Стив Эриксон - Врата Мёртвого Дома

Скрипач нахмурился.

– Простых солдат всегда недооценивают, – ответил он. – Я воевал пятнадцать лет под знаменами империи не с завязанными глазами. Император имел столкновение как с Тричем, так и с Рилландером за пределами Ли Хенга, и я всегда был там.

Танно Бродящая Душа склонил голову в знак согласия с объяснениями.

– У меня нет ответов на твои вопросы, – произнес он. – Мне кажется, что даже Сольтакен и Д'айверс точно не знают цели своих поисков. Подобно лососю, возвращающемуся на нерест в родные воды, они действуют на основании инстинкта, внутреннего стремления, и руководствуются только чувствами, – он скрестил руки, поразмыслив, а потом продолжил: – У Меняющих Форму нет внутреннего единения – каждый держится стороной. Эта Тропа Рук... возможно, способ захвата власти, которая достанется победителю.

Скрипач медленно выдохнул.

– Власть означает силу. Сила – влияние, – он встретился с золотистыми глазами танно. – Может ли Меняющий Форму в одиночку добиться власти?

– Над такими же как он сам – возможно. Однако подобное событие вызовет очень далекий отзвук. В любом случае, друг, эти пустынные земли никогда нельзя будет назвать безопасным местом. Грядущий месяц превратит Одан в сцену кровавого террора – это мне известно абсолютно точно.

– Спасибо за предупреждение.

– Эти известия не отговорят тебя от твоей затеи?

– Боюсь, что нет.

– Тогда мне следует обеспечить тебе хоть какую-то защиту в этом путешествии. Капитан, не были бы вы так любезны?

Ветеран поднялся и вышел.

– Солдат вне закона, – сказал старый священник после некоторой паузы, – который будет рисковать своей жизнью, возвращаясь в самое сердце империи, несмотря на то, что она приговорила его к смерти. Да, ставка игры, вероятно, высока.

Скрипач пожал плечами, а старик продолжил:

– В Семи Городах память о Разрушителях Мостов все еще жива. Их имя проклято, но, несмотря на это, ими все восхищаются. Вы были благородными солдатами, воюющими в грязной войне. Я от кого-то слыхал, что ваш полк был закален в самом пекле Священной пустыни Рараку, преследуя Фалах'дскую группу колдунов. Я люблю порой слушать эту историю, мне даже кажется, что из нее получилась бы неплохая песня.

Глаза сапера расширились. Волшебная сила Бродящей Души уже была воспета, и никаких других церемоний не требовалось. Несмотря на то что эта песня была посвящена миру, говорили, что ее сила огромна. Скрипач недоумевал, как такое произведение сможет повлиять на Разрушителей Мостов.

Танно Бродящая Душа, кажется, понял его немой вопрос и, улыбнувшись, сказал:

– Этого до сих пор никто не пробовал. В песни танно – огромный потенциал для власти, но подействует ли она на весь полк? Да, этот вопрос действительно требует разрешения.

Скрипач вздохнул.

– Если бы у меня было время, я несомненно рассказал бы тебе эту историю.

– Это займет одно мгновение.

– О чем ты говоришь?

Старый священник поднял вверх руку с паукообразными пальцами.

– Если бы ты позволил мне дотронуться до тебя, я бы моментально все узнал.

Сапер отшатнулся.

– О, – вздохнул танно, – ты боишься, что я легкомысленно поступлю с твоими секретами.

– Нет, я боюсь, что, узнав о них, ты подвергнешь свою жизнь опасности: не все события и поступки, хранящиеся в моей памяти, были благородными.

Старик откинул голову назад и усмехнулся:

– Если бы оно было действительно так, то ты заслуживал бы моей мантии в большей степени, чем ее нынешний владелец. Прости мне дерзкую просьбу.

В комнату вернулся капитан Турка, неся с собой маленький сундучок из закаленного дерева песчаного цвета. Он поставил его на стол перед хозяином: танно открыл крышку и опустил руку.

– На месте сегодняшней Рараку было когда-то море, – сказал он, вынимая из сундучка бесцветную морскую раковину. – Такие сюрпризы до сих пор можно отыскать в Священной пустыне – они говорят нам о том, где раньше располагались древние берега. Эта раковина помнит старую песню своего моря, а все остальное я нашептал ей сам, – он поднял глаза, встретившись ими со Скрипачом, а затем пояснил: – Свои собственные песни, которые обладают огромной силой. Пожалуйста, прими этот подарок в благодарность за спасение жизни и чести моих внучек.

Взяв раковину из рук священника, сапер поклонился.

– Спасибо тебе, танно Бродящая Душа. Твой подарок обеспечит мне защиту?

– В некотором роде, – улыбнувшись, ответил священник. Через мгновение он встал со своего места и объявил: – Не смеем тебя больше задерживать, Разрушитель Мостов.

Скрипач тоже быстро поднялся.

– Капитан Турка проводит тебя до дверей, – произнес старик, отступив назад и положив руку на плечо сапера. – Кимлок Бродящая Душа благодарит тебя.

Держа волшебную раковину в руках, Скрипач расстался со священником. Прохладный влажный воздух сада остудил его разгоряченное лицо.

– Кимлок? – в недоумении пробормотал он себе под нос. Провожая сапера до задних ворот парка, капитан Турка пробасил:

– Его первый гость за одиннадцать лет. Ты осознаешь честь, Разрушитель Мостов, которая была тебе оказана?

– Вполне, – сухо ответил Скрипач. – Просто он очень любит своих внучек. Ты! сказал – одиннадцать лет? Тогда, наверное, последним его гостем был...

– Верховный кулак Малазанской империи – Дуджек Однорукий.

– Тот самый, который обсуждал возможность бескровной сдачи Каракаранга – священного города культа танно. Кимлок приказал ему уничтожить малазанскую армию, причем абсолютно. Несмотря на приказ, Дуджек капитулировал, и теперь его имя является объектом пустых угроз.

Турка фыркнул:

– Он открыл ворота города потому, что ценил человеческие жизни выше всего остального. Он выяснил положение дел в империи и осознал, что гибель тысяч жителей абсолютно ничего не изменит. В результате Малаз получил то, что желал, а хотел он Каракаранг.

Скрипач поморщился и с едкой усмешкой произнес:

– Если бы это подразумевало необходимость перенести Тлан Аймасс в Священный город, чтобы превратить его в некое подобие Арена, то нам, вероятно, пришлось бы поступить точно так же. Я сомневаюсь, что даже волшебство Кимлока смогло бы удержать Тлан Аймасс на своем месте.

Они остановились у ворот сада. Легко отворив их, Турка взглянул на Скрипача: в его умудренных опытом глазах отражалась боль.

– Так сделал и Кимлок, – сказал он. – Кровопролитие в Арене развязало жажду крови в империи...

– То, что случилось во время восстания в империи, было ошибкой, – внезапно вскричал сапер. – Логросу Тлан Аймассу не поступало никаких приказаний.

Единственной ответной реакцией Турка на это была горькая усмешка. Показав рукой на дорогу, он произнес: