Глен Кук - Жалкие свинцовые божки

Теперь с ней не будет вообще никакого слада.

Во всем есть свои прелести, Гаррет. Когда верховные божества распахнули врата своей темницы, Попка-Дурак находился на улице. Значит, пернатого болтуна унесло в те края, каких он вполне заслуживал.

Ха! В следующий раз будет выбирать выражения.

– Забери всех крысюков, – попросил я у ветра. – Всех борцов за людские права. Очисти город от грязи.

Вряд ли моя молитва будет услышана. Ведь в заварушке участвуют все боги, в том числе божества крысюков и правоборцев. Сегодня молитвы останутся без ответа.

Дыра съежилась, превратилась в точку, исчезла.

Улица приобрела прежний вид. Боги, богини и прочие сверхъестественные твари были на месте, за исключением Имары, то есть Адет, едва ли не самой красивой рыжеволосой женщины всех времен и народов. Я попытался выдавить слезу.

Безуспешно.

Внезапно передо мной возникла симпатичная девушка. Правым плечом она опиралась на дверной косяк. Некто положил немало труда на то, чтобы рассчитать и воспроизвести эти формы и пропорции. Божественно стройные ножки, соблазнительные изгибы, аппетитные выпуклости. Должно быть, кто-то заглядывал через плечо тому чертежнику, который проектировал фигуру Звездочки.

– Кончилось? – спросил я.

– Угу. Пора, Гаррет.

– Чего? Э… – Она выглядела истинной Разрушительницей. Знаешь, Мэгги, мне что-то расхотелось сводить счеты с жизнью.

Ее улыбка означала смерть. Я обмяк.

– Не бойся, Гаррет. Тебе наверняка понравится. – Она смотрела на меня как змея, которая гипнотизирует жертву.

Спасите! Элеонора! Помогите! Впрочем, я не очень-то хотел, чтобы меня спасали.

Одна рука обняла меня за шею. Вторая легла на плечо. Две другие скользнули по бокам, взялись за пряжку ремня. Занятно, эти лишние…

– Извините, – произнес кто-то за спиной новой, дружелюбной, невероятно чувственной Магодор. Она раздраженно обернулась. Я, в общем, тоже не обрадовался.

– Убирайся.

Улица опустела. Никаких богов. На ней царила тишина. Еще минут пять – и эта часть Танфера вернется к повседневности.

– Не могу. Комитет назначил меня приглядывать за вами. К тому же вы по-прежнему остаетесь ключом к бесхозному храму в Квартале Грез.

– Сукин ты сын! Бюрократ вшивый! Где тебя черти носили, пока я тут отдувался? Пахнуло «травкой». Возник Четырнадцатый с самокруткой во рту.

– Так его, шеф! – радостно вякнул херувим.

Должно быть, моя выволочка была последней каплей. Святой Шаромыга принялся перечислять все те неприятности, какие я ему причинил. Признаться, я изумился. Раньше такие жалобы я слышал только на Холме, где всевозможные чинуши беспрерывно плачутся, что у них полным-полно работы.

– Убирайся, я сказал.

– Открой храм, Гаррет, – посоветовал Покойник. – Это будет последняя сцена нашей божественной комедии.

Мэгги с рычанием подалась вперед. Прижалась губами к моему уху, прошептала: «До встречи, Гаррет». Меня пронзила боль. По щеке потекла кровь. Мэгги прокусила мне мочку уха.

И исчезла.

Наверно, меня все-таки спасла Элеонора.

Магодор не вернулась. Большое ей за то спасибо. Поскольку мне пришлось разбираться с мисс Мерзавкой (вовсе не той, о которой вы подумали).

Жаль, что проворные ручки Мэгги избавили меня от веревки. А я уже начал воображать, где и как ее использовать… Проклятая привычка делить шкуру неубитого мамонта.

Ты неудачник, Гаррет.

Мэгги не вернулась. Она оставила мне на память несколько безделушек, но я так и не набрался мужества сходить в ее храм (она стала боссом нового феминистского культа шайиро-годоротов). Когда меня одолевало искушение, я притрагивался к шраму на мочке уха, прямо над сонной артерией, и искушение с позором отступало. Тем паче что в дальнем уголке сознания время от времени звучало: «От Нога не скрыться». Черт его знает, кого еще можно встретить в этом храме.

Во всяком случае, любви ко мне там явно не питают.

А я слишком занят, чтобы кончать самоубийством.

Когда в Квартале Грез случилась очередная разборка, шайка Мэгги продвинулась сразу на десять храмов ближе к центру. Они ухитрились обратить себе на пользу катастрофу, которая едва не постигла Танфер.

Честно говоря, я думал, что худшее уже позади, а потому облегченно вздохнул и позволил себе расслабиться, но однажды ко мне заявился соседский пацан, мелкий пакостник и враль, и это была настоящая катастрофа. Он постучал по дверному косяку – дверь еще не вставили – и позвал:

– Мистер Гаррет!

– Чего тебе? – пьяно пробормотал тип, ничуть не похожий на прежнего Гаррета.

– Миссис Кардонлос сказала, что это ваше. – Он протянул мне потрепанного, мокрого, замерзшего до полусмерти попугая. И тут на пороге появился Морли Дотс, заглянувший под предлогом узнать, все ли со мной в порядке.

Сначала я выругался. Потом зарыдал. Бесполезно. Миссис Кардонлос со злорадной ухмылкой помахала мне рукой. А Покойник заметил:

– Я не мог допустить, чтобы его унесло в дыру. Слишком ценный экземпляр, чтобы так им разбрасываться.

– Чем это он ценный? И для кого? Морли гнусно усмехнулся.

Может, поджечь дом и спалить Покойника заодно с попугаем?

Автор обыгрывает знаменитую фразу Юлия Цезаря, обращенную к Юлию Бруту: «И ты, Брут?». Ктулху – древняя раса божеств, описанных американским фантастом Говардом Ф. Лавкрафтом. – Здесь и далее примеч. пер.

В эльфийских холмах время течет иначе, чем в мире людей. Человек может провести там одну ночь, а в реальном мире пройдет не одна сотня лет.

В средневековой европейской традиции гомункул – искусственный человек, созданный алхимическими средствами.

Голем – в еврейских преданиях глиняный исполин, оживленный магическими средствами.

Диббук – в еврейском фольклоре бесприютная душа, призрак, способный подчинять себе тело другого человека.

На самом деле это не цитата из литературного произведения, а пословица.