Тесса Доун - Кровавая судьба (ЛП)

— Никогда... ни при каких обстоятельствах, — прогремел Натаниэль, — не считай одного из Темных своим другом! Он вернется, чтобы убить тебя... даже несмотря на то, что отпустил сегодня ночью. И я думал, что сказал тебе оставаться в доме!

Натаниэль был слишком зол, чтобы говорить. Слишком разъярен, чтобы освободить ее. Он долго смотрел на нее, с ощутимым неодобрение во взгляде, а потом просто отвернулся и пошел прочь.

Кейген посмотрел на импровизированную тюрьму и пожал плечами, извиняясь. Он был достаточно умен, чтобы не тянуть тигра за хвост, и последовал за Натаниэлем в хижину.

Тогда Маркус подошел к барьеру, и Джослин начал медленно отступать, пока не врезалась в другую сторону. Он был нехарактерно спокойным. На самом деле, слишком спокойным. Слишком сдержанным.

— Каждый раз, когда ты подвергаешь себя опасности, ты ставишь под угрозу жизнь Натаниэля. Знай, маленькая сестра, если ты снова рискнешь жизнью моего брата, ты потеряешь больше, чем голосовые связки. Я возьму контроль над твоими действиями и твоими мыслями, пока Кровавая Луна полностью не пройдет, и Натаниэль больше не будет в опасности. Ты будешь моей марионеткой, и никто не заметит разницы... даже Натаниэль. Ты все поняла?

Джослин сглотнула и посмотрела вниз. Она не смела ответить.

— Еще одного предупреждения у тебя не будет.

Как и Натаниэль, Маркус просто повернулся спиной и пошел прочь.

Накари вздохнул и подошел к барьеру.

— Я думаю, остался только я, да? — он сверкнул успокаивающей улыбкой, как и всегда потрясающе красивой. — Это была долгая ночь.

Джослин смотрела вниз, ненавидя свои слезы, не желая, чтобы Накари увидел, насколько ей больно от выговоров Натаниэля и Маркуса... какой потерянной и ошеломленной она себя чувствовала. Так унизительно — быть взрослой женщиной, с которой обращались как с ребенком; еще более унизительно — быть взрослой женщиной, ведущей себя, как ребенок, и подвергающей опасности чужие жизни.

Натаниэль отвернулся от нее. Она никогда не будет принадлежать этой жизни.

Не имеет значения, что думает Натаниэль. Она не была чьей-либо истинной судьбой, и никогда не станет истинным членом их семьи. А всегда будет каким-то... низшим существом... которое просто послужит для целей вампира.

Накари покачал головой, как будто точно знал, что она чувствовала, а потом начал тщательно разбирать барьер, один слой за другим.

— Когда я был просто юнцом около ста пятидесяти лет, я принял решение, что больше не буду кормиться... Больше не буду пить человеческую кровь, чтобы жить. Я думал, что у меня будет более глубокая связь с природой — ну, знаешь, с животными — если я буду брать кровь у них, — он пожал плечами, улыбаясь. — Когда Маркус узнал, он настрого запретил это. Но, будучи упрямым, я сделал вид, что продолжаю кормиться от людей, вообще отказываясь от какой-либо крови. И мой близнец, Шелби... — он запнулся на этом слове, его голос стал хриплым.

Наступила неловкая пауза, пока он изо всех сил пытался взять себя в руки, прежде чем продолжить.

— Шелби знал, что я делаю, и я слабел с каждым днем. И, в конце концов, он отправился к Маркусу и рассказал обо мне.

Глаза Джослин расширились. Она могла представить, к чему все шло.

Накари покачал головой с отвращением, снимая еще один слой барьера.

— Ты хочешь поговорить о том, что значит быть марионеткой? — он рассмеялся. — Маркус взял под свой контроль мое тело, и, будучи слишком молодым и неопытным, я не смог тогда ему помешать. Он усадил меня на крыльцо своего заднего двора и начал вызывать животных из леса, одного за другим... в течение всего дня.

Накари приподнял бровь.

— И я не говорю о хороших, дружелюбных, нормальных животных. Я имею в виду дикобразов, скунсов, крыс, змей, барсуков — животных, которые кусают тебя в ответ. Он выстроил их друг за другом, словно бесконечный шведский стол, заставлял меня погружать в них зубы, заставлял пить, пока меня не стошнило. Тогда, не дав мне вытереть рот, он призвал следующего животного...

Джослин была потрясена.

Накари покачал головой, когда барьер, наконец, разрушился, и потянулся, чтобы взять ее за руку.

— До сих пор я уношу задницу, когда вижу дикобраза.

Джослин не сдержалась и тихо рассмеялась.

Вампир улыбнулся.

— Я говорю все это не для того, чтобы напугать тебя, а чтобы объяснить. Если бы Маркусу было все равно, и он уже не воспринимал тебя, как семью, то не беспокоился бы. Этот мужчина — мой брат, и я люблю его всем сердцем, но Маркус довольно... напорист. У него была очень трудная жизнь. Сложнее, чем у нас всех. И, честно говоря, я думаю, что он устал от жизни после стольких веков в одиночестве. Мы всё, что у него есть, всё, ради чего он живет. И никогда не воспринимай это лично, — Накари замолчал, будто тщательно взвешивая свои следующие слова. — А что касается Натаниэля, можно только представить себе, как трудно ему сейчас. У него есть свои страхи, и не последним из них является твоя безопасность.

Они поднялись на крыльцо.

— Кстати, я хотел бы поблагодарить тебя за Брейдена. Он бы не выжил, если бы не ты, — искренность была ощутима в его голосе, зеленые глаза цвета леса смягчились.

Он выпустил ее руку, перед этим успокаивающе сжав.

Джослин улыбнулась.

— Брейден не заслужил того, что с ним сделали в том сарае, — она поморщилась, вспоминая. — Это было ужасно.

— Я знаю, — согласился Накари.

Дверь открылась, и Натаниэль отошел в сторону, чтобы позволить Накари войти, затем заблокировал путь Джослин. Очевидно, он наблюдал за ними все это время, зная с самого начала, что Накари освободит ее. Он закрыл за собой дверь, оставив их на крыльце.

Джослин отвела глаза.

— Ты злишься на меня настолько, насколько я думаю? Ты ненавидишь меня теперь? — ее голос дрожал.

Натаниэль хмыкнул.

— Я не знаю, обнять тебя или перекинуть через колено, Джослин. Я мог бы поцеловать тебя... а затем убить.

Джослин подняла брови.

— Даже не думай про колено. Я была достаточно унижена для одного дня, — несмотря на все усилия, в ее голосе не было даже намека на юмор.

Натаниэлю удалось выдавить слабую улыбку.

— Ох, малышка, я не хотел унижать тебя. Может быть, просто достаточно напугать, чтобы у тебя появился хоть какой-то здравый смысл, — он осторожно приподнял ее подбородок. — Вот что я тебе скажу: как насчет того, чтобы больше не совершать попыток самоубийства, не уходить с незнакомыми людьми, не пытаться бороться с вампирами глупым человеческим оружием — серебряные пули работают только на оборотнях, Джослин. И больше не держать за руку Накари. И все у нас будет просто отлично.

Джослин начала протестовать, услышав первые три пункта в его списке, собираясь напомнить ему об очень весомых причинах для их совершения, но остановилась на последнем запросе. Она слабо улыбнулась.