Аркадий Крупняков - Марш Акпарса

— Повелевай, могучий, я сделаю все.

— Ты знаешь, что сын мой Алим недалеко от тебя живет?

— И не слышал.

— О аллах! Он ничего не знает! Хан Сафа отослал его из Ка­зани, теперь он у луговых черемис в Кокшамарах. Переплыви через Волгу — и ты у него. Пошли во все стороны верных людей, пусть Аказа выследят. Как только найдешь — зови Алима. Самому тебе с Аказом не справиться. Подкараульте, убейте, и пусти слух, что русские настигли Аказа.

— Братьев тоже надо убить!—крикнул Мырзанай.

— Глупец! Аказа убрать надо тайно. Если братьев убьешь — дураку будет ясно, что это твоя работа. Царицу не обманешь. С Алимом сам иди — на него я не очень надеюсь. Есть причина... Боранчею земли его верни. Помни: его дочь — подруга Сююмбике.

Аптулата снова Большим картом сделай — без Аказа он не стра­шен будет. Ковяжа зачем выгнал? Жадность свою умерь. Ведь он зять твой — дай ему хороший лужай. Пусть люди видят, что ты добрый, справедливый...

— Все сделаю, как велишь.

— Поживем — увидим. Когда я здесь укреплюсь, всех на свои места поставим. Время не теряй — сегодня же домой скачи.

Приехал Мырзанай в Нуженал, а там новость: Аказ с братья­ми и Мамлеем перебрался в Кендаров улус, и жувут гам тайно.

Пакман тотчас же был послан за Алимом, а сам Мырзанай по­ехал к мулле Кендару. Сразу начал разговор с дела:

— Был я, святой отец, в Казани. Там большие перемены волею царицы Сююмбике. Вина с тебя и Мамлея снята, мне велено пере­дать, чтобы ты дочь свою, если она не раздумала, отдал Мамлею, а мурза Кучак ему денег послал. Вот они.— И Мырзанай положил на стол кошелек с серебром.

Мулла хитрость Мырзанаеву разгадал, сказал смиренно:

— Хвала аллаху, что сердце царицы смилостивилось, но Мамлей давно из улуса ушел, и говорить о свадьбе рано. Деньги пока возьми себе, как Мамлей вернется — отдашь.

Мырзанай тоже хитер. Он с муллой говорит, а сам на его дочь Асею поглядывает. А у девки глаза веселые, когда про свадьбу за­говорили, вспыхнула, лицо румянцем покрылось. Если бы Мамлея не было в улусе, печальная бы сидела.

— О свадьбе ты как хочешь думай,— сказал Мырзанай,—Мое дело — волю царицы передать.

Уезжая из улуса, он тайно людей своих оставил.

Улус не город. Здесь одного человека прятать трудно, а пяте­рых тем более. Через день Мырзанаю донесли: Аказ с братьями в улусе. Еще через день приехал Алим с сотней джигитов, прихва­тил Мырзаная и Пакмана, и все поскакали в улус. С Алимом прие­хал старый слуга Кучака — Хайрулла. Он уже был здесь с мур­зой когда-то, теперь к его сыну приставлен. С Кендаром начал го­ворить:

— Ты, святой отец, Аказа Тугаева знал ли?

— Сосед наш,— ответил мулла.— Но, говорят, он в Москве, в плену.

— Не в плену. Он там русскому царю служил, а теперь послан сюда народ мутить, подбивать людей против хана. Его велено нам изловить.

— Я тут при чем. У нас он не был.

— Ты, может, не знаешь. Говорят, Мамлей его сюда привел и все они здесь прячутся.

— Мырзанай сказал: Мамлею вина отпущена. Зачем ему пря­таться!

— Мамлею, но не Аказу! Чтобы снова на тебя гнева не было, выдай Аказа.

— Я его не видел.

— Мы ведь искать будем.

— Ищите.

— Ай-ай, мулла, а Коран не чтит. В Несомненной книге ска­зано: «Сражайтесь за дело аллаха, он избрал вас, назвал мусуль­манами». А ты прячешь гяура, изменника.

