Глен Кук - Злая судьба

Щиты ударялись о щиты. Звенели мечи. Браги использовал все боевые приемы, которые хранил в своем арсенале. Пронзенный его мечом легионер упал на колени. Место сраженного товарища мгновенно занял другой, но круговорот битвы тут же унес его прочь, и перед Браги возник третий противник. Справа от него раздался крик боли, и один из телохранителей рухнул на землю. Тут же вперед выдвинулся ещё один солдат Кавелина.

К тому месту, где вел сражение король, снова, описав круг, вернулся клич: «Даешь Палмизано!»

Браги его почти не слышал. Он работал как машина, полностью выключив разум. Удар. Отбив щитом. Удар ногой. Отбив. Укол. Стон. Проклятие. Пот. Реки пота. Очередное проклятие. По щиту короля пришелся удар такой силы, что его рука сразу же онемела.

Ему казалось, что он сражается на этом холме в тысячный раз. Все его прошлые битвы слились в одну. Он уже не знал, с кем бьется, и ему на это было ровным счетом наплевать. Время остановилось.

Несмотря на то что время остановилось, к его плоти оно оказалось беспощадным. Ему давно перевалило за сорок, и его выносливость была уже далеко не та, что двадцать лет назад. Ноги Браги стали тяжелыми, как каменные колонны, а руки, казалось, превратились в свинцовые слитки. Пот заливал глаза, вызывая сильное жжение. Тем не менее Рагнарсон сражался, глотая пыль, под аккомпанемент звона клинков и стук сталкивающихся щитов.

Браги не слышал рева труб, бросившего в атаку конников Гжердрама. Самой атаки он тоже не видел, так как Гжердрам повел наступление на противоположном от него склоне холма. Рагнарсон никак не отреагировал на то, что сражающиеся рядом с его группой отряды начали отступать, чтобы успеть уйти в коридор, который ещё предстояло пробить Гжердраму.

Крики и проклятия стали громче. Лишившиеся своих всадников лошади с диким ржанием старались прорваться через ряды пеших бойцов. Раненые и убитые ковром устилали землю.

Телохранители Браги кричали, чтобы он чуть отступил и дал им возможность взять его в защитное кольцо. Рубанув изо всех сил по щиту легионера, король сделал шаг назад.

И в этот момент он получил удар по ребрам слева. Даже молот богов не смог бы нанести удара сильнее. У Браги перехватило дыхание, и он не смог даже вскрикнуть. Но зато он прекрасно слышал, как хрустят сломанные ребра. Телохранители успели его подхватить и удержать на ногах. Рагнарсон вдруг оказался в центре кроваво-красного водоворота, на смену которому тут же пришла полная тьма.

Гжердрам был страшно расстроен. Слишком много его кавалеристов уже погибло, сражаясь в пешем строю. Кроме того, ему удалось извлечь из боя далеко не всех, кто пока сумел остаться в живых. В итоге в его распоряжении оказалось не более пятисот готовых идти на прорыв всадников. На острие отряда он поставил тяжеловооруженных рыцарей, а легких кавалеристов разместил сзади и по флангам. Задача легких конников состояла в том, чтобы не позволить противнику закрыть коридор, после того как бронированные всадники прорвут фронт.

– Все готовы? – спросил Гжердрам.

– Так точно, сэр, – вразброд ответили офицеры. Они не были уверены в успехе, поскольку знали, какую опасность таят для кавалерии окопы и рвы.

Гжердрам ещё раз окинул взором поле битвы. Солдаты Кавелина все ещё удерживали линию обороны. Боевой клич с упоминанием о Баксендале и Палмизано продолжал волной катиться вокруг холма. Полезнее было бы остаться здесь и помогать держать оборону, подумал он. Но сделать этого Гжердрам не мог. Он получил четкий приказ идти на прорыв.

– Трубачи! Сигнал атаки!

Запели горны. Гжердрам, задавая темп, вначале пустил своего коня шагом. Пехота должна была услышать сигнал, и Гжердрам надеялся, что командиры примут его во внимание.

Они услышали сигнал и начали освобождать проходы для конницы. Гжердрам дал шпоры коню.

Пространства для атаки было действительно мало, но ему все же удалось развить некоторую скорость. Он вонзил копье в глаз врага, выдернул оружие и вонзил во второго легионера. Его жеребец ворвался в строй противника. Враги начали разбегаться. При очередном ударе у Гжердрама сломалось копье, он выхватил меч и стал им разить врагов справа и слева от себя. Другие рыцари напирали на него сзади, проталкивая его сквозь ряды противника. Конь прыгнул вперед ко рву у подножия холма.

Он оглянулся. В кольце врагов образовался разрыв шириной примерно в сто ярдов, и в этот разрыв уже потекла пехота.

Гжердрам снова посмотрел вперед, оценивая глубину рва и прикидывая, где развернуть отряд, чтобы ударить по штабу противника…

В его поле зрения мелькнула какая-то тень. Гжердрам посмотрел вверх. Над полем битвы уже кружило воронье.

Ров! Гжердрам изо всех сил натянул поводья. С препятствием можно справиться, если, спешившись, перевести через него коня.

Какой-то всадник налетел на него сзади, жеребец Гжердрама споткнулся о мертвое тело и упал вперед. Гжердрам вылетел из седла.

– Проклятие! – успел прореветь он, встретившись с твердой землей. И у него от удара тут же перехватило дыхание. Затем Гжердрам начал неуверенно подниматься на ноги. Рыцарские доспехи для уставшего за время боя тела оказались слишком тяжелыми.

С большим трудом он смог встать на колени.

На него снова налетел какой-то рыцарь, и Гжердрам, рухнув в ров, оказался лежащим на спине. Шлем слетел с его головы и откатился в сторону. Меч он выронил ещё раньше.

Гжердрам увидел, как на него боком валится дико ржущая лошадь и всадник в тяжелых латах. Над его лицом мелькнуло огромное копыто с тяжелой подковой. Он выбросил вверх руку. Слишком поздно.

Гжердрам лишь на долю секунды почувствовал боль перед тем, как Темная Дама приняла его в свои объятья.

Когда к Рагнарсону вернулось сознание, он увидел, что находится на вершине холма и его с двух сторон поддерживают телохранители. Как враги, так и друзья знали, что король жив и продолжает руководить сражением. Битва кипела, как и прежде, но третья линия обороны была уже прорвана. Врагу удалось навязать воинам Кавелина общую беспорядочную свалку. Браги выругался, и по его бороде потекла кровавая слюна.

– Как Гжердрам? – прохрипел он.

– Убит, – ответил телохранитель. – Некоторым удалось прорваться, сир. Человек восемьсот, может быть, тысяча. Большинство из них просто убежали. Некоторые, правда, пытались напасть на Хсунга, но тот сумел отбить атаку.

Голос телохранителя дрожал. Солдат был бледен, а лицо его заливал пот. Он был смертельно напуган.

Браги выпрямился, пытаясь самостоятельно удержаться на ногах. Левый бок пронзила сильнейшая боль, он едва не рухнул на землю.

– Держитесь, сир! Держитесь! Вам надо стоять. Они будут сражаться, лишь пока вы стоите на ногах!