Тесса Доун - Кровавая судьба (ЛП)

Джослин медленно покачала головой.

— Но что если вокруг нет... виновных... людей?

Он осторожно взял ее руку и крепко сжал в своей.

— Тогда я могу взять кровь от кого угодно, но не убив невинного в процессе.

Она притихла на секунду.

— Люди охотятся за вами? Я имею в виду с чесноком и крестами, колами... или что-то в этом роде?

— Они бы это делали, если бы знали о нашем существовании, — ответ последовал без колебаний. — Это случалось много раз на протяжении веков.

Джослин несколько раз моргнула, явно пытаясь переварить его слова.

— Веков? Сколько тебе вообще лет, Натаниэль?

— Можем мы пропустить этот вопрос?

— Нет... скажи мне.

— Мне чуть больше десяти веков.

Джослин сделала глубокий вдох.

— Больше тысячи лет? — она запнулась, ошеломленная.

Он похлопал ее по руке.

— Да, но тебе не нужно беспокоиться, мне кажется, ты очень зрелая для своего возраста, — его губы растянулись в кривой улыбке.

— Сколько лет твоему брату? — спросила она.

— У меня трое живых братьев, но тот, которого встретила ты, — Маркус — один из старейших в нашем роду. Ему пятнадцать сотен лет.

Джослин недоверчиво покачала головой, а потом стала вдруг отстраненной, ее светлые глаза потемнели и затуманились, кожа заметно побледнела. Она выглядела неуверенной. Будто не знала, как задать свой следующий вопрос.

И, инстинктивно, он понял...

— И мы, наконец, вернулись туда?

— Куда? — пробормотала она едва слышно.

— Назад к тому, что беспокоило тебя все время. Назад к тому, что произошло ранее в том лесу. К страху, который заставил тебя — теперь уже дважды — пытаться покончить с собой.

Джослин медленно выдохнула и кивнула, но продолжала молчать.

Словно не могла говорить.

Ее глаза закрылись, и ладонь, до этого спокойная, начала дрожать в его руке.

— Что это, ангел? — спокойно спросил он. — Чего ты так боишься?

Она просто покачала головой.

— Ты не можешь сказать мне?

Она всхлипнула.

— Я хочу, но...

— Но что?

— Но просто... я просто... я боюсь.

Натаниэль попытался успокоить ее дрожь.

— Скажи мне тогда, чего ты так боишься, что ты думаешь должно произойти, если ты расскажешь мне?

Джослин не ответила.

— Если ты боишься, что я буду зол…

— Нет, не этого, — прошептала она.

— Тогда чего? — его взгляд проникал в нее и притягивал, словно магнит. — Скажи мне, Джослин. Да, у тебя мало причин доверять мне, но один раз...

— Я знаю, что ты планируешь сделать со мной, ясно? — она протараторила слова, как будто это был единственный способ их произнести. — И я говорю тебе, что не смогу вынести это. Ты понимаешь то, что я говорю? Я не смогу вынести это!

— Что ты думаешь...

— Почему ты это делаешь? — в ее голосе чувствовалась боль. — Давишь на меня вот так. По крайней мере, сейчас, в этот момент, я могу притвориться. Немного дольше я могу притвориться, что все хорошо. Но когда все это выплеснется наружу... — ее глаза потускнели, и она медленно отвела взгляд.

Натаниэлю стало неловко, хотя он попытался продолжить проектировать уверенность.

— Джослин, я не собираюсь делать что-либо без твоего разрешения.

— Ты не слышишь меня, Натаниэль, — произнесла она с нотками отчаяния. — Я знаю.

Натаниэль откинулся назад и сделал глубокий вдох.

Великие Небесные Божества, что, по мнению этой женщины, он собирается с ней сделать? Этого не могло быть — никак не могло — чтобы она знала о Проклятии Крови. И даже если и так, у него не было намерения принуждать ее.

У него было больше веры в нее. Больше веры в предусмотрительность богов. В правильность их союза.

— Ладно, — он поднял обе руки, уговаривая ее как напуганного ребенка, — тогда мы могли бы вместе столкнуться с тем, что ты знаешь… верно?

— Пожалуйста, не надо, Натаниэль... просто остановись.

Джослин резко замолчала и уронила голову на руки, длинные волосы, спадали вперед, защищая ее от его взгляда.

Она казалась настолько уязвимой, что это заставило что-то сжаться внутри Натаниэля, и он рассеянно потер грудь.

— Ты правда не можешь рассказать мне?

— Нет, — прошептала она,— я правда не могу.

Натаниэль мягко убрал ее руки с глаз и начал массировать ее виски. Он легко пропустил пальцы сквозь шелковистые волосы, а затем поднял ее подбородок, вынуждая встретить его пристальный взгляд.

— Посмотри на меня, Джослин.

Она скривилась.

— Посмотри на меня.

Ее глаза встретились с его.

— Я собираюсь попросить твоего разрешения для кое-чего.

— Нет.

— Джослин, просто послушай.

Она покачала головой.

— Пожалуйста...

— Выслушай меня.

Она вздохнула.

— Я хотел бы войти в твой разум и посмотреть твои воспоминания.

— Нет! — ее глаза широко распахнулись, и она резко втянула воздух.

Натаниэль не отступал.

— Это позволит мне видеть все, что ты непосредственно видела сама. Ты понимаешь, что я говорю? Я могу увидеть воспоминание сам, и тебе не придется говорить мне ни единого слова, но я прошу твоего разрешения.

Джослин выглядела бледной... усталой.

— А если я не дам его тебе? — ее голос дрогнул.

Он расслабился и посмотрел на нее прямо.

— У нас есть вся ночь, ангел. Если ты скажешь нет, то мы будем ждать, — он сел прямо и сжал ее плечи. — Но, рано или поздно, мы столкнемся с этим.

Глаза Джослин наполнились слезами, и крошечные капли начали катиться одна за другой вниз по ее тонким скулам, оставляя следы глубокого горя. Неохотно она кивнула.

Натаниэль удивленно приподнял брови, затем обхватил ее лицо руками.

— Значит, да?

— Да, — зажмурившись, прошептала она.

И задержала дыхание.

Глава 8

Впервые, с того момента как они встретились, Джослин казалась действительно потерянной, словно ветка, уносимая бесконтрольным течением реки. Ее страх был очевиден, и Натаниэль ощутил, что она ненавидит собственную уязвимость.

Он начал проникать в ее разум, распутывая воспоминания. Углубляясь в память, от недавних событий к моменту, когда она впервые вошла в дом.

Ему была невыносима мысль, что Джослин думала о его жилище как о тюрьме, почти как о камере смертников в ожидании приговора. Натаниэль чувствовал неприкрытый ужас, испытываемый ею из-за их противостояния с Маркусом, абсолютное отвращение при виде его животной натуры и изменений в теле. Он неловко заерзал на диване и вопреки тому, что видел, заставил себя улыбнуться, внушая ей спокойствие.

Продвигаясь дальше, в воспоминания, когда они были в лесу и шли по тропе, он узнал, как в ней зарождалось доверие. И с восхищением увидел, что, несмотря на все ее худшие опасения, она испытывала сильное физическое влечение.

Ему стоило усилий не улыбнуться от приятного открытия: Джослин находила его невероятно сексуальным. Это было естественно. В конце концов, эта женщина создана для него, даже если сама не понимала их связи.