Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

— Вот он район, в котором в течение пяти лет будет находиться Виктор, — грустно думала Люба. — Далековато от её института. Хотя, какое это имеет значение. Кто его знает, доведётся ли ей с ним встречаться.

Она и сейчас боялась этой встречи и, одновремённо, надеялась на неё. А вдруг она его сейчас встретит. Он же где–то здесь в общежитии живёт. Но она не знала, что общежития факультета КПИ, на котором учился Виктор (да и большинства других факультетов) расположены диаметрально в противоположной отсюда части территории института. Не могла она знать и то, что как раз сейчас Самойлов, всё же, находиться поблизости. Но встретиться с ним ей не пришлось. Девчонки немного прогулялись небольшим парком, посидели на лавочках, издали осмотрели одно из зданий КПИ (главный корпус) и поехали дальше к станции «Завод Большевик». Затем они вернулись на станцию «Днепр», спустились на набережную и прогулялись вдоль главной водной артерии Украинской социалистической республики. Посмотрели они также на стремительно несущиеся по голубой глади реки «Ракеты» и «Метеоры», понаблюдали за не совсем удачливыми рыболовами, пытающими поймать рыбу с лодок и парапета набережной. К сожалению, не смогли они пересечь на метро водные просторы Днепра, поскольку следующие станции метрополитена («Гидропарк», «Левобережная» и «Дарница») ещё не были достроены, и будут сданы в эксплуатацию только через год. После этого, уже изрядно устав от такого активного отдыха, они вернулись в своё общежитие, ставшим для них на 5 лет родным домом.

* * *

Но это был, так сказать, микроотдых, микро — в том плане, что в минимальном составе, только с девчонками со своей комнаты. Со временем у каждой девчонки появились свои собственные интересы, собственные приоритеты — с кем и как проводить время. На занятиях они всё больше знакомились с однокурсниками, часто вместе сидели на лекциях, и, как следствие этого, порой часто и отдыхали вместе. Чаще всё же этот отдых был с коллегами из своей группы, но его и называть можно было именно групповым. А вот личный отдых девчонки начинали проводить более индивидуально. Если уж в школе были свои привязанности, то, как их могло не быть уже в институте. Люба часто проводила время в совместных компаниях ребят и девчат, в состав которых входили и одногруппники, и однокурсники. Великанова была довольно привлекательной девушкой, невысокого роста с тёмными вьющимися волосами. На стройную девушку с карими задорными глазами и приятной улыбкой на устах обращали внимание немало ребят. Люба же не отдавала предпочтение никому из них. Она была приветлива, ровна со всеми в отношениях. Одинаково улыбалась как ребятам, так и подругам. Нет, это было не кокетство, не игра, просто она старалась быть со всеми в нормальных, дружеских отношениях. Именно дружеских, в этих отношениях не было никакого намёка на некую симпатию, и уж, тем более, привязанность. За Любой ребята ухаживали, но это ухаживание осуществлялось в стенах университета, общежитии или какой–либо компании. Но пока что никому из ребят не удавалось добиться её согласия на свидание. Она мягко отказывала парням даже на приглашение пойти вдвоём в кино, в театр или на концерт. Вместе небольшой группой — пожалуйста, а вот вдвоём… Студенты начинали удивляться такой замкнутости Любы и категоричности. Не очень–то понимали её и соседки по комнате:

— Люба, я тебя не понимаю, — чаще других напускалась на неё Валентина. — Ты ведь красивая девчонка, ну, пусть не высокорослая модель, но ведь очень привлекательна, и многим ребятам нравишься. Столько ребят стараются поближе пообщаться с тобой, погулять. А ты перебираешь.

— Во–первых, я не перебираю. Просто они меня не интересуют. А, во–вторых, Валя, ты правильно говоришь поближе, погулять . Что такое поближе — тоже известно. Погуляют день–другой, возможно, добьются своего и переключатся на других девчат.

— Ой, Люба, не цепляйся к словам. Я, конечно, неправильно выразилась. Ведь есть и серьёзные ребята, готовые к таким же серьёзным отношениям.

— Наверное, есть. Но как их определить. Внешний вид ничего не скажет о характере и помыслах человека.

— Поэтому то и нужно проводить с ними время, узнавать человека. А не встречаясь с парнем, ты ведь и не распознаешь его как следует.

Валентина как бы на правах старшей (на год) своей землячки Любы (из одной и той же области) считала, очевидно, что имеет право давать какие–то советы. Правда, Люба больше и сдружилась как раз с ней и Надеждой.

— Пока его рассмотришь, может быть уже и поздно, — улыбнулась Люба.

— А, ну тебя! Ты всё только плохое видишь.

— Да не стараюсь я видеть плохое. Это я к слову. Но всякое ведь бывает. Ты ведь и сама знаешь.

— Знаю, конечно. Но лучше свои помыслы направлять на хорошее. У тебя что, и в школе парня не было?

— Почему, в школе как раз был, — грустно протянула Великанова.

— И что, он такой необыкновенный? Чем он отличается от сегодняшних ребят?

— Не знаю. Возможно, что он от них ничем и не отличается от сегодняшних, как ты выразилась, ребят. Но я их ведь совсем не знаю, колхоз не в счёт

— А того своего парня ты так уж хорошо знаешь?

— Не просто хорошо, Валя, а очень хорошо — я с ним проучилась в одном классе не много, не мало, а целых одиннадцать лет. Этого человека я достаточно хорошо знала, — начала убедительно, а закончила расстроено, уже в прошедшем времени и как–то неуверенно произнося последние слова Люба. Но Валентина, слава Богу, не обратила на это внимание.

В разговорах на подобные тему Великанову, пожалуй, поддерживала лишь полтавчанка Надежда Говорова (и были у неё на то свои основания), а вот Соломия и Мария чаще принимали сторону Валентины, вместе с которой корили Любу. Практически не принимала в этих спорах участия молчаливая Ольга, как бы держа при этом нейтралитет. На первый взгляд такое осторожное отношение Великановой к парням могло кому–то и в самом деле показаться несколько странным. Но для того, чтобы понять её, да и других девушек, нужно самому пожить в этом времени. Начало 60‑х годов отличалось некой чистотой и целомудренностью во взаимоотношениях молодых людей, особенно в школе, а для многих — и в институтские годы. Любовь во все времена была одинаковой (не без редких прыжков в сторону), а потому девичья невинность была в большой цене. Как раньше говорилось — до свадьбы ни–ни! Особей мужского пола это, как и в любые времена, меньше касалось, но тем не менее. Такое положение дел сложилось не потому, что кто–то чего–то боялся, а просто таково было воспитание молодёжи тех лет в Советском Союзе. Правда, не все поголовно девчонки были так строги во взаимоотношениях с парнями, как Великанова. И уже со средины учебного года о некоторых таких случаях в общежитии, из шушуканья подруг Любы, ставало порой известно. Да, были, естественно, исключения из правил, но такое бывает всегда, а исключения, как известно, только подтверждают правила. Да и не они определяли картину морали молодёжи 60‑х годов.