Гылман Илькин - Восстание в крепости

"Они думают, я предатель! — терзался солдат. — Получается, я продал своего товарища тем, кого я так ненавижу? Если от меня отворачиваются даже близкие друзья, с кем же мне разговаривать, кому открыть душу? Уж не поручику ли Варламову?"

Шли дни, ненависть к Погребнюку стала в казармах всеобщей. От него отвернулись даже солдаты других рот. При виде его они хмурились и презрительно сплевывали на землю.

Для ведения следствия по делу Дружина из Тифлиса прибыл военный следователь. По батальону ходили различные слухи. Тайком, а иногда в открытую поговаривали, будто Дружина ежедневно истязают в карцере; добиваясь признания, что он не один занимался распространением запрещенной литературы среди солдат батальона.

Слухи эти доходили и до Погребнюка. Тот еще больше мучился, страдал, не зная, куда деться от солдатских глаз, сверкавших ненавистью и гневом.

Наконец, когда ему стало уже совсем невмоготу, Погребнюк решил во что бы то ни стало поговорить с Бондарчуком и принялся упорно искать случай остаться с ним наедине, чтобы рассказать о своих переживаниях, переубедить, доказать несправедливость презрительного отношения к нему товарищей, с которыми он живет под одной крышей и ест из одного котла.

Легко сказать: остаться наедине! В условиях батальонной жизни после всего случившегося это оказалось невозможным.

Однажды утром Погребнюк решительно сказал себе:

"Сегодня!"

На плацу он ни на минуту не выпускал Бондарчука из поля зрения. Но едва учения кончились и солдаты пошли на обед, Виктор куда-то исчез.

Погребнюк начал его искать, кинулся туда-сюда, но тот словно сквозь землю провалился. Рассспрашивать товарищей он не осмеливался. "Подумают еще, что выслеживаю".

А в это время Бондарчук, не подозревая, что его ищут, сидел на деревянном токарном станке в чулане мастерской Усуба и ждал Бахрама. О встрече было условлено заранее через портного.

Бахрам запаздывал.

Посланный на разведку Фарман, вернувшись, сообщил, что кузнец уже более получаса как ушел из кухни.

Отправив сына с подручным Хамдией на базар, уста Усуб вошел в каморку к Бондарчуку и тихо сказал:

— Не беспокойся, сейчас придет. Наш Бахрам человек аккуратный. Он хоть и молодой, а свое дело знает. Не волнуйся, Бахрам осторожен, как горный тур. Его врасплох не застанешь. Он за три версты чует опасность. Не тревожься… Уверен, с ним ничего не стряслось. Что бы ни было, он сейчас явится.

Уста Усуб вышел из чулана в мастерскую, чтобы посмотреть, не идет ли Бахрам.

Он глянул сначала в одну сторону, туда, где улица взбегала вверх на бугор, затем в другую, где тянулись ряды лавок медников и бакалейщиков. Его внимание привлекла одинокая фигура солдата, бредущего по правой стороне. Солдат останавливался перед каждой лавочкой и, вытягивая длинную шею, заглядывал через порог внутрь. Видно, он или хотел что-то купить, или кого-то искал.

Уста Усуб насторожился. Он снова прошел к Бондарчуку и рассказал о солдате.

"Может, за мной кто увязался, когда я шел из крепости, а теперь потерял след и шарит по всем лавкам?" — подумал Виктор.

— Станьте у входа в мастерскую, — попросил он портного. — займитесь чем-нибудь для виду. Когда солдат подойдет, заговорите с ним. Я из-за занавески посмотрю, кто это. Так мы его обхитрим.

Уста Усуб взял большой утюг, который грелся на железной подставке, и, выйдя за порог, начал им размахивать.

Солдат, продолжая заглядывать в двери лавок, приблизился к портняжкой мастерской. Уста Усуб как ни в чем на бывало размахивал утюгом, мурлыча что-то себе под нос. Он сделал вид, будто не замечает солдата. Тот, заглянув в мастерскую и увидев, что там никого нет, хотел двинуться дальше. Но портной преградил ему дорогу.

— Почему не зайдешь, солдат? Может быть, что надо сшить, залатать? Для вас делаю по дешевке! Входите! Или… — Уста Усуб понизил голос: — Или есть что-нибудь продать? Что ж, давайте посмотрим. Не стесняйтесь.

Солдат махнул рукой.

— Ничего у меня нет… — И, не став слушать портного, пошел дальше, вертя головой во все стороны.

— Погребнюк… — прошептал Виктор, наблюдавший эту сцену через дыру в закопченной занавеске.

Лицо у него омрачилось. Он опять прошел в чулан и прикрыл за собой дверцу. "Значит, правда, что он выдал Дружина?! А теперь меня выслеживает. Да, чужая душа — потемки. Но что его толкнуло? Продался?.. Непохоже. Отец — учитель, каждый месяц присылает ему деньги. Парень не жадный, часто давал взаймы, да и так давал, без возврата. Офицеры к нему не благоволят. И сам он вроде терпеть их не может, всегда отзывался с ненавистью. На учениях каждый, кому не лень, от фельдфебеля до подполковника, считал своим долгом задеть, оскорбить его В чем же дело? Почему он теперь переметнулся на их сторону? Нет, здесь что-то не так! Видно, не обошлось без участия Варламова. Не иначе ему как-то удалось заманить Погребнюка в свои сети".

Виктор вспомнил, как мучился Погребнюк, получи" известие, что его невеста окончила университет"

"Может быть, Варламов сыграл именно на "том? Пообещал месячный отпуск или, того больше, посудил устроить их счастье? Ведь все знают: ради встречи с невестой Погребнюк готов полмира отдать. Да, похоже, что поручик исхитрился, нашел ключ к его сердцу. И вот результат: Дружин — в застенке, теперь Погребнюк меня выслеживаете.

Из задумчивости Виктора вывел уста Усуб, заглянувший в чулан.

— Ну, разглядел солдата?

— Разглядел.

— Подозрительная рожа, да? Я ведь следил за ним. Ни одной лавки не пропустил, рыжий черт!

Заметив, что Бондарчук неожиданно помрачнел, уста Усуб тревожно спросил:

— Что с тобой? Думаешь, и в самом деле шпионит?

Бондарчук, не глядя в лицо обеспокоенному портному, печально кивнул головой:

— Кажется, да… Надо быть с ним поосторожней. Сейчас командир батальона идет на все. Они ничем не побрезгуют. Будут натравлять солдат друг на друга, пользоваться подкупом, обманом.

На пороге мастерской послышались чьи-то шаги.

Уста Усуб вышел из-за занавески и увидел Бахрама. Кузнец тяжело дышал.

— Что случилось? — спросил портной.

В ответ Бахрам кивнул головой на занавеску:

— Пришел?

— Конечно, пришел. Уж больше получаса сидит и ждет тебя. Можно ли так долго заставлять ждать человека? В такое время… Проходи.

— Не торопись, уста! Лучше возьми в руки какое-нибудь шитье, и давай разыграем с тобой сценку: портной и заказчик.

Усуб быстро влез на прилавок, сел, поджав под себя ноги, снял со стены почти готовый архалук и принялся пришивать к нему пуговицы.

Бахрам опустился на скамейку у двери.

— Будет еще одна просьба, уста, — тихо зашептал он. — Поглядывай чаще на улицу. Здесь поблизости шляется рыжий, конопатый солдат. Уже минут двадцать взбивает пыль сапогами на вашей улице. Очень странно себя ведет. Ведь он и к тебе заглядывал. Кажется, сейчас пойдет назад по той стороне.