Александр Владимиров - Призрак Белой страны

Остатки секты «мандаитов» до сих пор существуют в Иране. Знатоки Каббалы и религий Востока, Франк {6} и Бабелон, [25]утверждали, что эта секта соединила в своем учении суеверие халдеев с идеями, почерпнутыми из танаха, талмуда и каббалы; книги мандаитов написаны на арамейском языке, бывшем тогда разговорным языком иудеев. Само название секты происходит от сирийского слова «манда», что значит «знание».

Отметим «стандартность» процесса иудаизации:«каббала» так же означает «знание»; кроме того, название еретических сект, созданных иудеями в первые века по РХ для борьбы с христианством, так же происходят от греч. слова «гнозис»/«знание».

В конце I в., опасаясь возможного перехода в начавшее распространяться в Персии христианство, в секте были проведены реформы иудеем Елксаем, который лукаво назвал истинным спасителем мира Иоанну Предтечуи ввел обряд крещения, полностью игнорировав Иисуса Христа.

В 226 г. по РХ на волне свержения Парфян и восстановления национальной династии Сасанидов, в Персии возникла идея восстановления чистоты национальной религии Зороастра, вместо господствующей при парфянах религии из смеси халдейских и иранских учений, в которой к дуализму Зороастра примешивалось еще и третье божество Митра(ведический, индоиранский и позднеэллинистический бог Солнца, [26]ставший в иранской мифологии посредником между верховным богом и людьми).

Этим и воспользовалась иудействующая секта мандаитов, выдвинув из себя Манеса, который сумел с одной стороны — ударить по нарождающемуся в Персии христианству, с другой стороны — по национальной религии персов, внеся всеобщий раскол и смуту.

Манес проповедовал дуализм соприкасающихся «богов добра и зла», в борьбе которых побеждает дьявол, поглотивший «божественную душу мира» и породивший материальный мир — что, по сути, копировало каббалу (или породило её). При этом победу сил тьмы иудействующие сдобрили проповедью всеобщего равенство и свободы, уничтожения всех религий, отрицанием собственности, брака, семьи и государственного управления, — в результате чего Манес смог увлечь готовых отойти от языческих религий и готовых примкнуть к христианству.

Манихейство предлагало как можно скорее расстаться со всем материальным, осуждая занятие земледелием, как «причиняющее страдание» (аналогичная установка и в иудаизме). [27]Они отрицали брак и деторождение, поскольку это «способствует удержанию духа в узах материи », одновременно допуская распущенность нравов, исключающих по возможности рождение потомства(в результате одни из более поздних последователей — альбигойцы — отказывались от рождения детей и стремились к смерти; скопцы отсекали себе половые органы [28] и т. д.).

«Сакральность» распущенности нравов, спрятанная за проповедью о «всеобщем равенстве» на некоторое время позволили Манесу получить благосклонность местных правителей.

Манихейская секта, подобно масонству, представляла тайное общество, но всего лишь с тремя степенями посвящения: «верующие», «избранные», и «совершенные» — как у пифагорейцев и каббалистов. [29]От посвящаемых требовалось прежде всего строжайшее соблюдение тайны: «Jura, perjura, secretum prodere nole» («клянись, нарушай присягу, но не выдавай тайны»). Что не удивительно, — блаж. Августинупоминает странный и отвратительный ритуал манихейского «крещения», во время которого вступающих в ряды «Избранных» «крестили» семенем их собратьев по вере. [30]Характерно, что «избранными» были названы лишь 70 человек, {7} — столько же, как и в иудейском Синедрионе. [31]Блаж. Августин так же свидетельствует о жестокосердии манихеев ко всем, не принадлежавшим к их секте: «И если бы голодный — не манихей — попросил есть, то, пожалуй, за каждый кусок стоило бы наказывать смертной казнью». [32]Что так же соответствует установкам иудаизма [33](временной период и география действий манихеев точно совпадает с составлением «вавилонского» талмуда).

В результате возникновения «тайных избранных» были созданы все условия для государственного переворота. Между тем, усилиями персидских патриотов Манес был все же изгнан. Позже он снова вернулся, в 276 году был разоблачен, как «распространитель иудейской ереси, враг рода человеческого и персидского народа, чье учение разрушает брак и семью». [34]Однако казнь Манеса не спасла Персию от плодов его проповедей, породивших множество сект.

В V в. манихейство породило движение «маздатов» — по имени одного из руководителей движения, чиновника Маздака. Нужно отметить, что само слово «маздак» — это не имя собственное, а титул главы секты, выросшей из учения Манеса. [35]

В древних исторических текстах Маздак представлен как «блистательный и красноречивый казначей Ковада», второе лицо в государстве. Кроме того, его племянница была женой шаха Кавада I, которая, как и в истории с Мордехаеми Эсфирьювыступила «агентом влияния» (эти исторические события отражаются в зеркале истории кровавого иудейского праздника «веселого Пурима»). Организаторские способности и красноречие Маздака отмечает {8} даже Фердоусив «Шахнаме».

Нужно отметить, что на первый взгляд это учение снова выглядело «не так уж и плохо», но не зря говорится, что «дьявол в деталях». Так главный постулат маздакизма гласил, что в основе мирового процесса лежит борьба между светлым, добрым разумным и закономерным началом, — и тёмным, злым началом, представляющим собой хаос и случайность, и что эта борьба неизбежно завершится победой «добра» над «злом».

Озвучивая идеи о «взаимопомощи, равенстве и свободе», маздакизм не вышел за рамки «потребительского коммунизма », одновременно направив усилия на разрушение основы человеческого общества — семьи. Так призывая к борьбе за уничтожение социального неравенства (отождествлявшегося со «злом») и противопоставлявшегося «добру» — насильственному осуществлению всеобщего равенства, включая общее пользование женами (отметим, что эти тезисы разрушения общества были повторены и в идеологической диверсии Мордехая Леви-Маркса, [36]и в практике Лейбы Троцкого-Бронштейна [37]— не сумевших преодолеть «ветхозаветность» своего мировоззрения). Так что сегодня маздакитов определили бы как «иудо-большевиков» или троцкистов — которые, по сути, были прозелитами одной из версий иудаизма.

В 491 году на Иран обрушилась целая серия бедствий — засуха, недород, нашествие саранчи. Недавно взошедший на трон шах Кавад попытался предотвратить голодные бунты, открыв амбары с резервным зерном, но волнения всё же вспыхнули. Тогда, как пишет Л. Н. Гумилев, «один из вельмож, Маздак, предложил шаху свою концепцию спасения государства. Она была дуалистична, но в ней, в отличие от манихейства, „царство света“ наделялось качествами воли и разума, а „царство тьмы“ — качеством неразумной стихии. Отсюда вытекало, что существующая в мире несправедливость — следствие неразумности, и исправить ее можно средствами разума: введением равенства, уравнением благ (т. е., конфискацией имущества богатых и разделом его между маздакитами) и… казнями „сторонников зла“, т. е., тех, кто был с Маздаком несогласен» [38]— отметим для себя эту ещё одну черту «маздакитского коммунизма», роднящую его с иудо-большевиками.