Гылман Илькин - Восстание в крепости

Поднимаясь в фаэтон или выходя из него, она с неподобающим ее возрасту кокетством протягивала мужу руку, заставляя поддерживать себя под локоть. Все это было предназначено публике.

Хачатурянц знал это лучше других и внутренне негодовал. Но что ему оставалось делать? Не мог же он под взглядами десятков пар глаз не заметить протянутую руку жены.

Когда они проезжали по улицам, Пайцарык, чтобы муж не смотрел по сторонам, старалась придумать ему какое-нибудь занятие: то заставляла обмахивать себя веером, то придерживать длинный шлейф ее платья, который то и дело вываливался из фаэтона.

Жеманство Пайцарык принимало все более нелепые формы. Хачатурянц терпел месяц, другой. Но наконец он не выдержал, плюнул на все, продал за бесценок записанную на него недвижимость и расстался со своей дражайшей половиной.

Чтобы никогда больше с ней не встречаться, он решил покинуть Тифлис. После долгих размышлений выбор Хачатурянца пал на Закаталы, где жила его сестра Сирануш. Вскоре он туда переехал.

Тифлисские главари дашнакской партии отнеслись к этому переезду весьма благожелательно, так как считали, что свой человек в Закаталах, да еще с деньгами госпожи Малхазян, оживит работу местной дашнакской организации.

Активность Хачатурянца на новом месте превзошла все их ожидания.

Он поселился по соседству с сестрой, в небольшом домике из двух комнат, окна которых выходили на улицу и во двор. В маленьком палисаднике почти круглый год цвели всевозможные цветы. Случалось, поздней осенью хозяин собственноручно выкапывал уже из-под снега розовые кудрявые хризантемы.

Сразу же за низеньким заборчиком была дверь в квартиру его сестры. Благодаря такому близкому соседству, Сирануш могла часто наведываться к брату, прибирала дом, готовила. Справедливость требует признать, что с первого же дня своего приезда Хачатурянц не испытывал недостатка в ее внимании. В комнатах всегда было чисто, в вазах стояли свежие цветы. Сирануш лезла из кожи вон, чтобы угодить брату-холостяку. Ради того чтобы вовремя накормить его или подать чашку чая, она бросала все свои дела и стремглав бежала к нему.

Впрочем, своих дел у нее было не так уж много. Они жили вдвоем с мужем. В прошлом году супругам стало известно, что их младшую дочь хотят похитить. Чтобы избежать позора, родители поспешно выдали девушку замуж за проживающего в Балакенде дальнего родственника, человека уже довольно пожилого.

Их сын Ацатур учился в Петербургском университете. Муж Сирануш Ашот, служивший начальником почты, уходил на работу рано утром и возвращался только к вечеру. Со стороны казалось: ну что за дела могут быть у начальника почты? Знай себе приказывай: отнеси — принеси, подай — прими. Но стоило кому-нибудь справиться у Сирануш о муже, как она, горделиво вскинув голову, принималась охать да ахать, сетуя на его занятость.

Имея всегда много свободного времени, она и следила так тщательно за домом брата. Если Сирануш три раза на день не подметала пол в его маленьких комнатах, она уже не могла спать спокойно.

У брата всегда сидели гости. Один уходил, другой приходил. С каждым из них Хачатурянц болтал минимум часа два. Часто беседа перерастала в спор. Мужчины кипятились, не соглашались друг с другом, пускались в пространные объяснения. Нередко дело кончалось тем, что гость хватал шапку и выскакивал из комнаты, хлопнув дверью.

После этих споров в маленьком домике бывало так накурено, что хоть топор вешай. У Сирануш даже спирало дыхание. Женщина недоумевала: "Как это они сидят в таком дыму? Ведь задохнуться можно! Открыли бы окна, проветрили комнаты. Ах, они все на свете забывают за этими разговорами!"

Однажды Сирануш, не выдержав, сказала брату:

— Пожалел бы ты свои бедные легкие! Ведь одним дымом дышишь! Почему не открываешь окна?

Ответ брата совсем завел ее в тупик.

— Мы, сестра, нарочно не открываем окна, — сказал он. — Не хотим, чтобы все слышали, о чем мы говорим!

С того дня Сирануш никогда уже об этом не заикалась, приходилось ей видеть и то, как Айрапет и его гости шепчется, перегнувшись через стол, словно боятся, что их кто-то подслушает.

Короче говоря, вся жизнь брата, все его странные друзья, все их разговоры были для Сирануш загадкой.

Сирануш знала, что муж не очень-то доволен ее частыми посещениями квартиры брата. Открыто он ничего об этом не говорил, но из отдельных замечаний она заключила, что муж с предубеждением относится к делам Айрапета и его приятелям. Несмотря на близкое соседство, Ашот редко заходил к своему шурину. А заглянет — тут же уйдет, не выпив даже чашки чая.

Столь холодное отношение мужа к ее родному брату огорчало Сирануш, но не было случая, чтобы она упрекнула его в этом.

В свою очередь, Айрапет тоже недолюбливал мужа сестры, держался с ним высокомерно, задирал нос и на его холодность отвечал открытой враждебностью. Когда Ашот, простудившись ранней весной, слег на неделю в постель, Айрапет даже ни разу не зашел проведать его, справиться о здоровье.

Сирануш болезненно переживала вражду мужа с братом. Бедная женщина как бы находилась между двух огней. Весь гнев, который мужчины не могли излить друг на друга за время коротких встреч, они потом, рано или поздно, каждый в отдельности, обрушивали на ее голову.

Сирануш давно порывалась объясниться с братом наедине. Но такого случая до сих пор не представилось: когда Айрапет был дома, — мешали гости, когда не было гостей, — не было и его самого.

И вот сегодня Сирануш решила пойти к брату рано утром, когда он будет еще в постели, обо всем с ним поговорить и выяснить подоплеку его вражды с Ашотом.

Она перебралась через низенький заборчик, пересекла двор, поднялась на веранду и увидела Айрапета с полотенцем на шее. Выпятив огромный живот, он шел умываться.

Поздоровавшись с братом, Сирануш прошла в дом, как обычно, сначала убрала его постель, потом открыла окна и принялась подметать полы.

Когда Айрапет, умывшись, вернулся с веранды, в комнатах царил образцовый порядок. Одеваясь, он неожиданно обратился к сестре:

— Сирануш, вчера я забыл тебя спросить: как там Аца-тур поживает?

— Спасибо, здоров.

— Что пишет?

— Так… Ничего особенного. Через месяц сам приедет.

Надевая пиджак, Айрапет забормотал:

— Хороший парень. Очень мне нравится. Слава богу, что не похож на отца.

Сирануш резко обернулась. Тряпка, которой она вытирала с комода пыль, упала на пол.

— Ты почему так говоришь, Айрапет? Что он тебе плохого сделал?

— О ком это ты?

— Как о ком?! Ты сам хорошо знаешь, о ком я говорю. Когда муж заболел и целую неделю пролежал пластом, ты даже ни разу не заглянул, не поинтересовался его здоровьем. Когда он заходит в твой дом, ты отворачиваешься от него! — Сирануш откашлялась. — Сегодня я пришла к тебе спросить: чего вы не поделили? Как бы там ни было, ведь он же твой зять! Подумай, что люди станут говорить?!