Стив Эриксон - Сады Луны

Паран чувствовал какую-то опустошенность. Что-то важное отсутствовало в объяснениях Вискиджака. Саперы все еще устанавливали мины, а Вискиджак настаивал на том, что пора взрывать. Попытки связаться с Гильдией Убийц окончились замыслом предложить контракт настоящим правителям города. Все это сильно усложняло идею о полновесном, на весь континент, восстании. Если что-то случится, станет ли Дуджек искать союзников на местах?

Сержант продолжал, и все больше и больше деталей, которые он упоминал, сливались в голове у капитана и создавали общую картину. Он прервал свое часовое молчание и обратился к Вискиджаку.

– Вы все еще собираетесь разрушить Даруджистан. Я все думаю об этом, и мне кажется, что я понял, зачем, – он проследил за выражением лица Вискиджака. – Вы хотите, чтобы в город можно было просто войти. Хаос на улицах, пропавшее правительство. Все оставшиеся убивают друг друга. И что останется? – Паран подался вперед, взгляд его стал жестким. – У Дуджека десятитысячная армия, которая не подчиняется империи. Управлять десятью тысячами солдат непросто. Еще сложнее – дать им квартиры. Дуджек знает, что дни Засеки сочтены. Каладан Бруд идет уже сейчас с равнины Рхиви. Моранты собираются участвовать в союзе? Или пойдут сами по себе? Тайскренн в Засеке, возможно, Однорукий справится с ним, а может, нет. Я не слишком далеко зашел, сержант?

Вискиджак посмотрел на Калама и пожал плечами.

– Продолжай, – сказал он Парану.

– Даруджистан в панике. Никто ничего не знает. Входит Дуджек, ведя с собой освободительную армию. Он все улаживает. К его ногам кладутся огромные богатства, которые ему и нужны, чтобы продолжить сопротивление империи. И город, в конце концов, захвачен. Представляете? – он сел на место.

– Недурно, – допустил Вискиджак, улыбаясь замешательству на лицах Калама и Маллета. – Только один момент упущен. Кое-что, – он посмотрел в глаза Парану, – что успокоит совесть капитана насчет предательства, но не его ярость.

Паран холодно улыбнулся.

– Удиви меня.

– Сейчас. Императрица, разумеется, захочет прийти сюда за нами. Ей не придется много трудиться после того, как Семь Городов забыли, что такое независимость. Но пойдем дальше, капитан. Рассмотрим проблему со всех сторон. Зачем мы заботимся об армии? Посмотри на юг. Там что-то происходит, то, что там собирается – это такая сила, что Аймассы по сравнению с ней слепые щенки. Когда я говорю, что дела наши плохи, я не имею в виду один лишь Генабакис. Я говорю обо всем мире. Нам всем придется воевать, капитан. Поэтому нам нужен Даруджистан.

– И что же там, на юге? – недоверчиво поинтересовался капитан.

Калам ответил. От его слов веяло ужасом.

– Паннионский тиран, Всевидящий. Если слухи верны. Всевидящий объявил всеобщую войну. Началось истребление.

Вискиджак встал.

– Объясни ему, – обратился он к Каламу.

– Гильдии все еще необходимо предложить контракт, если, конечно, получится, Худ его знает. Мы специально выставили себя напоказ в баре. Может быть, это и подействует, – он посмотрел на Парана. – Капитан, я полагаю, что адъюнкт Лорн еще не знает, что ты жив?

– Нет.

– Ты можешь остаться здесь до тех пор, пока я за тобой не зайду?

Паран посмотрел на Калама, затем кивнул.

– Прекрасно. Пошли, Маллет.

– Мы потеряли два дня как минимум, – сказала Лорн, проклиная жару. – Лошади хотят пить.

Тул стоял рядом с разбитым камнем, наблюдая как Лорн седлает лошадей, чтобы отправиться в Даруджистан.

– Как твоя рана, адъюнкт? – спросил он.

– Уже почти зажила, – ответила она. – Это все Отатарал.

– Моя миссия выполнена, – сказал Тул. – Если ты вдруг решишь все же присоединиться ко мне, когда сделаешь все, что должна, я буду ждать тебя здесь в течение десяти дней. Я хочу посмотреть на этого тирана Ягутов, он меня не увидит. Желаю тебе всяческих успехов, адъюнкт.

Лорн вскочила в седло и посмотрела на Аймасса.

– Всего хорошего, удачи, Оное Т'улан.

– Это имя в прошлом. Я теперь Тул.

Она усмехнулась, потом взяла поводья и пришпорила лошадь, вьючная лошадь двинулась вслед. Если все остальное было уже невозможно, надо сосредоточиться на поиске этого Несущего Монету. До сих пор она не позволяла себе думать об Опоннах. У нее было множество, слишком много других неотложных проблем, таких, как Горечь.

Ее захватила волна сожаления о том, что с ней нет капитана Парана. Этот человек упростил бы ее задачу, практически разрешил бы ее. Хотя он был суровый человек, временами мрачный, она не могла не признать, что чувствует к нему какую-то симпатию! Что-то в нем было.

– Ладно, – вздохнула она, погоняя коня вверх по склону, – смерть никогда не считается с чьими-либо планами.

По подсчетам Тула, у нее было максимум два дня. Потом Ягут совсем проснется и выйдет из своей могилы. Самое лучшее было удрать до того времени как можно дальше. Она очень хотела встретиться с Горечью и инстинктивно хваталась за меч, когда об этом думала. Убить слугу Тени, может даже самого Веревку. Радость императрицы не будет знать границ.

Она поняла, что все беспокойство, которое снедало ее, было порождено новым знанием, теперь оно ушло. Какая польза была в ее пребывании в захоронении? Такая же, как от желудя в ее кармане. Она бессознательно брела вслед за Аймассом. «Когда приходит время действовать, места для сомнений больше нет». Старая заповедь Когтя. Она хорошо знала себя и умела контролировать свои эмоции. Годы тренировок, дисциплины, верности и обязанностей – добродетели солдата.

Она была готова выполнить оставшуюся ей миссию, а с этой готовностью груз упал с ее плеч. Она пустила лошадь в галоп.

* * *

Крокус задрал голову и посмотрел в темноту над ними.

– Прямо на самый верх, – сказал он. – Оттуда мы увидим весь город.

Апсала несколько испугано глядела на звезды.

– Ужасная темень. Ты уверен, что на этой башне никого нет? То есть, я хочу сказать, что мой отец упоминал о разных там привидениях, неумерших чудовищах, они всегда живут в развалинах, – она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – В таких местах, как это.

Крокус застонал.

– Бог К'рол умер уже несколько тысяч лет назад. Кроме того, сюда давно никто не ходит. Так что этим чудовищам здесь делать, за кем охотиться? Что они будут есть? Скажи! Все это дурацкие сказки, – он подошел к основанию винтовой лестницы. – Пошли, зрелище того стоит.

Она посмотрела, как Крокус карабкается наверх и поспешила за ним, пока он не скрылся из виду. То, что казалось снизу непроницаемой тьмой, оказалось иным. Апсала удивилась тому, что видит даже мельчайшие детали. Первое, что бросилось ей в глаза, это росписи на стенах слева от нее. Ширина каждой панели равнялась ширине ступени, они так и шли вместе, панель и ступенька.