Робин Хобб - Странствия убийцы

– Смотри сюда. И сюда. И сюда. Если бы ты был Регалом, зачем бы ты стал атаковать эти места силами слишком незначительными, чтобы удержать хоть одно из них?

Не дождавшись ответа, она постучала по другой точке карты:

– Ни одна из этих атак не была неожиданностью. Горские отряды были размещены в этих двух поселках. Но еще один отряд Регала отправился вот сюда.

– Но здесь ведь нет ничего, что стоило бы захватывать!

– Ничего, – согласилась она. – Но когда-то здесь был старый торговый путь, который вел в самое сердце гор. Он стороной обходит Джампи, и именно по этой причине им теперь редко пользуются. Большинство торговцев хотят торговать в Джампи.

– А зачем все это нужно Регалу? Он хочет захватить эту дорогу и удерживать ее?

– Разумеется нет!

– А куда ведет эта дорога?

– Сейчас? Никуда, если не считать двух-трех отдаленных поселков. Но эта дорога вполне подходит для небольшого, быстро двигающегося отряда.

– И куда они придут?

– Дорога пропадает в Ши-Шо. – Она постучала по другой точке на карте. – Но она привела бы этот гипотетический отряд туда, где он оказался бы вне досягаемости горцев, – к западу от Джампи.

– И какова их цель?

Женщина пожала плечами и улыбнулась, увидев, что Чейд наконец оторвался от карты:

– Может быть, убийство короля Эйода или попытка снова захватить бастарда, который, как говорят, скрывается в горах? Это ты мне должен сказать. Это твоя работа, а не моя. Отравить колодцы в Джампи?

Чейд внезапно побелел.

– Это недосмотр. Они уже там. Что мне теперь делать?

– Будь я на твоем месте, я бы послала гонца к королю Эйоду. Девушку на лошади. Предупредить его, что в Джампи могли пробраться шпионы.

Чейд кивнул.

– Думаю, это было бы лучше всего, – голос его внезапно стал очень усталым. – Где мои сапоги?

– Расслабься. Гонца послали вчера. Следопыты короля Эйода уже прочесывают дорогу. У него очень хорошие следопыты. В этом я могу поклясться.

Чейд посмотрел на нее с задумчивостью, которая не имела никакого отношения к ее наготе:

– Ты знаешь цену его следопытам. Тем не менее ты послала одну из твоих девушек к самому его порогу с официальным письмом, написанным твоей собственной рукой, чтобы предупредить его?

– Не вижу ничего хорошего в том, чтобы откладывать такие вещи.

Чейд пригладил свою короткую бороду.

– Когда в первый раз я попросил тебя о помощи, ты сказала, что работаешь за деньги, а не из патриотизма. Ты сказала, что одна сторона границы ничуть не хуже другой.

Она потянулась и повела плечами. Потом подошла к нему и со спокойной уверенностью положила руки ему на бедра.

– Мы почти одного роста. Может быть, как раз этим ты привлек меня на свою сторону?

Его зеленые глаза сияли, как у охотящегося кота.

– Да? – Он задумался, привлекая ее к себе.

Я пришел в себя, слегка вздрогнув, и неловко пошевелился. Мне было стыдно, что я шпионил за Чейдом, и я ревновал его. Я поворошил огонь и снова улегся, напоминая себе, что Молли тоже спит одна, если не считать маленького тепла нашей дочери. Это мало утешало, и сон мой был беспокойным остаток ночи.

Когда я снова открыл глаза, квадрат водянистого солнечного света падал на меня из окна. В очаге тлели всего несколько угольков, но я не мерз. При свете дня комната, в которой я находился, производила гнетущее впечатление. Я пошел и заглянул в другую комнату в поисках лестницы на верхний этаж, откуда бы мог разглядеть город. Но нашел только гниющие остатки деревянных ступеней, к которым не рискнул даже прикоснуться. Сырость здесь была еще сильнее. Сырые холодные каменные стены и пол напомнили мне о подземельях Баккипа. Я оставил место ночлега, шагнув навстречу дню, который казался почти теплым. Снег, выпавший прошлой ночью, превратился в лужи. Я снял шапку и позволил потеплевшему ветру трепать мои волосы. Пахло ранней весной.

Я ожидал, что дневной свет победит призрачных обитателей города. Но, по-видимому, он только сделал их сильнее. Черные камни с прожилками чего-то похожего на кварц широко использовались при постройке города, и стоило только прикоснуться к любой стене, чтобы увидеть, как жизнь пробуждается вокруг меня. Но даже если я ничего не касался, мне все равно казалось, что мимо меня проходят люди, болтают и смеются.

Я шел некоторое время, отыскивая высокое и хорошо сохранившееся здание. При дневном свете город оказался разрушенным еще сильнее, чем я предполагал. Купола крыш провалились, в стенах некоторых зданий зияли огромные трещины, позеленевшие от вездесущего мха. Стены других домов распались, обнажив внутренности и завалив улицы обломками, через которые мне приходилось перелезать. Несколько самых высоких домов были совершенно целыми, но склонились к земле, как подвыпившие матросы. Наконец я увидел подходящее здание с высоким шпилем, возвышающееся над своими соседями, и направился к нему.

Когда я дошел до него, то некоторое время просто стоял и внимательно смотрел на дом. Я подумал, не дворец ли это. Огромные каменные львы охраняли вход. Внешние стены были построены из того же сияющего черного камня, который, как я понял, в этом городе был обычным строительным материалом, но на них были инкрустированы фигуры людей и животных из белого камня. Резкий контраст черного и белого и огромный размер этих изображений делал их почти невероятными. Гигантская женщина держала огромный плуг с упряжкой чудовищных волов. Крылатое существо – возможно дракон – заняло собой целую стену. Улыбающийся молодой человек бежал мимо со свитком пергамента под мышкой. Его глаза были желты, как янтарь. Я отступил, чтобы избежать столкновения, но, когда он пробегал, я не почувствовал ни малейшего колебания воздуха.

Огромные деревянные двери были закрыты и заперты, но замок так проржавел, что отвалился после одного-единственного осторожного толчка. Одна створка широко распахнулась, другая осела и рухнула на пол. Я заглянул внутрь, прежде чем войти. Пыльные, покрытые пятнами окна из толстого стекла пропускали внутрь слабый свет зимнего солнца. Над рухнувшей дверью танцевали в воздухе пылинки. Я почти ждал, что увижу летучих мышей, голубей или пару крыс. Не было ничего, даже запаха давнего присутствия животных. Они опасались заходить в этот город, так же как и на дорогу. Я вошел, мои сапоги слегка шаркали по пыльному полу.

Там были обрывки древних шпалер, сгнившая деревянная скамья. Я поднял глаза к высокому потолку. В одну эту комнату могли поместиться все плацы Баккипа. Я чувствовал себя крошечным. Но у противоположной стены зала я увидел каменные ступени, уходящие во мрак. Когда я подошел к ним, то услышал быстрый деловой разговор, и внезапно по лестнице вверх и вниз засновали высокие люди в свободных мантиях. В руках они держали свитки и бумаги, а по тону их разговоров можно было судить, что вопросы, которые они обсуждают, очень серьезные. Они слегка отличались от всех, кого я когда-либо видел. У них были слишком яркие глаза и слишком длинные руки и ноги. Все остальное выглядело вполне обычно. Видимо, это здание суда или городской управы, решил я. Только такие занятия покрывают морщинами лбы и заставляют хмуриться лица. Было много людей в желтых мантиях и черных гамашах, на плечах которых было что-то вроде знаков отличия. По мере того как я поднимался вверх, число одетых в желтое людей увеличивалось.