Педро Касальс - Посредник

Хотя туман начал сгущаться и беспрестанно лил дождь, адвокат наслаждался поездкой от аэропорта до центра Лондона. Это была не столько поездка, сколько прогулка. Блестящий черный «бентли» пересек Гайд-парк, специально сделав для этого крюк: шофер добросовестно выполнял данное ему поручение — до приезда в офис провезти гостя по самым примечательным местам английской столицы. Как всегда, британцы были преисполнены любезной учтивости.

Водитель, тщательно причесанный, с аккуратными усиками, которые обычно украшают всех героев английских фильмов, старательно выполнял и роль гостеприимного гида.

«Бентли» медленно скользил по городу, мотор его работал почти бесшумно. Но Салинас не слышал его, не обращал внимание и на виды, открывающиеся из окна автомобиля. Чем ближе к конторе Корнхилла в Саут-Кенсингтоне, тем лихорадочнее работала его голова, снова и снова возвращаясь ко всем хитросплетениям дела о светящемся масле.

В последние недели поиски адвоката снова застопорились: ему не удалось продвинуться в своем расследовании ни на шаг. А потому визит в Лондон был последней его надеждой нащупать ниточку, ведущую к сердцу тайны. Салинас чувствовал, что приблизился к ней вплотную — ему не хватало последнего звена в цепочке фактов, чтобы вся картина преступления вырисовывалась перед ним полностью.

«Я чуть было не заставил сторожа цистерн Сала заговорить... — думал он, — и его убили. Затем Белли пригласил меня к себе домой, а за несколько часов до этого он погиб от укуса кобры. Впечатление такое, что всем, кто готов вот-вот раскрыть мне правду или часть правды об этом деле, тут же самым надежным образом затыкают рот».

После смерти Белли Салинасу не удалось обнаружить ничего нового. Правда, ему понадобилось какое-то время, чтобы оправиться от потрясения, вызванного встречей с коброй. Но недавно Корнхилл позвонил ему по телефону и сообщил, что у него есть для адвоката интересные новости и потому он просит его приехать в Лондон, не доверяя телефонной связи. Звонок англичанина заставил адвоката снова воспрянуть духом, поверить, что все-таки ему удастся добраться до центра заговора, из которого на отдалении руководили всеми действующими лицами этой аферы.

После ритуального британского чаепития, за которым собеседники говорили только о том, что удалось повидать Салинасу во время поездки, Корнхилл перешел к делу. Из кожаных кресел они пересели за стол для совещаний, сверкавший тем блеском, который лишь англичанам удается добиться на своей мебели. Хозяин сел там, где обычно усаживается председатель, гость — по правую руку.

— Сеньор Салинас, нам кое-что удалось выяснять. Как вы знаете, мы, то есть компания «Рамблерс», занимаясь страховым делом, в первую очередь ищем экономические мотивировки любых действий тех, кто попал в поле нашего внимания, именно с этих позиций стараемся объяснить тот или иной поступок... каким бы необъяснимым он ни казался на первый взгляд. Иначе говоря, мы придерживаемся того правила древних юристов, которые ныне так любят цитировать: «Ищи, кому на руку преступление».

Джон Корнхилл был одет как истинный английский менеджер: полуботинки фирмы «Черч», серый шерстяной костюм, галстук и носки в цвет — с гранатовым оттенком. Волосы у него были совсем седые, но еще густые, тщательно причесаны.

— Ну так вот, перейдем к конкретным фактам. Я изложу вам, как обстоят дела с личным состоянием у интересующих нас лиц: Лафонна, Салы, Белли и Ланси. Называя Белли, я имею в виду его дела... на тот момент, когда он еще был жив.

— Я вас очень внимательно слушаю. — Салинас действительно был весь внимание, он жадно ловил каждое слово собеседника.

— Лафонн — классический представитель современного управляющего, отвечающего всем международным стандартам. В нем все полностью соответствует норме. Есть у него кое-какие сбережения в ценных бумагах на Уолл-стрите, что свидетельствует о здравом смысле их владельца, и в последнее время он в связи с повышением курса доллара неплохо на них заработал. Во всем остальном Лафонн также ничем не примечателен, ведет вполне спокойную жизнь в семье, а флиртует лишь с секретаршами, которых предоставляет СОПИК в его распоряжение, когда члены руководства отправляются в заграничные деловые поездки. Ну, вы сами знаете, речь идет о секретаршах, с которыми заключаются временные контракты, — они способны перепечатать только что подписанное соглашение или стенограмму проведенной беседы... а, кроме того, готовы пойти и навстречу любым пожеланиям шефа... чтобы менеджеры высокого уровня не впадали в депрессию или же не попали в руки какой-нибудь случайной женщины, что могло бы нанести ущерб СОПИК.

— Да, об этой практике я знаю. Таким образом, все как бы происходит в домашнем кругу, — сказал, поддержав шутливо-ернический тон Корнхилла, Салинас. — Но в последние месяцы не вел ли себя Лафонн как-нибудь иначе, не отступал ли он от своих привычек, скажем?

— Нет. Ничего такого не замечено. Единственный примечательный факт в его жизни — то, что он весьма успешно продвигается по служебной лестнице в СОПИК. Он только что назначен вице-президентом компании. Судя по всему, вся эта заваруха ему лично оказалась на пользу, хотя он ее не устраивал нарочно... вы же сами знаете, что в подобных ситуациях неизбежно кто-то проигрывает, а кто-то выигрывает. Это как бы закон сохранения энергии, но действующий в большом бизнесе. — Корнхилл говорил уверенно и веско, в нем чувствовалась уверенность в себе, которую ему давал большой жизненный опыт, накопленный за пятьдесят с лишним лет.

— С другой стороны, если рассмотреть дело с чисто финансовой стороны, поглощение фирмы Салы компанией СОПИК оказалось весьма выгодным делом для бельгийцев. Что касается огласки, то сам Сала позаботился, чтобы СОПИК оказалась в тени — он так умело организовал свою махинацию с подделкой масла, что по документам проходят лишь некий Рольдан, а розливом занимался... сейчас вспомню... да, сеньор Гарсиа... под его именем вывозилось масло. Экспортировала же продукт компания «Ла Онрадес» — фиктивная фирма, принадлежащая подставному лицу. Вспомните, что по документам и сам Сала нигде не значился... Одним словом, дело было сработано чисто, и Лафонн умело использовал себе на пользу истерическую реакцию, которую дал Сала, когда его имя появилось на первых полосах газет. — Корнхилл продолжал: — И еще вот что, Фонд Фокса только что принял решение разделить принадлежащие ей земельные владения и все недвижимое имущество между фирмами, которые ее субсидировали. В итоге СОПИК теперь стала хозяйкой тех земель, что прежде принадлежали фонду в Испании. Это помогло Лафонну полностью поправить дела СОПИК за Пиренеями — таким образом, дырка в бюджете, образовавшаяся поначалу из-за кражи масла, оказалась заткнутой тем, что сначала Сала продал свое дело по бросовой цене, потом СОПИК вступила во владение землями и недвижимым имуществом фонда в Испании.