Робин Хобб - Странствия убийцы

Кетриккен кивнула, потом пожала плечами. Она подошла к первому из джеппов и щелкнула пальцами. Вожак тряхнул мохнатыми ушами и пошел за ней. Остальные последовали за вожаком. Их послушание произвело на меня впечатление. Я быстро прощупал их Уитом и обнаружил стадный инстинкт такой силы, что они практически не ощущали себя отдельными животными. Покуда вожак идет за Кетриккен, с остальными у нас не будет проблем.

Дорога, по которой вела нас Кетриккен, была, в сущности, тропой. Она вилась между редкими домами, в которых ютились зимние обитатели Джампи. Очень скоро мы оставили за спиной последнюю хижину и оказались в лесу. Мы с шутом шли за цепочкой животных. Я наблюдал за одним из джеппов, следя за тем, как его широкие плоские лапы ложатся на снегу, подобно волчьим. Они двигались чуть быстрее того, чтобы это можно было назвать приятной прогулкой.

Мы уже ушли довольно далеко, когда я услышал крик. Я вздрогнул и оглянулся через плечо. К нам бежала Старлинг, сумка подпрыгивала у нее за плечами. Добежав до нас, она обвиняюще сказала:

– Вы вышли без меня.

Шут улыбнулся. Я пожал плечами:

– Я вышел, когда приказала моя королева.

Она сверкнула на нас глазами и поспешила вперед, с трудом одолевая рыхлый снег рядом с тропой, чтобы обойти джеппов и добраться до Кетриккен. Их голоса ясно разносились в холодном воздухе.

– Я сказала тебе, что выхожу, – коротко произнесла королева. – Так я и сделала.

К моему удивлению, у Старлинг хватило ума промолчать. Некоторое время она пыталась идти по рыхлому снегу рядом с Кетриккен. Потом постепенно сдалась и пропустила вперед сначала цепочку джеппов, а потом и нас с шутом. Ясно было, что мы идем слишком быстро для нее. Я почувствовал, что мне жаль ее. Потом я подумал о своей дочери и даже не обернулся, чтобы проверить, не отстала ли она.

Это было начало длинного спокойного дня. Дорога все время шла в гору, наклон нерезко, но постоянно увеличивался. Кетриккен не сбавляла темп, заставляя нас двигаться с ровной скоростью. Никто не разговаривал. Я был слишком занят дыханием и попытками не обращать внимания на усиливающуюся боль в спине. Вокруг раны уже наросла новая плоть, но мышцы под ней все еще не привыкли работать.

Огромные деревья возвышались над нами. Большинство из них были вечнозелеными, каких я никогда раньше не видел. Они создавали постоянный сумрак короткого серого зимнего дня. Нас окружали стройные ряды огромных стволов и редкие свисающие сучья. По большей части живые ветки начинались высоко над нашими головами. Время от времени мы проходили мимо групп невысоких лиственных деревьев, росших на открытых местах и появившихся после гибели хвойных гигантов. Тропа была хорошо утоптана, ее часто использовали животные и люди на лыжах. Она вела прямо, и было легко, потеряв внимание, сойти с тропы и глубоко провалиться в неутоптанный по ее краям снег. Я старался оставаться внимательным.

День был, по горским стандартам, мягкий, и я скоро обнаружил, что одежда, подобранная для меня Кетриккен, прекрасно сохраняет тепло. Я расстегнул плащ у ворота, а потом и рубашку, чтобы немного проветриться. Шут отбросил отороченный мехом капюшон своего плаща, чтобы обнаружить яркую шерстяную шапку, которую он носил под ним. Я смотрел, как во время ходьбы болтается кисточка на ней. Если мы и шли слишком быстро для шута, он об этом ничего не говорил. Может быть, у него, как и у меня, не хватало дыхания, чтобы жаловаться.

Вскоре после полудня нас догнал Ночной Волк.

– Славный песик, – сказал я ему вслух.

