Денис Чекалов - Маятник судьбы

Они это сделали, и, с точки зрения Овна, все произошло так, как и должно было произойти.

Однако этот подонок и убийца считал себя борцом за свободу, а, будучи пойман и закован в наручники, как и пристало обычному уголовнику, борец за свободу должен с ненавистью смотреть на своих пленителей.

Это все равно что прийти на детский праздник в маске свиньи – приходится время от времени хрюкать.

Однако на празднике, которые устраивал Овен, дети не радовались жизни, а гибли, поэтому следовало раз и навсегда положить конец его эскападам.

Мы находились в небольшой комнате, состоявшей из одного только выглаженного бетона, если не считать стола и нескольких стульев. Стол был дешевый, из плохо обработанного дерева – зато крепкий. Ножки с металлической окантовкой были вмонтированы глубоко в пол.

Я стоял перед Овном, сложив руки на груди. Франсуаз поставила ногу на один из стульев и сцепила пальцы на округлой коленке.

Пленник был безоружен, но мы с Франсуаз не хотели, чтобы он попытался, скажем, разбить себе голову о стену. Он мог проделать нечто подобное, лишь бы не отвечать, где и когда его подельники собрались совершить террористический акт. Поэтому пришлось приковать его к столу.

Колин Зейшельд сидел за столом, сбоку от Овна.

– Эти двое друг друга стоят, – вполголоса произнесла Франсуаз.

– Что? – переспросил Колин, поворачиваясь к ней.

– Не берите в голову, – усмехнулась девушка.

Она сменила туфли на высоком каблуке на высокие черные сапоги и время от времени поскрипывала стулом, в который упиралась ногой.

Колин и Овен на самом деле друг друга стоили. Один бешеный убийца, а другой прикармливал его, пока он не цапнул руку, которая его кормила.

Я знал, что в конце этой истории за решеткой предстоит оказаться не только Овену, но и Колину, и всем, кто за ним стоит. Но Колин до сих пор надеялся, что ему удастся выйти сухим из воды и продолжать, как прежде, поддерживать террористов и преступников, чья грязная деятельность тем или иным способом идет на пользу его ведомству.

– Не вижу особого смысла в этом разговоре, Амбрустер, – сказал Зейшельд. – Мы взяли Овна. Теперь осталось уничтожить их базу, и дело будет закрыто.

– Не спеши, Колин, – ответил я. – Спешить вредно всегда, даже если у тебя панталоны загорелись. Послушаем, как он станет отвечать на вопросы.

Я обратился к террористу.

– Ты знаешь свирфнеблинга, который сидит за одним с тобой столом? – спросил я.

– Это глупый вопрос. – Колин заерзал на стуле. – Он не­уместен.

– Помолчите, – сказал я. – Так знаешь или нет?

– Как же не знать! – Овен постарался прорычать эти слова, хотя тонкий фальцет, которым наградил его генетический набор, мало для этого подходит. – Грязная свинья!

Это относилось к Колину.

Свинью как эпитет для Зейшельда я одобрил.

– Здесь ты прав, – согласился я. – Сперва он оставил на произвол судьбы твое движение, а затем и тебя самого выдал с потрохами.

– Мои соратники отомстят за меня, – уверенно произнес Овен, награждая Колина взглядом поверженного героя.

Я удивлюсь, если после казни Овна его приятели сделают нечто большее, чем разопьют пару банок пива.

Кажется, это называется нигилизмом, но я не уверен.

– Ты тоже можешь кое-что сделать, – сказал я. – Прямо сейчас.

– Что?

– Эта грязная свинья, – мне понравилось произносить это словосочетание, – кое-что скрывает.

Колин бросил на меня взгляд, в котором мольба смешивалась со злобой.

– Ты ведь не хочешь, чтобы ему это удалось? – осторожно спросил я.

Колин вскочил со стула.

– Послушайте, Амбрустер, – задыхаясь и проглатывая слова, заговорил он. – Это уже выходит за всякие границы. Я дал вам возможность задать арестованному один-два вопроса…

– Видишь, как он боится, – подбодрил я террориста. – Ответь, почему он так спешил взять тебя под стражу, а теперь не рад, что ты остался при этом жив?

Овен выковырял языком что-то из зуба и выплюнул на пол.

– Он знает, – сказал террорист. Колин расправил плечи.

– Выйдите вон, Амбрустер, – приказал он. Я посмотрел на Колина, и до него дошло, что он слегка забылся.

– Десять моих соратников, – начал пленник, – сейчас проходят тренировку на острове Пэл…

– Молчи! – закричал Колин, обхватывая руками стол. Овен засмеялся.

– Если я скажу сейчас, урод, – сообщил он, – то ты не придушишь меня в камере, чтобы я это не выболтал. Так вот, десять моих ребят прилетят на Золотое побережье сегодня ве­чером. Они готовы.

Колин опустился на стул и закрыл голову руками.

– Готовы к чему? – спросила Франсуаз. Я недобро улыбнулся:

– Устроить террор на побережье. Кое-кому не нравится соглашение с эльфами, я прав, Колин?

Он поднял лицо – да, этот свирфнеблинг уж точно меня ненавидел.

– Да, – глухо произнес он.

– Вот что на самом деле было в требованиях, которые ты предъявил своему другу из Эатеи? – спросил я. Он осклабился:

– Это было честно. Он обещал помощь нам. А потом солгал. А это нехорошо.

И здесь Колин размахнулся и дал арестованному пощечину.

Он ударил так сильно, что разорвал пленнику губу и выбил передние зубы.

Террорист откинул голову назад, сглатывая кровь, и засмеялся.

Колин в бешенстве смотрел на нас, вытирая кровь с руки.

– И ты знал это с самого начала, – сказал я ему. – Знал, что миллионы людей в опасности, но ты не предупредил ни полицию, ни федеральные власти. Ты поставил под угрозу целый город, потому что иначе тебе пришлось бы раскрыть, в какую грязь ты вляпался.

Нижняя челюсть Колина Зейшельда дрожала, он медленно произнес, тщательно выговаривая слова:

– Риск был сведен к минимуму, Амбрустер. База оцеплена и будет уничтожена вовремя.

Он не ударил меня только потому, что знал: тогда я сверну ему шею.

– Они собирались закладывать взрывчатку в городе, – тихо сказал я. – Брать заложников – в школах, в детских садах – там, где много детей. Ты ведь этому их учил, Колин? И теперь ты говоришь, что риск сведен к минимуму.

– Мы успеем, – ответил он. Овен смеялся.

– Не надейся, что тебе удастся очистить руки от дерьма, Колин, – сказал я. – Ты сам из него слеплен.

На Золотом побережье трудно найти место, поросшее такой высокой травой. Скорее подобное местечко можно обнаружить на болоте вблизи какой-нибудь гнилой деревушки гоблинов. Однако, как говорится, кто ищет… Пришлось, правда, хорошенько поискать. Трава зашуршала, принимая в себя двухместный внедорожник, выбранный нами в гараже полковника Кэрригана. Высокие стебли закачались над моей головой, скребя о крышу и проводя острыми краями по боковым стеклам.

– Здесь мы оставим машину, – сказал я, заглушая мотор. – Надеюсь, местные лягушки не отвинтят Кэрригану дворники.