— Ты неправ, почтенный. Мои люди следуют Корану, исправно молятся аллаху, постятся, ходят в Мекку и суд вершат по шариа­ту. И если...

— Не ври, мулла!—крикнул Алим.— Я знаю: прошлый раз ты прятал Аказа в мечети. Сейчас мы пойдем туда. Искать!

— Не горячись, господин. Ни один мулла не пустит в обитель аллаха нечестивцев.

— А я верю: они и сейчас там! Давай ключи.

— Бери!—Кендар бросил ключи от мечети на стол.—Но пом­ни, Алим, сын Кучаков, что в храм люди ходят молиться, а не ша­рить по углам. В мечети есть место, куда кроме муллы никто не может входить. Если ты нарушишь этот закон и осквернишь святое место, мечеть придется разрушить и строить на другом месте. Я до­несу об этом святому сеиту, а он, ты знаешь, из колена пророка Мухаммеда, земная тень аллаха. И тебя не помилуют.

— Если найдем там этого черемисина, не мне, а тебе снесут го­лову!— Алим схватил ключи и вышел на улицу. Хайрулла—за ним.

На ступеньках у входа в мечеть Хайрулла остановил Алима:

— Прошу тебя, не поступай опрометчиво, господин мой. Я знаю почему Сафа-Гирей отослал тебя из Казани. И ты сам это знаешь. Теперь один твой неверный шаг—и хан уничтожит тебя.

— Но хан велел нам убить Аказа!

— Ты уверен, что это приказ хана? Не затем я вез сюда свою седую бороду, чтобы погубить себя и тебя. Твой отец тоже когда- то не послушал меня и навлек на себя гнев Сююмбике. Если и ты...

— Думаешь, что этот приказ не от хана?

— Уверен в этом. Сафа-Гирей, да продлится жизнь его в обоих мирах, во всем послушен Сююмбике. А она хочет поставить Аказа во главе горных черемис.

— Кто же хочет смерти Аказа?

— Твой отец.

— Почему?!

— Он любит Эрви и не хочет, чтобы она ушла из Казани.

— Он забыл о ней.

— Мурза упрям.Он как-то сказал недавно: «Еще не родилась та женщина, которая ушла бы от меня». Разве ты хочешь, чтобы и Эрви стала его женой?

— Об этом я не подумал. Но уйти отсюда ни с чем... Я тоже упрям!

— Зачем тебе лезть в мечеть? Если Аказ там—его не взять живым. Прольется кровь, и, мулла прав, сеит узнает об этом.

— Как же быть?

— Давай будем искать Аказа в лесу. Здесь оставим Мырзаная и его людей. Пусть они обложат мечеть кругом и караулят. Аказ все равно выйдет, не век же сидеть ему в мечети без хлеба и воды. И вот тогда...

— Этот глупый боров проспит Аказа!

— А ты отдай ему ключи. Пусть осквернение храма будет его виной.

— Ты, старик, поистине мудр. Эй, Мырзанай!

Мырзанай подскочил к Алиму.

— Я иду искать Аказа в лесу. Ты со своими людьми окружи храм, и чтобы ни одна мышь не ушла из него. Понял?

— Сделаю.

— Вот тебе ключ. Если узнаешь, что Аказ там, выпусти его, поймай и жди меня. В мечеть не входи — нельзя.

Весь день и вечер Мырзанай, Пакман и с ним двенадцать его приспешников охраняли мечеть, следили за домом муллы и домом Мамлея. Конники Алима рыскали по лесам и дорогам вокруг улу­са. После полуночи у Мырзаная появился Хайрулла.

— Ну как?— спросил он, кивнув на мечеть.

— Все тихо,—шепотом ответил Мырзанай.

— Сердцем чую: они там. Кендар не подходил?

— Спит,—ответил Пакман.

— Вы знаете, почему Алим не пошел в мечеть?

-— Говорят, нельзя. Коран не велит.