Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

— А где этот Моздок?

— На Кавказе. Если быть точнее, в Северной Осетии, между Нальчиком и Владикавказом, около 90 км до последнего. Ох, и красивые там мужики, — мечтательно протянула Алина. — Высокие, стройные, подтянутые. А глаза так и блестят, когда смотрят на молодых женщин. Я теперь понимаю, почему наши бабы часто не могут устоять перед ними.

— Только мужики там красивые? — удивилась Люба. — А женщины? Я думала, что на Кавказе, вообще, красивый народ.

— Не знаю за весь Кавказ, но в Осетии женщины не особенно красивые. Чаще даже просто некрасивы. Нет, когда им по 18–20 лет, то они ещё очень даже ничего. Но те, которым перевалило за тридцать, выглядят как старухи. Они, как бы лучше охарактеризовать? — какие–то замученные, изношенные что ли. Но оно и понятно, там ведь жесточайший патриархат.

— Подожди, но, насколько я помню, Осетия вроде бы не соседствует с морем? Где ты в горах море нашла?

— Точно, не соседствует. Неплохо знаешь географию. Но мы с сестрой на несколько дней выбрались в Махачкалу.

— А, это, кажется, на Каспийском море?

— Точно, и здесь верно. Там у сестры подруга с мужем жила.

— Ладно, мы немного отошли от темы. Так где же сейчас Самойлов?

— В Белой Церкви.

— О! И что он там делает?

— Гостит у тётки. Купается, наверное, в Роси, может быть, рыбу ловит. Не знаю, я его там не видела, — вновь рассмеялась Алина.

— Слушай, Алина, а где это ты всё выяснила?

— В справочном бюро, — продолжала смеяться Макарова

— Да перестань ты шутить. Какое там справочное бюро?

— Ты знаешь, почти настоящее. Есть у нас одноклассники, которые всегда обо всём и обо всех знают.

— И кто же это?

— Например, Антон Гаркавенко. Ты разве не замечала, что он, и в самом деле, обо всех всё знает. Ну, если и не всё, то многое.

Люба удивилась, но промолчала, потому что она, действительно, раньше замечала такую осведомлённость Антона, но не придавала этому значение. Антон же в силу своей общительности, коммуникабельности, а также спокойного, уважительного, благосклонного и сочувственного отношения к собеседникам всегда был в курсе последних событий. Ему рассказывали порой то, что другому никогда бы не рассказали.

— Да, молодец, Антон. И в самом деле — справочное бюро. А он не говорил, когда Самойлов вернётся домой?

— Скорее всего, перед самым уже отъездом в институт.

— Странно, неужели он так зол на меня, что вообще видеть не хочет? Больше года прошло, а он всё дуется.

И тут Алина вспомнила о рассказе Одарченко и Шемиловой.

— Ты знаешь, — осторожно начала она, — ну, не хочет он видеться, так не страдай ты так. Всё образуется. Вокруг сколько парней, а ещё в Киеве! Я понимаю тебя. Но клин клином вышибают. Познакомься с хорошим парнем и нормально проводи с ним время. А, может быть, у тебя уже есть парень, то забудь о Самойлове. Он упрямец.

— Да нет у меня никого, — машинально, думая о своём, ответила Великанова.

— Странно, — подумала Алина, но промолчала. — А с кем же ты тогда, по рассказам девчонок, на лавочке встречалась? Или девчонки что–то напутали. Хотя, на них это непохоже. В чём же тогда дело?

Но, говорить Любе о рассказе девчонок она тоже не стала. Если Люба уверенно отвечает, что у неё никого нет, то что–то в этом деле не так, что–то не стыкуется. Но, если не стыкуется, то зачем лишний раз огорчать одноклассницу. Со временем сама во всём разберётся.

Алина, мгновенно припомнив ещё и нелицеприятную реплику в кафе Стаса в адрес Любы (сказанную специально для Самойлова), теперь прекрасно сообразила, почему Виктора сейчас нет в родном городе. Он, и в самом деле, не хочет встречаться с Любой. Она поставила себя на место Виктора — а как бы она поступила в том случае, если бы услышала, что любимый человек встречается с другой девушкой? И тут же дала ответ — наверняка тоже не захотела бы его видеть. Но рассказать обо всём этом Великановой она теперь не могла. Сказать Любе, что Виктор сбежал в Белую Церковь от неё — да такое заявление просто убьёт её. Вот так ни Лена, ни Алина, каждая из лучших побуждений, так ничего и не сообщили Великановой о рассказе Насти и Ларисы. Да, как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. Ни Лена, ни Алина как–то не подумали, что неведение порой гораздо хуже горькой правды.

В общем, беседа постепенно начала иссякать, как воздушный шарик, из которого постепенно улетучился наполнитель. Девчонки ещё пару минут, поговорив о разных пустяках, расстались и разошлись. И вновь по тому же маршруту, что и два дня назад — Алина ещё планировала пойти на стадион, там сегодня должны были быть какие–то игры, и можно встретить много знакомых, пообщаться с ними. А вот Великановой ни с кем встречаться и общаться больше уже не хотелось, не то было настроение, поэтому она поспешила домой.

Последующие дни Люба в город вообще не ходила, что ей там было делать? Она старательно во всём помогала маме — и на кухне, и по дому, и на огороде. У Великановых был неплохой огород. Дом находился далековато от центра, а потому в своё время (когда строился дом) в этом районе на земельные наделы не скупились. Практически всеми овощами (с фруктами было посложнее) семья обеспечивала себя сама, со своего огорода. Исключение составлял только картофель, но и тот они высаживали в большем количестве, нежели, например, Горелины на своей даче. Но, конечно, его приходилось выращивать ещё и на отдельной площади, которая выделялась им километрах в 7-и от города, по дороге на Белую Церковь.

Работая вместе с Любой, мама понимала, что с дочерью что–то происходит, но, став взрослой, та не очень охотно делилась с матерью своими секретами, хотя ранее (несколько лет назад) мама была для неё лучшей советчицей. Так что приходилось старшей Великановой просто молча сочувствовать дочери и как–то отвлекать ту от каких–то мрачных мыслей. И таким отвлекающим занятием как раз и являлась её помощь матери. Мама активно вовлекала Любу в процесс заготовок на зиму овощных фабрикатов. А таковыми были те же консервирование огурцов и помидоров, приготовление на зиму различных салатов с использованием кабачков, баклажанов, сладкого перца, цветной капусты и прочего. В такой помощи Любина мама видела два плюса: улучшить неважное настроение дочери, развеять её грустные мысли, а второе — научить дочь готовить зимние припасы, ведь вскоре ей (когда только неизвестно) ей придётся таким образом помогать обеспечивать свою семью.

Такие вот дела. Оказывается в это время, одновремённо и Великанова, и Самойлов были заняты одним и тем же делом — помогали родственникам (самым близким или отдалённым) готовить консервацию на зиму. Правда Виктор это делал только периодически, а вот Люба постоянно таким образом проводила остаток своих каникул.