Это бледнеет в сравнении с тем, как вас называет Кеттл, — самодовольно заметил он. – Мне будет жаль всех вас, когда старая сука догонит стаю. У нее есть палка.

Она идет за нами?

Для не умеющего нюхать человека она неплохо держит след. Ночной Волк рысью пробежал мимо нас, с удивительной легкостью двигаясь по рыхлому снегу вдоль края тропы. Я сказал бы, что ему доставила удовольствие волна беспокойства, пробежавшая по цепочке джеппов, когда они услышали его запах. Я наблюдал за тем, как он пробежал мимо них, а потом и мимо Кетриккен. Оказавшись во главе отряда, он тут же уверенно побежал вперед, как-будто знал, куда мы идем. Скоро я потерял его из виду, но это меня не беспокоило. Я знал, что он часто будет возвращаться, чтобы пересчитать нас.

– Кеттл идет за нами, – сказал я шуту.

Он бросил на меня вопросительный взгляд.

– Ночной Волк говорит, что она сердится.

Его плечи поднялись и опустились в коротком вздохе.

– Что ж. Она имеет право решать самостоятельно, – пробормотал он себе под нос и потом добавил, уже обращаясь ко мне: – Меня до сих пор немного нервирует, когда вы с волком делаете это.

– Это тебе мешает? Что я наделен Уитом?

– А тебе мешает, когда ты встречаешься со мной взглядом? – парировал шут.

Этого было достаточно. Мы шли дальше. Кетриккен вела нас, пока не угас дневной свет. Мы остановились на утоптанной площадке в тени одного из огромных деревьев. Мы явно были на одном из торговых путей в Джампи, правда, редко используемом. Кетриккен распоряжалась нами. Она жестом указала Старлинг на небольшую кучу сухого хвороста, защищенную от снега куском брезента.

– Возьми немного, чтобы развести костер, и позаботься, чтобы положить туда столько же, сколько возьмешь. Здесь останавливается множество людей, и в плохую погоду от того, будут ли здесь дрова, может зависеть чья-нибудь жизнь.

Старлинг кротко подчинилась.

Кетриккен велела нам с шутом помочь ей установить палатку. Когда мы закончили, у нас был шатер, формой напоминающий шляпку гриба. Затем она распределила между нами оставшуюся работу – распаковать и сложить постели, привязать вожака джеппов и освободить от груза остальных, растопить снег, чтобы получить немного питьевой воды. Сама она во всем принимала самое деятельное участие. С уколом боли я понял, что она напоминает мне Верити. Из нее бы вышел хороший солдат.

Когда все было сделано, мы с шутом обменялись взглядами. Я подошел к Кетриккен, проверявшей джеппов. Эти выносливые животные уже принялись общипывать почки и кору с молодых деревьев, росших у края лагеря.

– Мне кажется, что за нами идет Кеттл, – сказал я ей. – Как вы считаете, нужно мне пойти встретить ее?

– Куда? – спросила меня Кетриккен. Вопрос прозвучал бездушно, но она продолжала: – Если она догонит нас, то разделит то, что у нас есть. Но я подозреваю, что она устанет гораздо раньше и вернется в Джампи. Возможно, она уже там.

А может быть, она совершенно измучилась и упала где-нибудь у края дороги, подумал я. Но я не стал возражать. В словах Кетриккен была суровая практичность жителей гор. Она оценила решение Кеттл следовать за нами. Но даже если попытка сделать это убьет ее, Кетриккен не станет вмешиваться. Я знал, что среди жителей гор было обычным явлением, когда старые люди выбирают то, что называется «уединением», добровольную ссылку, в которой холод может положить конец всем их немощам. Но это не помешало мне послать Ночного Волка посмотреть, не идет ли она. Я хотел верить, что с моей стороны это было простым любопытством. Он только что вернулся в лагерь с окровавленным белым зайцем в зубах. В ответ на мою просьбу он встал, почесался и скорбно приказал мне: Тогда последи за моим мясом. Он растворился в наступающих сумерках.