Робин Хобб - Миссия Шута

Должно быть, его указания портному были очень точными и подробными. Камзол плотно облегал мои плечи и грудь. Из-под него виднелся белый воротник рубашки и рукава. Синий цвет камзола был цветом Бакка, моей семьи, и даже если я носил его в качестве слуги, покрой больше подходил воину, чем лакею. Портной знал свое дело – мои плечи казались более широкими, а живот плоским. Белизна рубашки эффектно оттеняла смуглую кожу и темные волосы. Вместе с юностью потускнели шрамы на лице. На лбу и в углах рта появились морщины, которые каким-то непостижимым образом смягчали идущий вдоль щеки шрам. Я уже давно привык к своему слегка искривленному сломанному носу. Теперь, когда мои волосы были собраны в воинский хвост, стали более заметны седые пряди. Человек, глядящий на меня из зеркала, немного напоминал Верити, но еще в большей степени походил на портрет принца Чивэла, по-прежнему висевший в зале Баккипа.

– Я стал похож на своего отца, – негромко проговорил я.

Эта мысль порадовала и одновременно встревожила меня.

– Но только для того, кто будет искать сходство, – ответил Шут. – Лишь тот, кто способен посмотреть дальше твоих шрамов, сумеет распознать в тебе Видящего. Более всего, друг мой, ты похож на самого себя. На того Фитца Чивэла, который всегда присутствовал, но был скрыт благодаря мудрости и ухищрениям Чейда. Ты никогда не задумывался о том, как раньше кроили твою одежду? Ведь ты всегда больше походил на конюха или солдата, чем на внебрачного сына принца. Белошвейка Хести считала, что указания ей давал сам король Шрюд. И даже в тех случаях, когда ей разрешалось следовать моде, твоя одежда никогда не привлекала к тебе внимания. Но я, Фитц, всегда видел тебя именно таким. К сожалению, ты сам воспринимал себя иначе.

Я продолжал смотреть в зеркало. Наверное, я говорил неправду, когда утверждал, что никогда не отличался тщеславием. Мне потребовалось время, чтобы понять: хоть я и стал старше, из зеркала на меня смотрел достигший зрелости мужчина, которому еще далеко до старости.

– Да, я неплохо выгляжу, – согласился я.

Улыбка Шута стала еще шире.

– О друг мой, я бывал в местах, где женщины дрались бы из-за тебя на ножах. – Он поднял изящную руку и задумчиво потер подбородок. – Но теперь я начинаю думать, что мои фантазии завели нас слишком далеко. На тебя будут обращать внимание. Что ж, возможно, это к лучшему. Пофлиртуй немного со служанками, кто знает, что они тебе расскажут?

Я закатил глаза под его насмешливым взглядом. Он сжал мое плечо и выпрямился, вновь превратившись в лорда Голдена.

– Баджерлок. Дверь. Нас ждут.

Я бросился вперед, повинуясь своему хозяину. Наш короткий разговор с Шутом помог мне сохранять терпение. Я даже почувствовал, как во мне разгорается интерес к происходящему. Если принц Дьютифул в Гейлтоне – а я на это очень рассчитывал, – мы найдем его еще до рассвета. Лорд Голден важно прошествовал мимо меня, и я последовал за ним, в двух шагах позади.

Лорд Голден держался с непринужденностью и изяществом – врожденными качествами истинного аристократа. Он уверенно провел меня в уютную гостиную, где его ждали хозяйка особняка и ее сын. Лорел, в скромном платье кремового цвета, отделанном кружевами, о чем-то разговаривала с егерем леди Брезинги. Я решил, что платье идет ей гораздо меньше, чем простая туника и бриджи для верховой езды, поскольку загорелые руки и лицо не слишком сочетались с изящным кружевом воротника и пышными рукавами. Леди Брезинга, видимо, потратила массу времени, выбирая наряд, который подчеркивал ее роскошную грудь и бедра. На обед была приглашена еще одна супружеская пара с дочерью лет семнадцати, очевидно из местных аристократов. Мы с лордом Голденом явились последними.

Нас встретили так, как и предсказывал Шут. Леди Брезинга, окинув лорда Голдена оценивающим взглядом, приветствовала его с милой улыбкой.

– Вот и наш дорогой гость, – провозгласила она.

Он слегка склонил голову набок и напустил на себя такой скромно-невинный вид, словно не имел ни малейшего представления о том, как он красив. Лорел, не в силах скрыть восхищения, пялилась на него, пока леди Брезинга представляла лорда Голдена лорду и леди Грейлинг из Коттерхиллса и их дочери Сайдел. Я никогда не слышал их имен, но вспомнил, что крошечное поместье Коттерхиллс расположено у подножия гор в Фарроу. Сайдел отчаянно покраснела, когда лорд Голден ей поклонился, и уже больше не могла отвести от него глаз. Ее мать окинула меня таким оценивающим взглядом, что ей следовало бы покраснеть. Я отвернулся и тут же обнаружил, что меня рассматривает Лорел, на лице которой появилась озадаченная улыбка, словно она забыла, что мы знакомы. Мне казалось, я чувствую, как от лорда Голдена исходят волны довольства – он был в восторге от того, что ему удалось произвести на присутствующих столь ошеломляющее впечатление.

Он предложил леди Брезинге руку, а ее сын подошел к Сайдел. Лорд и леди Грейлинг двинулись вслед за ними, замыкали торжественное шествие главные охотники. Я проследовал за господами в обеденный зал и почтительно встал за стулом лорда Голдена, показывая всем, что я не только слуга, но еще и телохранитель. Леди Брезинга бросила на меня вопросительный взгляд, но я не стал встречаться с ней глазами. Если она и посчитала, что лорд Голден нарушил правила приличий и нанес оскорбление ее гостеприимству, приказав мне охранять его во время обеда, вслух она об этом не сказала. Юный Сивил таращился на меня несколько минут, потом пожал плечами и что-то прошептал своей спутнице. И я превратился в невидимку.