оно и было, как вы говорите, дорогой гость, — повторил сердар.

Подошёл Мурад-аксакал и шепнул что-то на ухо Сазаку. Старый вождь переменился в лице и вскочил с места.

— Сазак-сердар, что случилось? — поинтересовался Прлат-хан.

— Ничего особенного. Сидите, гость, спокойно, я сейчас вернусь, — и старик завернул за угол кибитки.

По одному, по двое стали подходить туда и другие гамаковцы Несколько человек заспешили к юго-восточной окраине села.

Полат-хан всё это видел. Но он не видел, как Хаджимурад, Назар, Оразгельды, Курбангельды и несколько других всадников спрятались за стогами сена поблизости от дороги.

Из-под соседнего навеса доносилось пение Топаза-бахши. Младшие, ребята начали разносить гостям еду — шурпу и другие блюда. Вернулся Сазак и сел на своё прежнее место рядом с ханом.

— Что там у вас приключилось, отчего вы внезапно все всполошились? — спросил хан. — Враг какой надвигается, что ли? Может, Абдулла идёт? Так скажи, и я немедленно подниму на ноги всех жителей Геокчи.

— Нет, Полат-хан, ни Абдулла, ни какой другой иноплеменный враг пока что не идёт. Но у нас, к сожалению, есть собственный опасный забияка, так вот он и собирается пожаловать к нам, — спокойно сказал Сазак, не желая тревожить хана.

Но проницательный Полат-хан чувствовал, что старый сердар не всё ему сообщил.

— Хочешь что-то скрыть от меня? Сейчас же выкладывай все свои опасения и предположения.

— Да, Полат-хан, угадали, — признался Сазак. — Я вам не всё сказал. Не хотел беспокоить. Но если требуете, скажу. Довлетяр собрал у себя в крепости родственников и нукеров. Все они вооружены и на конях. Стало известно, что эти-то «гости» и собираются испортить нам свадебный той.

— Почему же ты не сказал мне об этом сразу? — разгневался хан. — Я немедленно отправлю к Довлетяру Назара-таланлы да Бегенча-гаджара и велю распустить своих людей. Как только мои посыльные появятся в крепости, бек сразу оставит своё недоброе намерение.

Но Сазак стал упрашивать почтенного гостя не посылать в крепость своих людей:

— Полат-хан, завтра наступает наша очередь на воду. Бек поклялся лишить нас этого права. Он давно ищет повода померяться с нами силой. Вот и пусть одни раз попробует это сделать, — сказал Сазак, давая понять, что нисколько не боится нападения бека.